Posted 4 августа 2015,, 14:17

Published 4 августа 2015,, 14:17

Modified 31 января, 05:53

Updated 31 января, 05:53

Рак – это диагноз, но не приговор

4 августа 2015, 14:17
Как обстоит дело с лечением онкологических заболеваний в современной России, на что может рассчитывать заболевший человек? Об этом рассказал председатель исполкома «Движения против рака» Николай Дронов.

Как обстоит дело с лечением рака в современной России, на что может рассчитывать простой гражданин РФ, с которым это случилось? Об этом «Росбалту» рассказал председатель Исполкома межрегионального общественного движения «Движение против рака» Николай Дронов.

- Николай Петрович, какова в целом ситуация с онкологическими заболеваниями в стране? Улучшается ли она или, может быть, ухудшается?

- На конец 2013 года в РФ насчитывалось чуть более 3 млн онкологических больных. Ежегодно ставится около 500 тысяч онкологических диагнозов. В год умирает от рака около 300 тысяч человек, из них, к сожалению, порядка 27-28% в течение первого года.

В целом, ситуация улучшается. Об этом можно судить по важнейшим показателям: так, показатель годичной летальности потихонечку снижается, а показатель пятилетней выживаемости - растет.

В отечественной онкологии очень многое достигнуто за последние 7-8 лет. То, что было в 2006-2007 гг., и то, что сейчас - это небо и земля. Материально-техническая база существенно модернизирована благодаря национальным проектам и региональным программам.

- А что происходит с простым россиянином, если он заболевает раком? Каковы его собственные действия, и каковы действия медицины?

- Любое обращение к врачам начинается с участкового терапевта. При наличии определенных клинических данных, врач общей практики, терапевт или любой иной врач обязан направить человека к онкологу в диспансер. Чтобы тот мог провести более точную диагностику и выяснить, что опухоли нет, или выявить ее и начать лечить.

Здесь есть свои проблемы. Люди в нашей стране боятся пойти к врачу. Боятся диспансеризации, которая положена каждому бесплатно, за счет средств обязательного медицинского страхования (ОМС) раз в 3 года.

И когда диагноз все же ставится, человек оказывается в шоковом состоянии. Возникает вопрос: куда бежать, что делать, к кому обращаться? К сожалению, система здравоохранения пока не разработала технологий молниеносного и верного ответа. Пока люди добьются направления в профильную организацию, проходит часто драгоценное время.

- Что положено раковому больному в России по закону? И что из этого он реально может получить?

- Кратко можно сказать так: положено практически любое лечение. И в принципе, все необходимое и базовое лечение наиболее распространенных опухолей можно получить за счет средств ОМС и государственных (публичных) финансов.

Очередей в онкологические клиники на сегодняшний день практически нет, хотя еще 5 лет назад мы с этим сталкивались. Остается очередь на лекарства. Есть и здесь подвижки по сравнению с тем, что было 10 лет назад.

Хирургическое лечение доступно практически во всех видах за счет средств ОМС и федерального бюджета. Радиологическое лечение положено бесплатно, как и практически все лекарственные препараты. Если человек не является федеральным льготником, он получает препараты за счет региональных средств - бесплатно либо с 50-процентной скидкой.

Есть особые случаи, например, некоторых высокотехнологичных видов операций, показанных по диагнозу. Эти показания должны быть подтверждены коллегиально, включая комиссию органа здравоохранения региона. Тогда дается направление в федеральный или региональный медицинский центр.

Даже если медицинская технология или препарат не входит ни в какие государственные списки, но они показаны онкологическому пациенту по диагнозу, врачебная комиссия той организации, где пациент лечится, имеет полное право коллегиально назначить ему этот препарат. И орган управления здравоохранением региона должен за государственный счет или за деньги пациента при его желании этот препарат приобрести.

Наконец, получение противоболевой терапии - это отдельная тема, осложненная, как мы знаем, страхом перед наркоманией. Сейчас, благодаря настойчивым требованиям общественности, Общероссийского народного фронта, ею тоже начали заниматься.

Но, к сожалению, нельзя сказать, что средств фондов ОМС и иных источников государственных финансов хватит на все виды и технологии лечения, особенно таких тяжелых заболеваний, как рак.

- Вот, на что казенных средств не хватает?

