Книгохранилище с политическим контекстом

В Мещанском районном суде Москвы завершается рассмотрение дела бывшего директора Библиотеки украинской литературы Натальи Шариной, обвиняемой в экстремизме и растрате. Прокуратура попросила назначить подсудимой пятилетний условный срок с запретом работы на госслужбе в ближайшие 3 года. При этом, выражая свою позицию, обвинитель впервые упомянул политический контекст расследования. По мнению защиты, это свидетельствует о признании их оппонентами отсутствия правовой мотивировки. Адвокаты библиотекаря поблагодарили прокурора за то, что обошлось без «процессуальной жестокости». Они по-прежнему настаивают на невиновности подопечной и рассчитывают на полное ее оправдание. За окончанием судебного разбирательства следит корреспондент «Росбалта».

Прения сторон открыла прокурор Людмила Баландина. Для начала она представила анализ политической ситуации на Украине, где «существует, как известно, два мощных политических течения» — пророссийское и прозападное. Приверженцы второго, по ее словам, «выставляют виновниками всех украинских бед Россию, ее руководителей и, собственно, простой народ, которые, по их мнению, на протяжении всей истории не давали им развиваться в русле европейской цивилизации».

Затем она озвучила антологию скандалов вокруг Библиотеки украинской литературы — со слов допрошенного ранее первого директора учреждения Валентины Слюсарчук.

Гособвинитель рассказала, как в конце 1980-х годов украинский историк Юрий Кононенко вынашивал мысль о создании современной национальной библиотеки в столице и стремился ее воплотить совместно с диаспорой. Плоды активного труда появились только в 2000 году. Спустя пять лет библиотеке выделили помещение на Трифоновской улице, где она находится по сей день. Согласно уставу, библиотека была призвана служить «созданию условий для развития национальной культуры в Москве, организации свободного доступа к информации, ведению культурно-просветительской деятельности», — зачитала Баландина.

Назначению Натальи Шариной на пост директора в 2007 году, продолжила прокурор, предшествовали «около двух» протестных акций провластного молодежного движения «Местные» (подмосковное отделение движения «Наши», — «Росбалт») — аккурат у стен библиотеки. Поводом для возмущения кремлевской молодежи, выступившей с лозунгами вроде «УНА-УНСО и всякий сброд хотят поссорить наш народ», послужило «излишнее рвение» Юрия Кононенко (УНА-УНСО внесена Минюстом в список экстремистских организаций — «Росбалт»). Он стремился наполнить фонды библиотеки свежими изданиями украинской литературы.

«Оказалось, в некоторых изданиях содержались оценки российской истории, обидные для граждан нашей страны, зачастую несоответствующие действительности, — сказала гособвинитель. — К примеру, могли возвеличиваться лица, которым придавался статус борцов за независимость Украины». Кроме того, вспомнила прокурор, в библиотеке в том же 2007 году прошла выставка, посвященная переводчикам с украинского. Экспозиция, в числе прочего, упоминала поэта, «который в одном из своих стихотворений изобразил Россию в образе «иссохшего Бронтозавра».

После пикета «Местных» директор Слюсарчук распорядилась срочно проверить фонды, и поняла, что «в них содержатся книги с неоднозначно трактуемой информацией исторических событий, а именно — голодомор, деятельность Бандеры, Шухевича и других». Она потребовала убрать эти книги из общего доступа. «Публицисты и историки, являющиеся сторонниками прозападного пути, — пояснила Баландина, — активно используют тему голодомора, специально организованного, по их мнению, для уничтожения украинцев и репрессий». Директор Слюсарчук же старалась лично проверять всю поступающую в библиотеку литературу и отсеивать потенциально опасные издания. Книги с «антирусским содержанием» она просто выкидывала на свалку.

Тем не менее, в 2007 году на пост директора — дабы «нормализовать работу библиотеки в соответствии интересам РФ» — была назначена Наталья Шарина. К тому моменту у учредителя Юрия Кононенко и главы общественного движения «Украинцы Москвы» Валерия Семененко, обеспечивавших поставку книг, испортились отношения с российскими властями. Оба были задержаны на границе и объявлены персонами нон грата.

