Posted 11 ноября 2017,, 08:00

Published 11 ноября 2017,, 08:00

Modified 31 января, 17:27

Updated 31 января, 17:27

Нашу рыбу съели японцы

11 ноября 2017, 08:00
Дефицит лососевых в этом году компенсировали скумбрия и иваси, но стоимость красной икры к праздничному столу неприятно удивит россиян.

Цена на рыбу, как на экспортное сырье, зависит от соотношения предложения и спроса не только внутри страны, но и на мировом рынке. В Японии, где второй год подряд рыбы ловится наполовину меньше, чем раньше, спрос есть. Российские производители с радостью его закрывают. Тем более что японцы готовы платить куда больше, чем россияне. Но и на отечественных прилавках экспортные сорта стоят не дешевле, чем в Японии.

Сегодня Росрыболовство заявило о сокращении поголовья лососевых, сообщают СМИ. В Японии, Южной Корее, Канаде это уже почувствовали. Но, как признал регулятор, депрессивный период по лососю коснется и нас. В правительстве планируют ужесточить правила вылова красной рыбы, чтобы удержать его на уровне 200-250 тыс. тонн. Но уверенности в том, что вся эта рыба пойдет на российские прилавки, или в том, что новые правила сдержат цены, у экспертов нет.

Дефицит лососевых в этом году компенсировали скумбрия и сардина-иваси. В итоге общий дальневосточный улов составил 350 тыс. тонн. Кроме того, по словам замглавы Росрыболовства Петра Савчука, у нас хорошие запасы минтая. Так что совсем без рыбы россияне не останутся.

Как рассказал «Росбалту» исполнительный директор «Рыбного союза» Сергей Гудков, российская рыба уже сейчас занимает больше 80% отечественного рынка.

«Цена определяется состоянием спроса и предложения. При одинаковой себестоимости промысла и одинаковых расходах на доставку, разные виды рыбы стоят по разному. Скажу больше, цена одной и той же рыбы разных размеров может отличаться вдвое», — отметил Гудков. Иными словами, производитель может выставить любую цену. Если люди покупают, значит все нормально.

Если в предыдущие три года оптовые цены на красную икру росли в пределах инфляции, то за лето-осень, по данным «Рыбного союза», они уже выросли на 54%. «Перед новым годом производители и торговые сети обычно балуют потребителей разными скидками, чтобы привлечь к себе внимание. Скидки будут и в этом году, но перед этим цены заметно подскочат», — считает собеседник «Росбалта».

Вряд ли икра подорожает сразу на 50%, ведь в цене выросло только сырье, полагает Гудков. Все остальное — заработная плата сотрудников, логистика, упаковка — поднялось на уровне инфляции. Тем не менее, многие россияне могут остаться на новый год без деликатеса, которым и так балуют себя не слишком часто.

«К росту оптовых цен привел дефицит на одном из основных рынков потребления — японском», — объяснил эксперт. По его словам, последние два года в той зоне, где работают японские рыболовные компании, «недолов рыбы каждый год составляет примерно по 50%». Российские рыболовы охотно его компенсируют.

«Незаметно для себя мы полностью интегрировались в мировой рынок рыбной торговли, и все процессы, которые происходят в мире, нас касаются. Исключение составляет разве что тунец, который не пользуется спросом у россиян. Но если мы говорим о лососевых или красной икре, мировые процессы влияют на нас напрямую. Россия одна из основных стран-добытчиков этой рыбы в мире, и одна из основных стран-потребителей, как и Япония», — отметил Гудков.

По его словам, мировая цена на рыбу формируется на основе возможностей японских потребителей, которые куда более платежеспособны, чем российские.

Поскольку они могут платить больше, часть нашей рыбы уходит туда. То, что остается в России, стараются продавать не дешевле.

«Любой производитель будет продавать туда, куда ему выгоднее. И если в Ульяновске могут платить три копейки, а в Белгороде — пять, в Самаре — четыре, вы куда повезете свою продукцию, при том условии, что объем ее ограничен? Где больше платят. Кто-нибудь может прийти и сказать, что вы ведете себя недостойно и обязаны продавать не только в Белгород, но и в Ульяновск? Нет. Тем более, никто не может вас заставить продавать свой товар по какой-то конкретной цене. Так вот, для добывающих компаний Япония, Евросоюз, Китай, Россия — это Белгород, Ульяновск и Самара. Куда им выгоднее продать, туда они и продают», — заметил Гудков.