- Например, на ряд исследований и вмешательств в сфере уточняющей диагностики, персонализированной медицины - когда определяют показатели здоровья под конкретного человека и назначают ему целевую терапию - в силу ограниченности ресурсов государства, средств ОМС, к сожалению, не хватает.

Речь идет о редких типах онкологических заболеваний, которые при наличии своевременной диагностики успешно лечатся инновационными препаратами. Однако специфические и продвинутые виды медицинской помощи не входят и в обозримом будущем вряд ли войдут в федеральную и территориальные программы государственных гарантий оказания бесплатной медицинской помощи.

На практике, если пациенту с диагнозом N выполняется хирургическая операция М, но мы знаем, что существует препарат Y, который стоит Х - и это гораздо выше, чем стоимость операции М - будет, наверное, сделан выбор в пользу более дешевой операции. Это общемировая проблема сейчас - стоимость новых технологий гораздо выше объема возможностей государственного финансирования.

- Зависит ли, таким образом, выживание человека от того, есть ли у него деньги? И зависит ли от этого сохранение тех или иных органов человека (например, ноги при саркоме)?

- Деньги могут сильно повлиять на качество жизни. Но сами жизнь и смерть зависят совсем от других факторов.

Безусловно, если у пациента есть деньги, то у него есть возможность быстрее стать объектом врачебных манипуляций и начать лечение. К сожалению, государственная система работает не так оперативно, как хотелось бы. Пока тебя государство увидит, пройдет время.

Я уже отметил, что у нас остается очередь на лекарства. В некоторых регионах нашей страны лекарственное обеспечение, не имея статуса инвалида, получить практически невозможно. Регионы стремятся переложить эти обязанности на федеральный центр. Сейчас в стране началась работа по унификации списков льготников, которая должна внести в эту систему порядок.

Что касается пораженных опухолью органов: органосохраняющие операции входят в систему государственных гарантий, но туда могут быть включены самые дешевые методы. Вот пример: с учетом перехода Москвы на одноканальное финансирование из средств городского фонда ОМС, московская система здравоохранения потеряла до 20 млрд рублей. Поэтому, как я слышал, например, при саркоме протезирование удаленных суставов выполняется с помощью дешевых отечественных инструментов и протезов.

Раньше правительство Москвы в рамках существовавшей системы финансирования специализированной медпомощи доплачивало за более дорогие и качественные протезы. Теперь по юридическим причинам это не может быть реализовано. Над этим надо работать, поворачивать законодательство лицом к человеку. Как общественное пациентское движение, мы и далее будем мониторить ситуацию и делать предложения по совершенствованию системы организации медицинской помощи лекарственного обеспечения онкологическим больным..

- Как же быть с рассказами о том, что многие раковые больные разоряются до нитки и продают квартиры? Что здесь правда, а что нет?

- Недавно к нам в движение обратился молодой человек из Сибири. Он не верит врачам на месте, продал квартиру и обратился в частную клинику в Москве. И еще остался этой клинике должен - там, правда, существует свое «хеджирование финансовых рисков».

Человеку очень важно знать свои права. Если больной юридически «подкован» и готов обращаться в пациентские правозащитные организации, он может практически все положенное ему по закону получить от государства бесплатно.

Мы как общественное движение стараемся оказать помощь человеку консультативно: направить его, сделать так, чтобы государство его не бросило. Мы видим ситуации и выслушиваем обращения и жалобы пациентов и их близких. Помогаем людям правильно составить обращения в уполномоченные органы и организации, и в трех из четырех случаев вопрос решается положительно.

Обращаемся в органы Росздравнадзора, пишем письма в региональные и федеральные органы управления здравоохранения, компетентным должностным лицам, иногда даже руководителям регионов. И поверьте, находятся ресурсы, препараты, пододвигается очередь на лечение.

У некоторых больных возникает желание получить медицинскую помощь за рубежом. Я скептически к этому отношусь, хотя бывал во многих клиниках. Отличий в качестве помощи, наверное, не будет. Возможны лишь различия в сервисном сопровождении лечения. Многие, например, пытаются поехать обязательно в Израиль и меняют климатический фон, окунаются в ближневосточную жару, не задумываясь о последствиях и возможном прогрессировании на этом фоне опухолевых процессов.

