Posted 19 апреля 2018,, 11:55

Published 19 апреля 2018,, 11:55

Modified 31 января, 19:11

Updated 31 января, 19:11

Не кошкин дом

19 апреля 2018, 11:55
Готовность Минстроя РФ пустить городских бродячих животных в подвалы жилых сооружений может несколько облегчить их жизнь, но это не решение проблемы, утверждают зоозащитники.

Неравнодушная российская общественность озаботилась жизнью кошачьей. Речь идет, на самом деле, об одной из самых тяжелых и неприятных «страниц» истории городской жизни — и о готовности эту страницу перевернуть. Кажется, на федеральном уровне будет запрещено «замуровывать» в подвалах жилых домов их незаконных и беззащитных обитателей — кошек. И даже государство как бы «позволит» этим животным в подвалах селиться — с оговорками: «если не возражают жильцы».

То, что кошачий вопрос привлек внимание федерального министерства, да еще такого «суховатого и серьезного», как Министерство строительства и ЖКХ РФ, уже само по себе «оживляет» публичное пространство. СМИ охотно цитировали выступление замминистра Андрея Чибиса на совещании в Курске.

«Мы разрешили сохранять, даже обяжем сохранять в подвалах продухи размером 15 на 15 см для того, чтобы кошки могли выходить из подвала и заходить в подвал», — рассказал Чибис, отметив, что «по решению общего собрания собственников на эти продухи может быть наложена заградительная сетка для обеспечения воздухообмена в подвальных помещениях».

В ситуации есть что-то трогательное, почти как «мы разрешили кошкам»… Тут же заодно вспомнили, что в ноябре прошлого года на эту тему высказался политик — председатель комитета Госдумы по экологии и охране окружающей среды Владимир Бурматов. Тогда парламентарий заметил на круглом столе: «Технические регламенты на сегодняшний день таковы, что подвальные окна закрыты таким образом, что животные не могут ни попасть внутрь, из-за чего плодятся грызуны и это становится настоящей эпидемией, ни выйти оттуда, оказываясь замурованными…»

Депутат Бурматов предложил пересмотреть данные «техрегламенты» «с соблюдением мер антитеррористической безопасности», для чего собирался обратиться к вице-премьеру Дмитрию Козаку. Заодно парламентарий привел слова петербургских зоозащитников о том, что, мол, даже в ленинградскую блокаду подкармливали котов для борьбы с крысами.

Здравый смысл все-таки подсказывает, что в блокаду котов не подкармливали, а, наоборот, съели. Или уж держали некоторое число «крысоловов», но к гуманизму это особого отношения не имеет.

А еще в минувшем декабре за кошек пострадал московский музыкант Алексей Тихомиров, который по зову зоозащитников поехал взламывать ломом и «электрической сабельной пилой» такой замурованный «продух» на улице Красный Казанец, дабы освободить кошек. И, вступив в потасовку с разгневанным старшим по подъезду, «попал под уголовную статью» — неизвестно, чем теперь для него дело кончится.

В общем, «грустное и смешное рядом». И то, что кошке официально отмерили квадратик в 15 на 15 см для прохода, и неожиданный экскурс в блокаду, и тяжкая статья об угрозе убийством из-за братьев наших меньших… И кошки — существа вроде малозначительные, а все-таки они живые, значит замуровывать действительно нельзя. А вот можно ли, в самом деле, кошкам в подвалах жить — вопрос, вообще-то, не праздный.

Кислород перекрыли кошкам и жильцам

Как рассказали корреспонденту «Росбалта» в Центре правовой зоозащиты, в советские времена (и даже ельцинские) замуровывать подвалы никому в голову не приходило. Во всех домах были эти самые продухи, небольшие (но часто куда больше, чем 15 на 15 см) неостекленные окошки, через которые любопытным было видно некоторое внутреннее оборудование — а подвал в городском доме есть технический этаж, он не для хранения мешков.

И окна эти нужны: через них вентиляция идет. Вентиляционный «стояк» каждого подъезда выходит концами в подвал и на чердак. Ну, а заодно, понятно, что в подвалах всегда обитали кошки, и довольно часто к ним присоединялись люди — бомжи, мигранты, гуляющая молодежь и др.

Идея замуровать подвалы — дурная с точки зрения техники и элементарного здравого смысла — возникла после взрывов московских домов в 1999 году. Чтобы в подвалы не лазали террористы… А пострадали первым делом, естественно, кошки. И веселого в этом мало: огромное количество животных погибли страшной смертью.

