Posted 23 июля 2013,, 04:00

Published 23 июля 2013,, 04:00

Modified 30 января, 16:59

Updated 30 января, 16:59

"Квартирное дело" генерала Шемякина развалила подделка

23 июля 2013, 04:00
Скандальные факты выяснились во время слушаний в 235-м гарнизонном военном суде по делу экс-заместителя командующего военно-транспортной авиации ВС РФ.

Скандальные факты выяснились во время слушаний в 235-ом гарнизонном военном суде по делу экс-заместителя командующего военно-транспортной авиации ВС России Валерия Шемякина. Он, как и еще шесть генералов, героически проявивших себя в войне с Грузией, стали жертвами анонимок, неожиданно поступивших в Минобороны. На основании посланий неизвестных «доброжелателей» военачальников стали увольнять, а иногда и отправлять под суд. Так, Валерия Шемякина обвинили в незаконном получении квартиры. Однако на суде выяснилось, что полученная генерал-майором квартира Минобороны не принадлежала, «свидетели» следствия заявили, что никогда никаких показаний не давали, а эксперты объявили об оказывавшемся на них давлении. О том, как развалилось «громкое» дело, «Росбалту» рассказал сам Валерий Шемякин и его адвокаты.

- Валерий Леонидович, расскажите, как развивались события, которые привели к появлению уголовного дела в отношении вас?

- Изначальное уголовное дело было возбуждено на основании анонимки по факту в отношении неопределенного круга должностных лиц военно-транспортной авиации. Впоследствии стало понятно, что следователь Иммамеев «копает» исключительно под меня. Я не обращал на это особого внимания. После моего участия в грузинских событиях 2008 года (генерал Шемякин лично посадил первый самолет, доставший бойцов ВС к месту боевых действий – «Росбалт»), мне и угрозы поступали, и кляузы в Минобороны приходили. Причем не только на меня, но и на других генералов-участников тех событий. Однако потом стало ясно, что есть задача привлечь меня к ответственности любой ценой. Ничего серьезного, как ни старался следователь Иммамеев, накопать не удалось. Тогда он попытался доказать, что я свою служебную старенькую «Волгу» использовал в личных целях. На это были брошены значительные силы следствия, проведено множество экспертиз. Но все они были в мою пользу и показали, что автомобиль использовался только в служебных целях. Ровно через год это дело развалилось. И тут же на свет появилось новое. Якобы я незаконно получил двухкомнатную квартиру в поселке Щербинка. По версии Иммамеева, тем самым был нанесен ущерб Министерству обороны.

- Получается в уголовном деле всего один эпизод, а оно уже рассматривается в суде год. Почему так долго проходят слушания? В чем сложность этого дела?

- Изначально материалы расследования поступили в суд с многочисленными нарушениями, в них, в частности, отсутствовало постановление о возбуждении в отношении меня уголовного дела. Судья Московского гарнизонного военного суда Белоусов рассматривать такое «кривое» дело не стал. Тогда его отправили в 235-й военный гарнизонный суд. Но там в ходе судебного следствия дело просто развалилось.

Мои защитники доказали, что Минобороны я никого ущерба нанести просто не мог. Выделенная мне квартира никогда не принадлежала военному ведомству, не ставилась на его баланс и не была его собственностью.

Жилой дом для военнослужащих в Щербинке построило на свои средства правительство столицы, и полученная мной квартира являлась собственностью города. Сумма ущерба (стоимость квартиры) тоже фактически взята с потолка. В материалах дела она называется в 6,7 млн рублей, а согласно справки БТИ составляет всего 822 тыс. рублей. Собственно о том, что Минобороны не владело этой квартирой, стало известно еще во время следствия и следственные органы знали об этом. За один день до окончания года следствия Иммамеев «подстраховался» и нашел еще одного потерпевшего - майора Халькина. Якобы я убедил майора отказаться от получения жилья в Щербинке, чтобы получить его (как следующий в очереди на жилплощадь).

Во время судебного следствия выяснилось: Халькин отказался от квартиры абсолютно добровольно, поскольку его жена находилась в положении, а после рождения ребенка семья могла рассчитывать на получение уже трехкомнатной квартиры. И не в Щербинке, а в Москве. Иммамеев на этот случай приготовил еще один «козырь»: якобы я не имел право на получение квартиры, так как владел другим жильем - домом в Ногинском районе. Журналистам даже передали фотографию якобы кирпичного коттеджа, чем ввели их в заблуждение. Мне скрывать абсолютно нечего. Этот «коттедж» - обычная дача, расположенная в садовом товариществе. Там нет никаких центральных коммуникаций (канализации, отопления, вода только техническая). Есть электричество, да и то выделено 5 квт. Дом размером 6 на 4 построен из пеноблоков. Позже я к нему пристроил гараж, веранду и баню. Поскольку дом стоит на блочном фундаменте разной высоты, он пошел большими трещинами. Я вызвал специалистов из соответствующего НИИ, расположенного в Электростали. Начальник кафедры этого института Михаил Корчак еще в марте 2010г., за полгода до получения мной 2-х комнатной квартиры в Щербенке, признал, что здание в аварийном состоянии и не пригодно к круглогодичному проживанию в нем. Неофициально он сказал, что его проще снести, чем ремонтировать. В результате я сцепил дом тремя стяжками. А чтобы это не бросалось в глаза, обшил сайдингом, сделанным «под «кирпич». Следователь Иммамеев это прекрасно знал. А вот журналистам те, кто передавал фотографии, подобные нюансы почему-то объяснить забыли.

Мои защитники в суде доказали, что квартиру я получил абсолютно законно. Решение о ее выделении принимали три жилищные комиссии, в том числе жилищная комиссия Минобороны. С таким решением согласились главком ВВС и замминистра обороны.

