Москва и Петербург поссорились из-за вечного

Конфликт между Музеем изобразительных искусств имени Пушкина и Эрмитажем, разгорающийся в настоящее время, в известном смысле можно назвать «самым культурным скандалом» наших дней.

Культурное сообщество страны заинтриговано все последние дни, с тех пор как на последней встрече главы государства с народом директор ГМИИ имени Пушкина Ирина Антонова обратилась к президенту с просьбой решить вопрос воссоздании Государственного музея нового западного искусства (ГМНЗИ). А значит – о возвращении в Москву переданной некогда в Эрмитаж коллекции картин импрессионистов. И Владимир Путин ответил: «Я не против. Но это нужно решать на уровне Министерства культуры, экспертов, вопрос должен быть глубоко проработан». Засим последовала предсказуемая реакция директора Эрмитажа Михаила Пиотровского – разумеется, резко отрицательная. И столь же предсказуемая консолидация питерского общественного мнения против «нового грабежа Эрмитажа». Аналогичной мобилизации московских любителей живописи, желающих получить импрессионистов, пока не наблюдается.

Такая «битва музейных гигантов» заставляет образованного человека, что называется, руками развести (а иным она вообще не интересна, если только им не движут побочные мотивы вроде «противостояния городов», например). Очень трудно этот конфликт судить. Оба оппонента являются крупнейшими авторитетами в сфере искусств. Обоим есть, что сказать в обоснование своей позиции. И Антонова, и Пиотровский многажды объяснились по данному вопросу.

Ирина Антонова не просто хочет что-то конфисковать – она требует восстановления исторической справедливости. Был такой Музей нового западного искусства, созданный в первые годы Советской власти на основе национализированных коллекций Сергея Щукина и Ивана Морозова. И действительно была в нем богатейшая коллекция этого направления мировой живописи. ГМНЗИ стал жертвой сталинских репрессий – именно так ставит вопрос Антонова. Репрессий послевоенных, когда в СССР начались гонения на «космополитизм» и всякое западничество, и мы оказались «родиной слонов». По-своему логично было в духе этой политики такой музей в 1948 году расформировать. И великая коллекция импрессионистов оказалась поделена: часть в ГМИИ, часть – в Питер, в Эрмитаж.

«Постановление, которое разрушило тот потрясающий музей, было государственным. Вот государство и должно все исправить. Постановление было чудовищное - разгром, ликвидация на основании пресловутой борьбы со всем, с чем тогда боролись, осуждая Шостаковича, Прокофьева, Ахматову», - подчеркнула Антонова в интервью «Известиям». И далее: «Решение ликвидировать музей было принято государством за подписью Иосифа Виссарионовича, новое решение должно быть принято государством за подписью Владимира Владимировича. Это не проблема Пиотровского и Антоновой».

Как нетрудно догадаться. Михаил Пиотровский, к которому обратились те же «Известия», был не менее категоричен. «Я выступаю против любых музейных переделов - это, по сути дела, провокация, которая приведет к разрушению стабильности, существующей в нашем музейном мире, - заявил директор Эрмитажа. - История Музея нового западного искусства должна быть поставлена в контекст музейной истории СССР. В этой истории один из первых эпизодов - разорение и ограбление Эрмитажа ради создания ГМИИ имени Пушкина. Потом, по просьбе общественности, была произведена частичная компенсация потерь Эрмитажа из фондов Музея нового западного искусства - задолго до его закрытия. Таким образом, старых мастеров передали в Москву, где их не было, а новых - в Петербург». «Происходит очень мощное противопоставление Москвы и Петербурга, - добавил Пиотровский. - Только этого нам не хватало».

Кроме того, обе стороны не только вели спор достаточно корректно, но и сочли необходимым заметить, что вообще-то они друг друга очень любят.

Можно понять, разумеется, и питерскую общественность, включая местным «яблочников», полную решимости бороться за свое культурное достояние. Часть питерцев обращается к министру культуры Владимиру Мединскому с призывом не допустить экспроприации. С другой стороны, например, историк Лев Лурье считает, что на сей раз грабежа не будет, и как раз потому что «в номенклатурном мире петербургский губернатор Георгий Полтавченко стоит выше министра культуры Мединского». В Петербурге тоже есть свои особые мнения: например, историк Сергей Лебедев не боится присоединиться к идее восстановления ГМНЗИ, но при условии, что в Северной столице будет его филиал, где все картины будут время от времени выставляться.

В целом, общественность не готова поддержать Ирину Антонову – не потому, что ее не любят или больше любят Пиотровского, а просто вот именно из тех соображений, что «не надо нам музейных переделов и мощного противопоставления Москвы и Петербурга».