«Можно ли требовать социальной ответственности с бизнеса? Он отвечает прежде всего за своих сотрудников, ему нужно платить зарплаты, вкладываться в модернизацию, гасить кредиты. Он продает туда, куда ему выгодно, чтобы предприятие не обанкротилось», — считает эксперт.

В то же время ростом цен на рыбу озаботился даже президент. ФАС совместно с Минсельхозом по поручению главы государства разработала и направила в правительство предложения по ограничению роста цен на рыбу. Речь идет об альтернативных способах торговли — интернет-площадках и ярмарках, о снижении административных барьеров, о развитии аквакультуры или искусственного разведения рыбы.

По словам эксперта, альтернативные торговые площадки, может, и несколько снизят цены, но вряд ли поднимут платежеспособный спрос. Снижения административных барьеров потребитель, скорее всего, тоже не заметит.

«На Дальнем Востоке вылавливается две трети всей рыбы в России. Что-то идет на внешний рынок, что-то — на внутренний. Ну ведь как-то дальневосточная рыба попадает к нам на прилавки, несмотря на барьеры. И дешевая, и дорогая. И только валютоемкая экспортная рыба, которая за границей стоит дороже, чем в России, вызывает проблемы. Как только цены на мировом рынке растут, в России появляются «барьеры», — отметил он.

По словам Гудкова, государство дает льготы, регулирует промысел, но совершенно не контролирует сбыт. В итоге, рыба «уплывает» на сторону. «До настоящего момента объем налоговых отчислений рыбохозяйственным комплексом таков, что он не покрывает даже содержание регулятора — Росрыболовства», — рассказал Гудков.

По его мнению, нужно задать вопрос правительству: какие меры приняты для того, чтобы насыщался внутренний рынок, и какие из принятых мер реально отразились на насыщении внутреннего рынка и на ценах?

«Правительство иногда вводит ограничительные пошлины по зерну, иногда — нет, чтобы либо простимулировать экспорт зерна, либо ограничить. Это государственная мера, которая приводит к балансированию цены. Нельзя обанкротить производителей, заблокировав им выход на мировой рынок, но также нельзя разрешить им все вывезти за границу. Но на рыбном рынке таких механизмов нет», — заметил собеседник «Росбалта».

По его словам, регулировать ситуацию можно было бы с помощью квотирования. По закону часть квот государство выделяет на прибрежный промысел, который характерен запретом на заморозку, переработку, перегрузку рыбы на другие суда. То есть: поймал, привез охлажденную рыбу на берег, и снова в море. Другая часть квот идет на промышленное рыболовство, для которого таких запретов нет. «Рыболовы могут ходить в море по три месяца, и продавать улов за пределы нашей экономической зоны — с судна на судно», — пояснил Гудков.

Когда государство выделяет квоты на прибрежный промысел, охлажденная рыба сразу поступает на прилавки. Чем больше квот, тем больше рыбы, и меньше цены. Однако государство этим инструментом не слишком эффективно пользуется, считает эксперт.

Так, общая квота на вылов трески составляет около 500 тыс. тонн, из которых более 400 тыс. тонн получают промышленники, и только около 20 тыс. тонн — компании, которые занимаются прибрежным промыслом. «При этом, когда государство в этом году выделило дополнительные квоты тем, кто ловит рыбу в прибрежной зоне, цена на охлажденную треску заметно снизилась», — подчеркнул эксперт.

Искусственное разведение рыбы у нас тоже пока не налажено, заметил в свою очередь директор Центра конъюнктурных исследований Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ Георгий Остапкович. «Раньше мы этим не занимались, не было крупной рыбной индустрии. Сейчас бизнес начал подключаться, но пока это не носит системный характер. Цена на рынке очень нестабильна, все-таки рыба — это сырьевая отрасль. Поменяется цена, и никто у вас не будет брать вашу рыбу, предпочитая продукцию с Фарерских островов, которая окажется в полтора-два раза дешевле. Но главное, что вырастить рыбу и подготовить ее к плодоношению — дорогой и долгий процесс. Для этого нужно три-четыре года. В условиях, когда вы не можете взять кредит, не можете просчитать инфляцию на три-четыре года вперед, предприятие представляется слишком рискованным. Можно войти в проект, и обанкротиться еще на середине», — считает эксперт.

«Росбалт» запросил комментарий Росрыболовства, но к моменту публикации статьи ведомство не ответило.

Анна Семенец