Российский киноэкран зарос ряской

Сегодня открылся Девятый съезд Союза кинематографистов РФ. Даже среди любителей кино никакого оживления в связи с этим мероприятием не наблюдается. И вне связи с ним – тоже. О причинах рассуждает кинокритик Дарья Борисова.

- Дарья, стоит ли связывать со съездом какие-то надежды? Может ли он что-то изменить в судьбе отечественного кино?

- Вряд ли. Прежде всего, сам Союз кинематографистов уже давно не имеет определяющей силы в смысле киноиндустрии. Это общественная организация, в которой мало что происходит в последние годы. И она никак не влияет на процесс производства кино.

- А что на него влияет?

- В кинопроизводстве, как мне кажется, налицо некоторое затишье, связанное с тем, что в прошлом году к руководству культурой в целом и кино в частности пришли новые люди. Сменился и министр культуры, и его заместитель по делам кино, и они стали проводить достаточно радикальную новую политику. Существенно изменилась роль как самого кинодепартамента министерства, так и Фонда кино – это две основные организации в нашей стране, через которые проходит бюджет на кино, и которые его как-то делят.

Долгое время были какие-то нечеткие разграничения между их направленностью – и вот, им придали больше четкости в конце прошлого года. И пока что наши кинопроизводители, как мне кажется, пребывают в некой растерянности. Все чувствуют, что какие-то правила будут новыми. Как раз Иван Демидов – новый руководитель кинодепартамента Минкульта, и сам Владимир Мединский как новый министр, как-то их формулировали, это уже вызывало критику.

- Что это за новые правила?

- Мы поняли, что правила будут связаны в большей или меньшей степени с идеологией. Приоритетами наших руководителей являются патриотичность проектов, их историческая, социальная и, как кому-то кажется, даже пропагандистская ценность. И пока продюсеры и режиссеры как-то переваривают информацию. Кто-то откровенно критикует такое положение дел, кто-то думает, сможет ли он подстроиться под новые критерии и снимать кино, соответствующее запросам нового руководства. Речь идет в меньше степени о качестве, в большей – об идеологической выдержанности.

Как-то мы не слышим особенно о запусках новых кинопроектов. О том, что снимает тот, снимает этот. Сейчас заканчиваются проекты, начатые еще при прежней системе. А новых пока нет. Замерли в ожидании того, насколько эти озвученные правила обратятся в реальность. Или все же здравая критика сумеет что-то поколебать – найдется место и кино независимому, и критичному в своей интонации по отношению к сегодняшнему дню. Насколько будут упорствовать руководители отрасли, насколько они пойдут на контакт с экспертами, профессионалами.

- Но, может быть, у представителей государства свой резон: за государственные деньги они вправе чего-то требовать?

- Позиции их таковы: государство вам дает деньги на кино и вправе требовать набора тем и интонации их воплощения. Но во всем мире такого нет, чтобы государство открыто цензурировало проекты, которые оно финансирует. Можно следить за качеством кино, но не за его содержанием.

- А деньги в нашем кино – чьи?

- В основном, конечно, на государственные деньги кино жило и снималось. У нас не развита система привлечения туда частных денег. Большинство фильмов снимается с некоторым участием частных денег, но основная часть бюджета государственная.

- Почему же не идут частные деньги?

- Они отсутствуют потому, что прагматичные люди, бизнесмены видят, что у нас не развит в должной мере бизнес прокатный. Они знают, что система кинопроизводства наша глубоко порочна. При ней существенная часть бюджетов осваивается странным, непрофильным образом, они куда-то испаряются. Деньги не отбиваются, фильм не отбивает вложенных в него денег. Вкладывать в него невыгодно. Это связано с малым количеством кинотеатров, посещаемостью, с недоверием российского зрителя к российскому кино.

- Как с этим обстоит дело в мире? Схожим образом?

- В Европе, конечно, проблема схожая с нашей. Там какое-то серьезное кино в большей степени снимается на деньги государства тоже. Как абсолютно самоокупаемый маховик, оно работает в Америке, естественно, и в огромных азиатских странах, где индустрия своего кино развита, пользуется спросом. В Индии, может быть. Но, конечно, Америка – это основной такой монополист.

- А наша страна – уже небольшая?

- Отчего же. Вся наша большая страна смотрит американское кино и несет деньги в кинотеатры и, в конечном счете, в карманы американских производителей.

- Понятно. Что же происходит тем временем в Союзе кинематографистов?

- В Союзе кинематографистов идут сугубо внутренние процессы: все больше он напоминает такой орган социальной опеки. В какой-то степени это естественно: СК РФ – преемник СК СССР, основную массу в нем составляют люди очень пожилые. И проблемой последних лет стал именно неприток свежих молодых сил, людей среднего возраста, которые, собственно, и работают реально. Средний возраст очень внушительный. Если увидите картинки трансляции со съезда – заметите возрастной состав участников и делегатов.

Я думаю, что будут дебаты, связанные с отчетами. Все больше занимают места какие-то дела, связанные с имуществом СК. Это какая-то оставшаяся недвижимость: постоянно возникают вопросы, куда дели то, куда исчезло это. На них находят ответы или не находят.