«С 2002 года начали применять глухое замуровывание, — рассказала президент центра Светлана Ильинская. — Люди пытались спасти кошек, но не могли сами эту кладку проломить. Нам в центр были сотни звонков по Москве, мы подали более сотни жалоб в прокуратуру».

По мнению зоозащитницы, вся эта обмуровка и предназначалась для истребления бродячих кошек. Но вообще-то, чем именно руководствовались пожелавшие остаться неизвестными авторы данной полицейской меры, понять не так просто. Эти господа не только о кошках не позаботились, они и о жильцах не подумали. Вентиляция-то пострадала!

Возможно, по причине последнего обстоятельства глухая обмуровка продержалась недолго: в Москве в течение 2003-04 годов ее удалось в прямом смысле пробить! И тот продух, который взламывал Тихомиров «сабельной пилой», был «с дырочками». В сегодняшней Москве все вразнобой — где-то подвальные окошки вполне себе открыты, где-то вот так замурованы с дырочками, где-то закрыты металлической сеткой, а где-то и жалюзи.

При этом, как напомнила Ильинская, в 2004-12 годах в столице действовало правило, что один хотя бы продух на подвал должен быть открыт. А вот с 2012 года — уже нет. Сейчас те власти и организации, которые занимаются подвалами, ссылаются на другое правило: всех кошек в подвале — отловить и сдать в приют, а затем подвал обрешечивать. На практике это правило не выполняется, хотя бы потому, что в московских приютах для животных не хватает мест.

Центр правовой зоозащиты рекомендует жильцам придерживаться прежней устоявшейся практики и оставлять один продух. Что в очень многих домах и выполняется, хотя бывают и эксцессы — порой в доме находится «жилец-садист», который начинает с кошками энергично бороться всеми средствами. Но какого-то единого четкого порядка в том, что касается судьбы беззащитных созданий, пока нет.

Без хозяина долго не проживешь

И Светлана Ильинская, и ее коллега, председатель центрального совета Российской зеленой лиги Сергей Симак твердо убеждены в том, что жизнь кошек в подвалах — это не дело и не выход из положения, хоть так и было в течение целой эпохи. Это тоже — жестокость несовершенной жизни. И кошки эти болеют и недолго живут, и котята у них гибнут, и все эти останки в подвалах порой накапливаются вместе с экскрементами. Это не то, что можно «законодательно закрепить» в XXI веке.

«Хорошо, хоть иногда наши госструктуры идут навстречу людям, как Минстрой пошел навстречу зоозащитникам, — подчеркнул Симак. — Инициатива Минстроя несколько снизит накал антагонизма между зоозащитниками и муниципальными властями. Но к решению проблемы бездомных животных она никакого отношения не имеет. Не та организация».

Эксперт также предложил различать в данном вопросе «новые и старые» дома. Вот в только что построенных домах, как считает Симак, подвалы, может быть, и стоит обрешетить полностью. «Недопустимо уничтожать животных, которые уже есть, но не надо создавать условий, чтобы они появлялись», — подчеркнул опытный зоозащитник.

Как рассказал Сергей Симак, бродячие кошки и собаки, а заодно и голуби с воронами, да, собственно, и грызуны отнесены наукой к категории «синантропных животных» — тех, которые не жили здесь изначально в дикой природе, а были занесены человеком, но не находятся под его присмотром.

Голуби, к примеру, занесены с Кавказа, их предки гнездились в скалах, а сами они откладывают яйца на чердаках и «в нишах домов — везде, где выпал кирпичик». И извести голубей чрезвычайно трудно. Вороны вьют гнезда на деревьях — но путешествуют на гораздо большие расстояния, чем голуби. Вороны связаны с гнездом только в период размножения, в остальное время летают куда угодно в поисках пищи. Среди тех неприятностей, которые доставляют горожанам вороны, есть одна весьма существенная — эти крупные птицы лапами разбрасывают мусор из урн, и придомовой пейзаж оказывается загаженным.

Условия для жизни в городе любого рода животных — это наличие кормовой базы и убежищ. Кормовую базу составляют, во-первых, пищевые отходы, во-вторых, добрые люди, которые животных подкармливают, и в-третьих, другие животные. Если пищей для кошек служат грызуны и птицы, то для собак — сами кошки. Зимой, когда холодно и голодно, собаки могут поедать друг друга.

«В условиях Москвы, где состояние мусорных контейнерных площадок стало значительно лучше, чем еще 20 и даже 10 лет назад, и они в основном закрыты — как, кстати, и во многих других городах, где эта сфера тоже цивилизуется — роль пищевых отходов падает. И, соответственно, повышается роль добрых людей», — отметил Симак.