Стоит отметить, что при обеспечении меня жильем я находился в отпуске и отсутствовал в московском регионе. Поэтому я никак не мог превысить свои должностные полномочия, как утверждает следствие, так как их в соответствии с приказом командующего ВТА, исполняли другие военнослужащие.

- Как я понимаю, в ходе судебного следствия, всплыли и другие скандальные факты, связанные с тем, как расследовалось это дело?

- Их перечисление заняло бы не одну страницу. В суде доказан вопиющий факт - множество протоколов допросов показаний свидетелей оказались сфальсифицированными следователем по особо важным делам военного следственного управления подполковником Имамеевым. Гособвинители Дудорец и Обухов всячески препятствуют вызову в суд этих свидетелей, что и не удивительно. Инспектора по жилищным вопросам 159-го управления ДЖО Минобороны Цветинская заявила, что ей вообще никаких повесток не приходило, она никогда следователем Иммамеевым не допрашивалась и вообще не видела его, протокол допроса не подписывала и все якобы ее подписи - это чистая фальсификация. Все в суде просто опешили. Обухов и Дударец, по моему мнению, явно превышая свои полномочия, предложили Цветинской ознакомиться с поддельным протоколом допроса, в котором в котором я бездоказательно был очернен, и подписать его прямо в суде. Но Валентина Николаевна наотрез отказалась от такого сомнительного предложения.

Не узнали протоколы допросов и некоторые другие свидетели обвинения. Дальше - больше. Все свидетели, которых в реальности допросил Иммамеев, а не чьи фальшивые протоколы есть в деле, заявили о беспрецедентном давлении на них. Тот же эксперт Михаил Корчак рассказал, что к нему прямо на работу приехал на личном джипе Иммамеев и еще один человек, которого он принял за следователя. Позже выяснилось, что это был оперативный сотрудник Шкатов В.А.. Он вообще не имел права вести допрос. Тем не менее, эта пара четыре часа давила на Корчака, добиваясь нужных показаний. О том, как проходили подобные мероприятия, можно понять по случаю с полковником ВВС Коржом. Во время допроса в качестве свидетеля в кабинете у того же Иммамеева не выдержало его сердце, ему стало плохо. В результате его увезли из кабинета следователя на «скорой» с обширным инфарктом. В больнице, не приходя в сознание, он умер. Уголовного дела и даже разбирательства о гибели полковника Коржа так и не было.

Когда стало ясно, что для обвинения и следствия ситуация патовая, в ход судебного следствия пыталось вмешаться некое неустановленное судом лицо. Это беспрецедентный факт для судебной системы.

- Не могли бы вы рассказать о происшествии с «неустановленным лицом» поподробнее?

- Прямо в ходе судебного слушания, в перерыве, к столу гособвинителей Дудорца и Обухова подсел неизвестный мужчина. Он вставил в компьютер гособвинителей, в котором находились материалы уголовного дела, флэшку и стал работать с какими-то документами. Факт вопиющий. Мы вызвали судебного пристава, который удалил этого человека. Дудорец и Обухов вначале попытались сделать вид, что не понимают, о чем вообще мы говорим. Потом постарались свести произошедшее к шутке.

В результате они, как я думаю, поняли, насколько серьезная ситуация – в судебное следствие вмешалось третье лицо, без разрешения суда, причем никому неизвестное. К тому же, по нашему требованию (правда только через 52 дня) была изъята запись с камеры видеонаблюдения, установленной в зале судебных заседаний, которая показала все произошедшее. Тогда Дудорец и Обухов заявили, что это их коллега, некий сотрудник Главной военной прокуратуры, тоже полковник юстиции, причем фамилию его, так и не назвали.

Абсолютно очевидно, от уголовного дела судебное следствие не оставило «камня на камне»: Минобороны ущерба причинено не было, квартира получена законно, протоколы допроса свидетелей подделаны. Протокол заседания жилкомиссии Минобороны спрятан в военном следственном управлении. Надеюсь, суду тоже все это очевидно. Копии протоколов судебных заседаний мне и защитникам не выдаются с декабря 2012г., что лишает меня законной защиты. Мы предполагаем, что и они будут сфальсифицированы

Знаете, долгие годы службы, в том числе в «горячих точках», я старался быть примером для солдат и офицеров. Первым сажал самолеты в местах боевых действий, переносил раненных и т.д. А еще я учил военнослужащих порядочности. Мне очень обидно, что меня буквально на пустом месте обвинили в преступлении, которого я не совершал. За свое честное имя я буду бороться до конца.

То, что творят следствие и ГВП, просто ужасно. Перед 23 февраля, моему отцу, ветерану Великой Отечественной войны Шемякину Леониду Анатольевичу, от военкомата должны были вручить очередную медаль «100 лет ВВС». Я попросил суд перенести заседание на другой день, так как должен был помочь одеть отцу парадную форму , но гособвинители Обухов и Дударец в один голос закричали, что о никаких переносах не может быть и речи, так как они сами в ГВП будут отмечать этот праздник.

- Вы не думаете, что это дело - отголосок событий в Грузии, в которых вы принимали активно участие?

- Не знаю. Но следователь Имамеев зачем-то постоянно выспрашивал у меня, какие части ВДВ и ВВС и откуда перебрасывались в Южную Осетию, какое у них было вооружение, какие получали задачи и кто их ставил, фамилии командиров полков и подразделений, место их дислокаций и т.д. Зачем ему эта информация? Какое она может иметь отношение к уголовному делу?

Сюжет о скандальном деле в передаче "Момент истины" можно посмотреть здесь.

Беседовал Сергей Петров