Это именно такой орган, который занят решением внутренних проблем. Миновала уже эпоха больших скандалов, когда из Союза выходили и организовывали свой альтернативный Киносоюз. Как-то уже все заросло ряской, там остались верные старинные члены союза.

Будут выбирать председателя – по прогнозам, он останется тем же. Возможно, только какой-то струей свежей будет обсуждение – если оно возникнет, опять же – вновь созданной секции молодых кинематографистов, которая была инициирована летом Владимиром Хотиненко и самим Никитой Михалковым. И какими-то молодыми, которые пришли в Союз, попросили некоей защиты их интересов. Посмотрим – может, возникнет эта тема.

- А что это даст?

- Секция была создана как некая попытка лоббировать интересы молодых кинематографистов, которые ежегодно выпускаются из ВГИКа, с Высших курсов сценаристов и режиссеров, и выходят в никуда. Они говорят: «Вот, мы молодые профессионалы, но мы не востребованы, нам очень тяжело пробиться в индустрию, она сейчас жестока, ей нужны послушные люди, которые, в основном, должны делать сериалы – а мы вот творцы молодые, мы хотим. Помогите нам!»

И вот, активно взялся за попытки помочь им Владимир Хотиненко. Люди известные, с репутацией, как-то пытались своим именем, своим лицом изменить ситуацию. Воззвать опять же к новому руководству Минкульта, чтобы были выделены какие-то деньги на одновременный запуск большого количества кинодебютов. Тема эта обсуждалась осенью довольно бодро, но, как видим, никакого не нашла практического отражения. В бюджете Министерства культуры на кинопризводство на этот год какого-то большого количества дебютов не получится.

- То есть, и СК ничего не решает, и Михалков?

Это разные вещи. Никита Сергеевич остается человеком бесконечно влиятельным. Но, как мы видим, он не сделал Союз. И мы не видим с его стороны практических инициатив, направленных на то, чтобы Союз стал тоже организацией, в которой бы нуждались кинематографисты, непосредственно задействованные в процессе. Были попытки как-то оптимизировать работу гильдий профессиональных. Чтобы стали гильдии-профсоюзы, рабочие гильдии, которые бы защищали права профессионалов цеха. Но пока воз и ныне там. Глобально, бесперебойно и очень хорошо решаются только проблемы социального характера – помощи пожилым кинематографистам.

- Это, действительно, хорошо. А большего, значит, ждать не стоит?

- Посмотрим. Всегда есть место сюрпризу – но если съезд обещают провести в один день, значит, каких-то новых тяжелых схем, которые повлекли бы за собой бурные дискуссии, не предвидится. Думаю, что это будет такой плановый съезд, чьей очередной задачей станет перевыбрать Михалкова в очередной раз председателем.

Считается, что нет кандидатуры альтернативной, в том числе и потому, что в Союзе, как он нас убеждает, что-то удается сделать только благодаря его ресурсам. Естественно, такую махину на себя взваливать, наверно, и нет охотников.

- А что, на ваш взгляд, следовало бы сделать в нашей киноиндустрии?

Прежде всего, отмотать пленку назад в той политике, которая была так очень бодро взята в прошлом году. Нужен очень серьезный собор, прежде всего, экспертов и профессионалов по выработке стратегии выхода из кризиса. Прежде всего, конечно, нужны многочисленные и многоступенчатые «мирные переговоры». Больше всего мешает атмосфера в сообществе. Она удивительно недружественная. Все растеряны, подавлены, и уже нет коллективной веры в то, что эту глыбу можно сдвинуть.

Ведь очень много разных лагерей, окопов в киноиндустрии, тех, кто друг против друга. Например, производители кино и прокатчики. Производители обижаются на прокатчиков за то, что те не берут российские фильмы. Те от них отмахиваются и говорят: «Мы их не возьмем, потому что это невыгодно». Только что мы с вами наблюдали за баталиями в Государственной думе в комитете по культуре, где пытались провести этот закон о квотах печально известный. Депутаты просто вдруг решили, что российское кино можно спасти тем, что квотировать – заставить кинотеатры показывать 80% российских фильмов. Естественно, кинотеатры встали дыбом и сказали: «Нет, мы на это не пойдем». И как-то им удалось переломить депутатов и убедить их все-таки этого не делать.

Вот таких ситуаций, противостояний очень много. Нужны бесконечные мирные переговоры и выработка общей стратегии выхода из кризиса. И, конечно, нужно не пытаться влиять на содержание кино сверху какими-то директивами и нормативами – это абсолютно советская практика, изжившая себя. А нужно создавать на всех этапах производства экспертные советы и уповать на мнение профессионалов дела.

Сейчас у меня нет ощущения, что это возможно. Все упирается в отсутствие административного ресурса. С предложениями приходят наверх – там их встречают понятно чем. И естественно, у людей опускаются руки. Вот эта апатия и неверие в удачу – мне кажется, этим все пронизано.

Беседовал Леонид Смирнов