Зимой 2010 года в библиотеке прошел первый обыск, в ходе которого была найдена запрещенная книга украинского журналиста Дмитрия Корчинского. Находка послужила поводом для возбуждения уголовного дела «в отношении неустановленных лиц», которое до сих пор не раскрыто.

Спустя пять лет — после заявления муниципального депутата района Якиманка, справедливороса Дмитрия Захарова — появилось новое дело. Теперь, по версии следствия, Наталья Шарина разместила в открытом читательском доступе признанную российским судом экстремистской книгу Дмитрия Корчинского «Война в толпе», которую приобрела у «неустановленного лица». Из постановления Мещанского суда от марта 2013 года следует, что текст издания содержит «унизительные характеристики в отношении национальной группы и ее отдельных лиц», а также «призывы к разжиганию межнациональной ненависти».

Помимо сочинения Корчинского на стеллажах библиотеки хранился сборник «Голод на Украине 1946-1947. Документы и материалы», книги «Голоса моей жизни» и «Время поэзии» авторства поэта Дмитрия Павлычко. Фигурирует в деле и литература меньшего объема — брошюры. В перечень обнаруженных следователями при обыске изданий затесались несколько номеров детского журнала «Барвинок», который в советское время служил печатным органом украинского комсомола и республиканского совета всесоюзной пионерской организации.

«Вход в спецхранилище был запрещен. Но запрещен ли вынос из этого спецхранилища книг по запросу? Вопрос остался без ответа», — продолжала читать прокурор Баландина. По ее словам, тот факт, что книги выдавались по запросу пишущих диссертации ученых, свидетельствует о нарушении закона: «Как же книга может быть выдана, если она запрещена? Это нарушение правил». После чего она зачем-то рассказала о визите в библиотеку лидера украинской Радикальной партии Олега Ляшко.

Парируя, Наталья Шарина заметила, что депутат Рады приезжал в Москву в составе делегации, приглашенной московскими властями. Она напомнила, что Дмитрий Корчинский выступал в 2005 году лектором на молодежном лагере провластных активистов «Селигер». «Получается, что в 2005 году его книга не была экстремистской, а сегодня она экстремистская», — отметила библиотекарь.

По версии защиты, экстремистская литература была подброшена правоохранителями в ходе обыска. Это подтвердили во время допроса сотрудники библиотеки. Адвокат Шариной Евгений Смирнов пояснил, что на найденных следователями книгах нет атрибутов библиотеки и специальных отметок, определяющих принадлежность.

Юрист обвинил правоохранительные органы в фальсификации, подмене книг и привлечении ангажированных понятых. Один из них, рассказал Смирнов, во время обыска вел трансляцию в социальных сетях, сообщая, что доложил в органы о нахождении в библиотеке запрещенной литературы. «Как они оказались у библиотеки в 7 утра, если они живут далеко от помещения?», — задался вопросом защитник.

Вторая часть обвинения против Натальи Шариной относится к другой статье — «растрата». По версии следствия, Шарина, «действуя в личных корыстных интересах и используя служебное положение», оплатила защиту по первому уголовному делу от 2010 года закрепленными за библиотекой средствами из бюджета столичного департамента финансов. За услуги московской адвокатской коллегии «Александр Еким и партнеры» было передано 297 тыс. рублей. Кроме того, обвинение утверждает, что директор библиотеки формально трудоустроила двух своих знакомых — неких Шмелеву и Пустовалова — «с целью получения стажа в госучреждении без фактического исполнения трудовых обязанностей на занимаемой должности». При этом обоим юристконсультам исправно начисляли зарплату. По итогам двух лет фиктивной работы было перечислено почти 1,9 млн рублей, включая отчисления в Фонд социального страхования и Пенсионный фонд России.

«Считаю, что именно директор должен был осуществлять общее руководство. Именно для этого Шарина была назначена — чтобы навести порядок. Именно Шарина должна была контролировать деятельность библиотеки — с учетом тех лозунгов, которые были под стенами библиотеки», — подытожила гособвинитель.

Окончание ее выступления было под стать содержанию телевизионных дебатов на федеральных телеканалах: «Узурпировавшие власть в соседнем государстве лица, уже будучи назначенными на государственные должности, потакая желаниям украинских националистов, открыто говорят о необходимости захвата российских регионов. Руководствуясь преступными идеями, изложенными в так называемой литературе, сегодняшние лидеры Украины всячески уничтожают русское население этой страны. Подсудимая является одной из частей сложного механизма, работа которого направлена на дискредитацию русской культуры на Украине».

