Как поддерживать культуру скромно и со вкусом

К счастью, при всех перипетиях наших дней, в России существует благотворительность. А кроме богатых людей, спонсирующих по мере сил культуру, живут и общественные деятели, чья миссия – эту спонсорскую помощь находить и направлять в нужное русло. О фонде «Арт-Линия – фонд поддержки искусств», который в эти дни празднует свое пятилетие, рассказала его президент Мария Копьева.

- Мария Михайловна, расскажите, пожалуйста, как все начиналось?

Началось все случайно – как обычно это и бывает. Я искала подарок и позвонила своему приятелю-художнику. Он говорит: «Зайди – сейчас выставка идет на Кузнецком мосту. Там несколько ребят выставляются, скульптура, живопись». Я зашла, увидела работы скульптора Сергея Бычкова. Они так мне понравились! Одну из них потом я купила в подарок - и вот эта бронза захватила мое сердце.

И вот мы решили, памятуя, что жизнь у скульпторов очень тяжелая, именно начать с поддержки отечественной современной бронзы, чтобы им было легче. Сказано – сделано, вот так появился фонд.

И первым нашим мероприятием ровно пять лет назад стала выставка в Русском музее «Шаг в бронзе». Это большая выставка пяти московских авторов в северной столице. Затем были другие выставки, крупные. Мы сотрудничаем с большими музеями, поскольку сами мы маленькие – но зато музеи, с которыми мы работаем, все большие.

Прежде всего, это Русский государственный музей в Санкт-Петербурге, вместе с ними мы, в том числе, делали вторую большую выставку «Спорт в искусстве» в Москве, в Новом Манеже. Мы также участвовали в их выставке «Власть воды». Все это – скульптура.

На следующий год они нас пригласили на участие в выставке «К 400-летию Дома Романовых». Будем участвовать бронзой.

- А почему именно бронза?

Потому что живописцев очень много. А скульпторов в разы меньше. Если вы сравните цифры членов союзов – сколько «таких и таких», вы вдруг поймете, что скульпторов кот наплакал. Чтобы стать скульптором – а тем более работать с бронзой – надо очень долго учиться. И люди, которые этим занимаются, настоящие профессионалы. Если написать картину даже мы с вами можем – ну, хотя бы какую-нибудь, – то отлить бронзовую скульптурку ни вы, ни я не сможем. Ну, очень сильно надо постараться!

Это очень затратное дело, долгий процесс. И навыки, которые для этого требуются, вырабатываются годами. Это было для нас решающим – профессионализм для меня решающее слово в наш век, когда каждый себя может назвать «дизайнером», потому что он сделал ремонт у себя в квартире и поездил по рынкам.

Последняя же наша выставка под названием «Русская бессонница. Сезон первый» состоялась в Царицыно: больше 70 бронзовых работ, фотография и свет, светодизайн. Все это было навеяно темой бессонницы в русской поэзии. Основываясь на стихах, мы делали залы. «Ночные гости», «Муки творчества», «Рассвет». Все были «задействованы»: и Пастернак, и Ахматова, и Цветаева – ее цикл из 11 стихотворений.

Мало того, наш друг, композитор Александр Герасимов специально написал музыку на шумы, о которых пишут в стихах. И в каждом зале были свои шумы. Это был театр, настоящий. Вот так мы все пытаемся сделать, чтобы это не было стандартно. Я не догадалась захватить с собой книгу отзывов в Царицыно – это настолько увлекательное чтение! В основном Царицыно посещают приезжие, там мало москвичей. Но так пишут! – это фантастика.

- Как вы находите скульпторов?

Езжу по всем мастерским. Договариваюсь, хожу на выставки, знакомлюсь. Для меня главное – идея, концепт, сценарий выставки, под нее отбираются работы. Я устраивала недавно в Лондоне однодневную выставку одного из наших авторов, Сергея Бычкова. Праздновалось 50 лет Сурожской православной епархии в Англии, и он делал мемориальную доску митрополиту Антонию Сурожскому.

Приехали церковные чины со всей Европы. И решили сделать там выставку Бычкова: девять его работ, не самых больших, которые удалось туда автобусом завезти. Вот так пропагандируем потихоньку отечественное искусство. Другое наше направление – издательское. Мы делаем каталоги наших авторов. В прошлом году – Виктора Корнеева, в этом – Сергея Бычкова.