Но в тех случаях, когда лечением редкого вида рака занимается уникальный специалист, который живет, например, в Бельгии или в США - не надо ничего изобретать. Надо подтвердить невозможность получения этой медпомощи в России и за государственный счет получить направление через Минздрав РФ на лечение за рубежом.

По этой статье Минздрав ежегодно возвращает в бюджет неиспользованные 200-300 млн рублей. Это возникает как из-за недостатка у пациентов информации о наличии возможности получения лечения за рубежом за счёт федерального бюджета, так и потому, что регламент исполнения этой государственной услуги Минздравом России избыточно сложен и длителен.

- Как отличается положение взрослых и детей, больных раком?

- Что касается детей - слава Богу, 80-90 % из них вылечится, в отличие, к сожалению, от взрослых. Все ресурсы для лечения детского рака в стране имеются.

Возможности детской онкологии богаче, чем у взрослой. И если пациенту исполняется 18 лет во время лечения, то не всегда удается обеспечить «преемственность лечения» от профильной специализированной педиатрической организации к взрослому диспансеру. Но права на бесплатное лечение он, конечно, не теряет.

- Какие средства для борьбы с раком имеются в стране?

- Этим занимаются более 10 федеральных медицинских организаций, которые реально являются флагманами современной онкологии. Это, безусловно, Российский онкологический научный центр имени Блохина, много других учреждений - в Томске, в Петербурге, в Ростове-на-Дону, замечательный федеральный центр в Обнинске.

В каждом регионе существует онкологический диспансер или профильная больница. В Москве их несколько, в Петербурге - два. Мы видим прекрасные онкологические центры в Самаре, в Красноярске, в Курске. Единственным регионом, где до недавнего времени не было диспансера, была Калининградская область. Сейчас это недоразумение устранено. И власти области прилагают колоссальные усилия, изыскивают средства на проектирование и строительства, собрали авторитетную команду онкологов со всей страны.

Остается общая проблема подготовки кадров. К сожалению, за последние годы упал престиж врачебной профессии. Чтобы это исправить, должно пройти хотя бы десятилетие. В этом направлении многое делается: к примеру, в том же Калининграде 44 врача получили квартиры.

Наши врачи пока не уступают зарубежным, ездят на международные конференции, общаются. Есть проблемы медицинской этики, деонтологии. Администратор может сказать вам «пару добрых слов», и настроение падает.

- А как следует оценивать деятельность благотворительных фондов?

- Фонды тоже проводят очень важную работу, поскольку государство не всегда быстро поворачивается. С лечением в стране стало лучше, но никуда не делись многие проблемы.

Я преклоняюсь перед деятельностью фондов, руководителей многих из них знаю. Замечательные люди: Катя Чистякова, Нюта Федермессер, многие другие... На общественное мнение в стране благотворительные усилия позитивно влияют, люди охотно жертвуют деньги. С отчетностью любого нормального фонда всегда можно ознакомиться на сайте.

Ну, а жуликов среди просителей хватает везде. Зачастую люди, которые приходят якобы за помощью и советом, сразу пропадают из поля зрения, как только предлагаешь им безденежное решение их проблем за государственный счёт. Таких недобросовестных просителей интересуют сугубо деньги, к сожалению. К счастью, их – меньшинство.

- Что следовало бы изменить в существующей системе отечественной онкологии?

- Добиться более рационального расходования средств и поискать дополнительные ресурсы на новые современные технологии. И вовлечь в работу на благо охраны здоровья деньги граждан и работодателей через добровольное страхование, в том числе рисковое.

В настоящее время ряд страховых компаний развернули продажу страховых продуктов на случай онкологических заболеваний, куда входят деньги и сервис по маршрутизации. За 10-15 тысяч рублей в год можно купить страховку на всю семью. Так что деньги делают медицинскую помощь качественнее и доступнее. Но нужен качественный менеджмент.

Многие уважаемые представители медицинского сообщества на каждом углу кричат про бесплатную медицинскую помощь. Дескать, мы можем всех вылечить бесплатно - а лечат хорошо только у нас в клинике. Искусственно создается иллюзия дефицита качественной медицинской помощи, которая потом выгодно «монетизируется» - люди платят в карман подобным «суперспециалистам».

Деньги, которые уходят в серую тень, надо выводить в легальный оборот и вовлекать в систему здравоохранения. И нещадно бороться с коррупцией.

Беседовал Леонид Смирнов