«Обозначив это, государственный обвинитель подчеркнула политический характер дела, что убедило нас в том, что наши сомнения были вполне обоснованными», — прокомментировал позже журналистам Иван Павлов.

Итогом речи Людмилы Баландиной стала просьба назначить подсудимой наказание в виде 5 лет лишения свободы условно с аналогичным испытательным сроком, а также запретом занимать должности на госслужбе и работать в области просвещения на 3 года. Сумма гражданского иска, заявленного библиотекой составила 2 млн 386 тыс рублей.

В ответ адвокат Натальи Шариной Иван Павлов рассказал о исследовавшем тексты эксперте Института языкознания РАН Евгение Тарасове. По его версии, ученый исследовал тексты весьма медленно, осилив меньше трети от общего числа, также он, по словам адвоката, сумел найти разжигание розни во фразе «советская империя», детском журнале «Барвинок» — за упоминание нахождения российских солдат на Донбассе, а также в сборнике документов о голодоморе. «С его мировоззрением он найдет экстремизм не только в украинской литературе, но и в священном писании», — съязвил Павлов.

Он обратил внимание суда на то, что его подзащитная обвиняется по сути не в преднамеренном преступлении, а в бездействии, которое статья об экстремизме не предусматривает. Зачитав статью УК, он произнес: «Одного лишь нахождения где-либо экстремистских материалов недостаточно, чтобы сделать вывод о составе преступления, а тем более принять решение о виновности в распространении материалов».

Адвокат добавил, что гособвинителем не был установлен умысел директора библиотеки. «В деле нет ни одного доказательства, что Шарина была одержима целью разжечь ненависть. Гособвинитель просто перескочил и опустил это обстоятельство», — полагает он. Об обратном, по словам защитника, свидетельствуют положительная характеристика от коллег. Комплектование фондов и расстановка книг на полках не входила в ее обязанности, констатировал Павлов. Более того, Наталья Шарина не владеет украинским языком, а значит, фигурирующих в деле текстов просто не может прочесть.

Обвинение в оплате услуг адвоката Екима бюджетными деньгами Иван Павлов назвал «не только абсурдным, но и циничным». По его словам, главой учреждения двигал страх перед запретом не только отдельных книг, но и всей библиотеки. В свою очередь наем молодых юристов Шмелевой и Пустовалова на полставки объясняется просто. «Предусмотренная заработная плата не позволяла нанять высококвалифицированного специалиста на полный рабочий день. Работа по совместительству помогала привлечь двух начинающих специалистов, которые могли бы работать в библиотеке на условиях неполного рабочего дня, сочетая работу в других местах. Два юриста могли подменять друг друга. Мы знаем, как сложно в Москве найти хороших юристов, тем более задешево», — сказал Павлов.

Неожиданно в конце выступления он поблагодарил прокурора: «Я хотел вас поблагодарить за то, что вы не проявили жестокость — и это в наше время».

Комментируя происходящее, Наталья Шарина констатировала, что библиотека фактически расформирована — большая часть фондов передана в более крупные хранилища. Она отметила, что все книги учреждения приобретались официально. Следовательно, ответственность за их содержание лежит на издателях и авторах. Мысль прокурора об «инвентаризации» Шарина назвала цензурой.

«Никто ни директору библиотеки, ни просто рядовому сотруднику не выдавал прав на то, чтобы цензурировать законно изданные книги. А вы в судебном разбирательстве неоднократно эту функцию приписывали мне», — заявила подсудимая.

По ее словам, специальный закрытый отдел библиотеки был организован при ней. На момент первого обыска в 2010 году там было более 300 книг. После него добавилось еще 477.

«Пусть это все останется на совести следствия, но никто не переубедит ни меня, ни сотрудников библиотеки в том, что, к сожалению, был нарушен закон, и эти книги были самым беспринципным образом подброшены в библиотеку. Это говорит об очень многом. Чувство разочарования, горечи, какого-то унижения. Те люди, которым мы доверяем, вдруг поступают таким образом». Приговор Наталье Шариной будет оглашен 1 июня.

Денис Гольдман