«У россиян сильно чувство, что их кинули»

«Росбалт» побывал на первой встрече авторов социально-ориентированных проектов, где они обсуждали вызовы, которые ставит перед ними местный колорит. Рождаются такие проекты, как правило, в столице, где проводят большую часть своего времени их создатели. Друг о друге они, конечно, знают, но вживую друг друга до сих пор не видели.

Проект Cocco Bello — история о том, как хрупкая девушка Гузель Санжапова, помогая папе продавать мед с его пасеки, трудоустроила небольшую деревню Малый Турыш Свердловской области и кардинальным образом изменила ее жизнь.

Отец Гузели, Равиль Санжапов, получил в наследство пасеку на 69 ульев. На местном рынке такой объем меда было не продать, а для оптовиков он был мал и не интересен. Тогда появился прогремевший на всю Россию крем-мед с ягодками. Четыре краудфандинговые компании помогли Гузель построить в деревне настоящий производственный цех, где мед взбивают на низких оборотах и добавляют в него «наполнители». Работают здесь в основном пенсионеры: девять человек — постоянно, еще пятьдесят — в сезон собирают ягоды и травы. «Сейчас мы ведем переговоры с администрацией о том, где будем строить карамельную фабрику — мы ее так гордо называем, хотя, конечно, она будет небольшой — площадью не больше 200 «квадратов», — рассказывает Гузель.

Она не только трудоустраивает пенсионеров, но меняет среду. Первой ласточкой стала детская площадка. «В деревне десять детей, которые до этого играли на обочине. Они никогда не видели детскую площадку, потому что у их родителей просто нет денег, чтобы свозить их куда-то, — рассказала создатель проекта. — Когда, благодаря спонсорам, мы открыли площадку, то увидели, что ночью там играют взрослые. На этот год наша цель — сделать зону для них, и создать нормальный питьевой источник, потому что единственному в деревне колодцу больше ста лет, и летом он пересыхает».

Ее коллега Борис Акимов реализует сразу несколько таких проектов, которые не только про бизнес, но еще и про социальную ответственность. Первый — фермерский кооператив LavkaLavka: фестиваль и постоянная интернет-площадка для продажи фермерских продуктов.

«Мы собираем в кооператив фермеров, которые живут в отдаленных регионах. Чаще всего это семейные хозяйства, на которые опираются целые деревни», — говорит Борис. Он убежден: «выбирая то, что мы едим сегодня, мы выбираем, в каком мире будем жить завтра».
Второй проект Бориса «Териберка. Новая жизнь» с первым связан только общей идеей — поддержать регионы. Териберка — город в Мурманской области, запомнившийся зрителям по фильму «Левиафан» как место с необыкновенными видами и запущенным бытом. Пока вся страна обсуждала сквозившую в картине безысходность, Акимов привез в Териберку фестиваль.

«Оказалось, это место невероятной красоты, что не имеет, конечно, никакого отношения к следам человеческого присутствия, — рассказывает Борис. — За пару лет до нас туда стали ездить кайтеры. Они создали там школу, стали отправлять детей на соревнования. Кроме того, потенциально это очень крутое место в плане гастрономии. Такое богатство и качество морепродуктов, которого ни в каком Средиземном море не найти: гигантские мидии, гребешки, треска, пикша, крабы, водоросли в огромном количестве, морские ежи, которые тоже считаются деликатесом».

Иными словами, в городе обнаружилось сразу несколько точек роста. По словам Бориса, на фестиваль приехали 700 человек. Благодаря активистам, National Geographic включил Териберку в топ-20 неосвоенных туристических маршрутов мира.

Сейчас здесь строится дайвинг-центр, открылись три новых гостиницы. При губернаторе создана комиссия по развитию Териберки, в состав которой пригласили Бориса. Сам он в ближайшем будущем намерен делать там бизнес по сбору ягод, дикоросов и производству морской соли, и предрекает Териберке инвестиционный бум.

Чтобы подготовится к приходу предпринимателей, которые в одно мгновение застроят все на манер ближайшего Подмосковья, Акимов предложил властям создать архитектурный код города, утвердить Генплан. В местной администрации эту идею приняли. Все мы любим листать фотографии норвежских деревень, отмечая их особый характер и дух. Возможно, в ближайшее время в России тоже появится свой притягательный образ арктического северного поселка.