Жизнь бездомных братьев наших меньших груба, жестока и непродолжительна. Средний срок жизни собаки без хозяина — четыре-пять лет, а кошки — и вовсе два-три.

Сколько в Москве и других городах бродячих кошек — подсчитать очень трудно. Собак — куда легче. Дело в том, как пояснил Симак, что собаки — животные «территориальные»: в том смысле, что каждая стая защищает свою территорию. Плотность территориальных животных более-менее равномерна.

«В Самаре 10 лет назад мы учли 16 тысяч бездомных собак, — рассказал эксперт. — С тех пор их число снизилось. Изменилась кормовая база, городская администрация провела действия, направленные, к сожалению, больше на уничтожение собак. Сейчас их от 6 до 9 тысяч. Учитывая, что Москва больше Самары раз в 15, можно экстраполировать».

А кошки — животные и «нетерриториальные», и ночные. Если есть кормовая база, в один подвал может и полсотни кошек набиться. А потом возникают конфликты между жильцами, порой довольно жесткие. Кто-то жалеет кисок, и просто они ему приятны. Кто-то боится за здоровье детей, как бы заразу не подцепили от животных. А кто-то просто кошек и собак не любит, и это тоже его право. Но острые конфликты между людьми — это всегда плохо.

Между тем, на Западе проблема бездомных животных, как ни странно, давно решена. Настолько, что опустевшую нишу собак и кошек начинают заполнять животные действительно дикие.

«Я участвовал в научном конгрессе в Саутгемптоне, на юге Англии, — рассказал Симак. — Смотрю в окно — там кролики бегают и лисы. Бездомных животных в нашем понимании там нет. Когда в городе живут стаи собак, они лис выдавливают. Поскольку лисы считаются разносчиками бешенства, там применяется пероральная вакцинация лис — разбрасывают приманку с вакциной от бешенства».

Можно спорить о том, чем лисы и кролики в городе лучше собак и кошек. Но все-таки: почему в нашей стране так и не удалось положить предел бездомности братьев меньших? Не о Силиконовой долине, кажется, речь, не о полетах на Марс.

Равняться не на охотников, а на дворников

По мнению Сергея Симака, проблема распадается на две части. Во-первых, у нас всегда исходили из неверных посылок. И устраивали — отловы, порой с большими боевыми силами. А это бесполезно.

«Любой отлов — он как охота, — отметил эксперт. — Вот пошли на зайцев охотиться. Кого поймали — подстрелили, остальные размножились. Где-то на мышей поставили много мышеловок. Кто-то попался — кто-то размножился. Любое удаление животного с улицы проблемы не решает: их очень быстро станет столько же».

Плохо и с приютами для животных, относительно новыми для нас. Все равно они напоминают концлагеря, с большей, а чаще меньшей степенью комфорта.

А что же делать? «Необходимо взятие каждой территории под контроль, — подчеркнул Симак. — Для этого нужен принципиально иной подход. Не „ловить и кормить“, а учредить институт опекунов. Это должны быть люди, которые будут отвечать за свою территорию, как, например, дворники. Чтобы на их территории не было ни одной кошки или собаки, которые не были бы стерилизованы, вакцинированы и чипированы». То есть снабжены электронными чипами с информацией о них, хотя бы в ухе.

И вот тогда — постепенно доживут и перемрут стерилизованные, не размножаясь. И через некоторое количество лет глядишь — наступит такая ситуация, когда на редкую бездомную собачку будет стоять очередь желающих взять ее из приюта.

Сложность, однако, в том, что принимать радикальные меры и перестраивать политику в данной сфере необходимо одновременно по всему городу. А иначе никак. Иначе — в благополучные районы потянутся животные из неблагополучных. Что это значит в масштабах целой Москвы — можно себе представить. Сначала будет очень трудно и очень дорого. Но потом все принятые меры окупятся — отловы и приюты обходятся казне куда дороже.

И другая сторона проблемы: не будем забывать, что практически все бездомные животные — или их предки — оказались на улице, потому что их выбросили безответственные хозяева (в некоторых случаях — умерли или с ними что-то случилось). И пока наши граждане позволяют себе заводить живых существ, как игрушки, и выбрасывать их — благополучия достичь проблематично. К слову, в той же Германии, где много всяческих свобод, даже на ежика надо получить разрешение, не говоря уж о собаке и кошке.

Леонид Смирнов