А вот третье направление – талантливые дети, которые учатся и в Центральной музыкальной школе, и в Гнесинке, и в других школах. Здесь, собственно, два направления – одно из них эстетическо-образовательное, «Времена года», это русская поэзия и музыка классическая. У нас есть квартет, на прошлом концерте впервые он обыгрывался. Меняются исполнители – в основном, возраст от 12 до 15 лет, редко старше. Ребята оканчивают школу, и уже у них другая жизнь. Мы пока сосредоточены на детях.

Мы устраиваем такие благотворительные, со свободным входом, вечера для детей и их родителей. Чтобы дети учились слушать музыку, а родители понимали, что детям надо слышать музыку. И не забывали, что есть такая замечательная жизнь, как классическая музыка и все, связанное с ней. Вечера короткие, чтобы дети не уставали, потому что наши младшие дети – пятилетние.

И вторая наша программа – «Дети помогают детям». Это когда дети выступают с концертами благотворительными в пользу больных детей. Мы делали благотворительный концерт для детей из многодетных семей – и вообще их всячески приглашаем. Дети с концертами ездят по детским домам и по домам престарелых. Вот, недавно был благотворительный концерт в Германии: организовывал клуб Lions, а дети наши - собрали приличную сумму и передали в детский госпиталь на оборудование. На каждый концерт мы приглашаем фотографов, и они делают фотографии тех, кто играет, и тех, кто слушает. Готовим такой фотоальбом.

Сейчас мы хотим привлечь к сотрудничеству детский центр «Музеон» при Пушкинском музее.

Наш фонд сотрудничает с международным фестивалем «Императорские сады России». На протяжении пяти лет мы разыскиваем интересные розы.

- Сорта роз?

Конечно. Хотелось бы создать музей розы в Санкт-Петербурге в Михайловском саду. Для начала каждый год высаживается одна роза с историей. Четыре розы высажено в Петербурге и еще, пока одна, в Москве – «коровинская».

Как правило, роза связана с годом – скажем, был год «Россия – Италия», тогда была написана статья «Русские художники в Италии» о Брюллове, Кипренском и других. На могиле Карла Брюллова в Риме растет «роза Рафаэля». И мы ее посадили в Михайловском саду. Есть «роза Маленького Принца».

В этом году был фестиваль «С чего начинается Родина». И появилась история про императрицу Марию Федоровну, жену Павла I, которая очень много занималась благотворительностью и любила розы. Она была истинной «Золушкой после свадьбы». До свадьбы Золушек навалом – вот, после – не очень. И в честь нее мы посадили розу, которую она сажала в 1811 году, построив "Павильон роз" в Павловске. Розы без ухода долго не живут. Но мы нашли этот сорт во Франции, он называется «Мария-Луиза» - как бы две части жизни: до свадьбы она была Луизой, после свадьбы – Марией.

А здесь, в Москве, мы участвовали в акции «Пленэр Коровина» в Третьяковке на Крымском валу. И подарили розу "Souvenir de la Malmaison" - это та роза, которую Константин Коровин изобразил на одном из гурзуфских натюрмортов.

- А как вы сами шли к такому самовыражению? Занимались бизнесом, может быть?

Лично я – нет. Я преподаватель, десять лет преподавала иностранные языки в Строгановке и ГИТИСе. Можно сказать, эта работа меня подготовила. Мне повезло, я работала на курсе Петра Фоменко, а потом Сергея Женовача. Наш юбилейный пятилетний вечер был в театре Женовача, они нас любезно согласились принять.

Пока мы еще не научились сами зарабатывать. У нас есть партнеры, мы про них ничего не говорим. Они «не светятся». Я работаю бесплатно, вообще в фонде работают два с половиной человека. Это я, мой исполнительный директор на ставке и на полставки бухгалтер.

Остальные – советники, они профессионалы. Вот, Татьяна Малышева – руководитель музыкально-поэтического проекта нашего, преподаватель, недавно ее ученица завоевала на двух очень престижных конкурсах призовые места. Ну, а дети все великолепные, она их ищет, находит и с ними работает, это большое счастье. Есть советники по литературной части, по хоровой. Вот так, по чуть-чуть. У нас «фонд малых дел», хотя выставки большие.

Беседовал Леонид Смирнов