«Вопрос очень сложный и неоднозначный, - заметил корреспонденту «Росбалта» исполнительный директор российского комитета Всемирного совета музеев (ИКОМ) Афанасий Гнедовский. - У нашей организации есть Кодекс музейной этики. Но такие ситуации он никак не регулирует. Если бы речь шла о предметах, вывезенных из другой страны нелегально, или при передаче этих предметов искусства куда-либо было нарушено национальное или международное законодательство, тогда кодекс очень четко регламентирует то, как музеи и музейные работники в идеале могли бы себя повести».

«В данном случае, - отметил собеседник агентства, - мы не сталкиваемся с такими обстоятельствами и опираться на кодекс не можем. Если же говорить о том, как я лично смотрю на сложившуюся ситуацию, то могу сказать, что надо стремиться к сохранению статус-кво. И, прежде всего, не стоило бы разбивать музейные коллекции. Потому что это откроет ящик Пандоры, и может возникнуть целая серия других вопросов о возврате экспонатов в другие музеи или же вообще в частные руки владельцев, или потомков тех, кто владел этим, даже до революции. И это очень серьезная проблема, которую сложно решить не только в России. Вопросы о реституции предметов искусства, о перемещенных художественных ценностях очень остро стоят и в странах Южной и Восточной, да даже и Западной Европы».

«Поэтому мне кажется, 2014 год у нас и Годом культуры объявлен, и это год 250-летия Эрмитажа, а в этой ситуации наиболее разумным было бы создание, например, выставки совместной Эрмитажа и ГМИИ, чтобы объединить эту коллекцию и показать эту выставку в Санкт-Петербурге, потом в Москве, несомненно было бы правильно ее направить и в регионы», - считает Афанасий Гнедовский.

«В культуре какие-то преобразования спонтанные – не катят, - убежден член комиссии по культуре Общественной палаты РФ Сергей Абрамов. - Культура требует выжидания. Тем более, музейная культура – она медленная, спокойная, размеренная. И принимать какие-то категорические решения на ходу – перевезти коллекцию, раздробить – совершенно не годится. Я думаю, что два мудрых человека, Пиотровский и Антонова, сядут и, может быть, не с первого раза, но договорятся и о том, как сохранить коллекцию в целом, и как удовлетворить обе стороны. Лично я против перевода. Я бы оставил коллекцию в Питере».

«Мое отношение к этой затее крайне отрицательное, - подтвердил заместитель директора Государственного НИИ искусствознания Лев Ливщиц. - Ничего хорошего, кроме плохого, из этого не может произойти. Причин тут очень много: просто надо знать драматическую историю сложения музейных коллекций, чтобы понять, что, как только мы начнем эту ткань трогать, как у нас вообще все, что есть, разлетится».

«В Москве уничтожен не один музей, - напомнил Лившиц. - Их было много: кто теперь вспомнит о Музее живописной культуры, о собраниях Цветкова, Остроухова, о разделенном собрании Павла и Сергея Третьяковых, и собрание самой Третьяковской галереи пострадало, раздавались вещи. Что, начнем все это делить? Надо знать нашу историю, чтобы была элементарная прививка от таких, казалось бы, простых движений».

Мнения на форумах, в основном, склоняются туда же, хотя, что тоже естественно, нередко с меньшей деликатностью.

«Очень надеюсь, что в Москве найдутся мудрые люди, которые прекратят этот ужасный торг. Вспомните, что было в 1920-х гг! Создавать и хранить гораздо сложнее, чем просто делить...» «Я старая коренная москвичка и мне тоже стыдно, что директор музея им. Пушкина подняла этот вопрос в прямом эфире "прямой линии"» «Аргументация Пиотровского в его "дуэли " с Антоновой мне представляется более убедительной. Будет жаль, если Медынский пойдет на поводу традиционной м-А-сковской тенденции стягивать "в Москву, Москву, Москву!" всё самое лучшее и самое ценное».

И еще одно ехидное замечание: «Но на этот раз Антонова совершила тактическую ошибку - как минимум, не учла питерское прошлое Путина». Да, между прочим – вопрос-то серьезный.

Бывают, правда и иные точки зрения – в частности, Пиотровского винят в несохранении многих экспонатов. А какой-то простой, но неравнодушный москвич выразился даже так: «Нам Пиотровские ничего не отдадут, даже больше: из Москвы прут все подряд - и ВМФ штаб, и Конституционный суд, теперь Верховный и Арбитражный суд, осталось одно – Питер столицей назвать!»

Ну, что ж, если живописные шедевры числить по одной статье с Конституционным и Арбитражным судом, то да. Кто-то может на это сказать: да катись, мол, эти суды… Ну, а очередной этап конфликта ожидается во вторник, 21 мая, когда вопрос станет обсуждаться на конференции в Министерстве культуры РФ.

Леонид Смирнов