Алена Маркович и ее соратники адаптировали для России давно и успешно существующий в мире проект Teach For All. Российский аналог — «Учитель для России» — попытка взять на себя ответственность за то, что происходит вокруг. Авторам хотелось перевернуть стереотип, согласно которому что учителями становятся не самые успешные люди. Кандидатов отбирают в пять этапов, конкурс — 20 человек на место. Причем, педагогическое образование здесь отнюдь не главный критерий. «Мы берем лучших в своей специальности», — подчеркнула Алена.

Обучение длится пять недель, после чего кандидатов командами по несколько человек распределяют по школам Тамбовской, Калужской, Воронежской областей. «Два года мы проводим в плотном контакте, с каждым участником работают методист, коуч (тренер). Понимая, что 8 тыс. рублей — не самая привлекательная зарплата для москвичей, мы выплачиваем стипендию в 35 тыс. рублей», — рассказала Алена.

Сейчас в проекте 116 учителей, 40 школ, три региона. По словам сооснователя проекта, программа помогает людям, которые педвузу предпочли МГУ, Бауманку, найти себя в системе образования. «Кто-то хочет открыть свою школу, кто-то — менять систему сверху, с позиции чиновника», — рассказала Алена. Проект получает деньги из регионов-участников, от спонсоров, в числе которых как крупные компании, так и бизнесмены средней руки. «Идет формирование большого сообщества людей, которые смотрят в одну сторону. На примере других стран, где программа действует уже четверть века, мы видим, что это реальная сила, которая влияет на систему образования», — заметила она.

Конечно, системные изменения — история не про два-три года, согласилась Алена. Однако кое-что у проекта уже получается. «Вместе с учителем из столицы в школу приходит знание о другом, большом мире. В одной из тамбовских деревень, где в классе всего восемь человек, за полгода появилось шесть победителей заочных университетских туров олимпиад. Учитель просто рассказывает детям о том, какие есть возможности, и помогает участвовать. Все это необычайно расширяет кругозор. Ведь школа — не только предметы. Наши учителя прививают детям навыки XXI века: умение общаться, работать в команде», — рассказала она.

И все же, инициаторы всех трех проектов в один голос признаются, что местное население встречает столичные идеи весьма настороженно. У людей очень сильна инерция.

«Сначала мы пытались прислушиваться к местным жителям, но оказалось, что все, чего они хотят — чтобы все оставалось так, как было, — говорит Борис. — Мы с пониманием отнеслись к негативу. Нужно учитывать эту инерцию, ведь люди с активной жизненной позицией из глубинки давно уехали. Наша цель — чтобы туда приехали другие: живые, активные. Только тогда город будет развиваться».

В пример Борис привел фестиваль, который проводился на севере Норвегии и за несколько лет буквально перевернул жизнь всего городка. Сначала местные восприняли нововведение в штыки и даже пытались устроить ему бойкот, но несколько лет спустя все же приняли.

Основной смысл фестиваля был в том, чтобы заставить жителей севера гордиться тем, что они — северяне. Именно этого, по словам Бориса, нам так остро не хватает: чувства радости от того места, в котором мы живем. «У жителей Териберки, как, впрочем, многих российских городов, сильно ощущение того, что их кинули, и с этим тоже приходится сталкиваться», — посетовал Борис.

Малый Турыш тоже был в плену недоверия и сдался не сразу. По словам Гузель, в деревне властвует стереотип, что если ты делаешь что-то на продажу, значит, ты обязательно спекулянт, что бизнес — это плохо, что ни сами бабушки, ни сделанный ими мед в большом городе никому не интересны. «Сейчас они смотрят репортажи, читают газеты, и понимают, что делают что-то нужное», — говорит Гузель.

Но долго ли сможет продержаться борьба с левиафаном на одной романтике? Акимов признается, что нет. «Другое дело — если построить на этой романтике бизнес. Тогда проект сможет развиваться стабильно», — отмечает он.

Дело здесь даже не в том, сколько просуществует каждый конкретный проект, считает Гузель. «Все эти истории — повод задуматься: а что я могу сделать, чтобы вокруг стало лучше. Вот к нам в деревню, например, недавно привозили аппарат для флюорографии. Такого здесь не было даже при Советском Союзе, — поделилась она. — Сегодня появляется все больше людей, готовых объединяться «за». Дружить «против» не конструктивно, многие это понимают», — резюмирует она.

Анна Семенец