Анна Курникова: 25 лет и целая жизнь (ФОТО)

Сегодня, 7 июня 2006 года, Анне Курниковой исполняется 25 лет; она давно уже не выступает на турнирах, но ее все равно вспоминают едва ли не чаще, чем самых ярких звезд сегодняшнего мирового тенниса. Юбилей Анна отмечает в Америке.

Парадокс: девушка с русским имиджем, с русой косой (застрахованной когда-то на миллион долларов), Анна Курникова стала обожаемой в Штатах и чужой в России. Дома ее считают заносчивой звездой без единого титула за карьеру! Но у Ани есть друзья, которые совсем другого мнения о ней.

— Но Маша Шарапова, которая в 17 лет выиграла Уимблдон, научилась ладить с журналистами, в общении всегда открыта и корректна. В ней не чувствуется такого пафоса, как в Ане... Помнится, мама Курниковой Алла требовала за интервью с дочкой 10 тысяч долларов...

— Они тогда просто не понимали, во что это может вылиться. Ведь до Ани не было в России таких звезд. И именно она — путем собственных проб и ошибок — открыла российским теннисисткам путь наверх. Именно она пробудила всеобщий интерес к российскому женскому теннису — за ней тянулись тысячи наших девочек.

— Как вы считаете, по своему потенциалу Курникова могла стать первой ракеткой мира?

— Могла. Однозначно. И в том, что ей не повезло, опять же сказалось отсутствие опыта: она разрывалась между Россией и Америкой. А это же совершенно разные школы, Аня словно попала между ними. Я считаю, мама слишком рано увезла ее...

— Помнится, в академию Ника Боллетьери ее пригласили одновременно с Маратом Сафиным. Только он не захотел там оставаться, а Аня захотела.

— Когда Аня приезжала из Америки в Москву, творилось что-то невероятное, — рассказывает телеведущая теннисного канала НТВ+ Наталья Копцова. — В академии Боллетьери ее научили кричать во время ударов...

— А, так это оттуда повелось?

— Ну да. А поскольку все хотели быть, как Курникова, и делали все, как она, в какой-то момент Преображенская пришла в ужас: “Анечка, что же ты делаешь? Ведь теперь у меня вся “Ширяевка” орет — прямо кошмар какой-то!”

А еще Лариса Дмитриевна рассказывала, что однажды в “Спартак” собирались приехать какие-то важные гости, и она шутя попросила Аню: “Ну ты завтра не приходи, а то все ведь опять будут смотреть только на тебя, других и не заметят...” Но Аня только плечами пожала: “Ну и что!” Собственно, она и мысли не допускала, что может быть иначе.

— Ане все завидовали, — говорит Ольга Морозова. — Может быть, с этого и начались ее проблемы. Потому что никто не научил ее, как нужно в такой ситуации себя вести, чтобы не будить в людях злобу.

...Несколько лет назад в Москву приезжал Сергей Федоров — то ли состоявшийся, то ли несостоявшийся Анин муж (вроде как они успели официально пожениться, а вот насчет развода непонятно). Причем приезжал вместе с родителями. И я тогда довольно душевно с ними поговорила. Так вот — мама Сергея сказала, что любит Аню, несмотря на боль, которую она причинила ее сыну.

О том, что Аню отчислили из Академии физкультуры, я узнала в тот день, когда Павел Буре защищал там свой диплом. Преподаватели пожимали плечами: “А что вы хотите? Человек не появляется на экзаменах вообще — уже три года. Так же не может продолжаться бесконечно! Нам просто пришлось так поступить...” И это несмотря на то что отец Курниковой в то время работал там на кафедре борьбы.

Впрочем, вскоре после того как родители отсудили у Ани крупную часть ее американского имущества, он уволился с кафедры. Семья, к сожалению, распалась. Мама Ани — знаменитая Алла с неизменными двумя косичками — живет теперь в Штатах своей жизнью. Растит маленького ребенка. Так что Аня, по сути, осталась одна. С единственным любимым человеком — Энрике Иглесиасом.

Повзрослевшая Аня была в шоке, ощутив, как к ней относятся в России. Вряд ли она помнила, как неоднократно обижала уважаемых российских телекомментаторов — и бывших теннисных звезд в том числе, но они-то ничего не забыли. А когда она поняла, что трибуны всегда болеют за других российских девушек и против нее — ей стало не по себе.

И тогда она решила рассказать нам в узком журналистском кругу про своего щеночка, которого она выгуливает вечерами по набережной в Москве. И казалась при этом вполне искренней. В тот момент ей очень хотелось, чтобы мы все увидели, что на самом деле она — хорошая!

...Когда я спросила Настю Мыскину, что она пожелает Ане на день рождения, она отреагировала доброжелательно, даже улыбнулась, хотя буквально за полчаса до этого обидно проиграла Жюстин Энен-Арденн.

— Конечно, я от всей души Анечку поздравлю. А пожелаю ей прежде всего поменьше стрессов.

— Неужели они у нее до сих пор случаются?

— Конечно. Жизнь ведь у нее насыщенная.

— Она скучает по корту, как считаешь?

— Думаю, у нее и без тенниса интересов хватает.

— А знаешь, я помню, как Аня с Аленой Лиховцевой во время Australian Open в зоопарк ходили, — рассказывает Копцова. — Аня с таким интересом рассматривала коалу, и у нее такое доброе, трогательное выражение лица было. Она даже цитировала какие-то мультики. И когда она их только успевала смотреть?! Я думаю, это окружение делает из нее монстра. А когда она остается один на один с собой, как в том зоопарке, становится как ребенок...

Лариса Преображенская рассказывала, что в детстве Курникова целыми днями находилась на корте. Мама брала с собой еду, термос с чаем — и Аня с утра до вечера тренировалась безостановочно. Она всегда хотела быть лидером. И, похоже, именно поэтому не любила заниматься в группе с девочками постарше. Однажды Лариса Дмитриевна спросила ее об этом, и Аня признала, что так и есть.

— Как ты думаешь, на чем зиждется Анина дружба с Мыскиной и Лиховцевой — она скучает по России?

— Но она ведь никогда и не выпадала из теннисной жизни. Внимательно следит за всеми турнирами. При мне девочкам несколько раз звонила — поздравляла, спрашивала, как дела. Явно за них переживала.

— Аня — очень хороший друг, — сказала Алена Лиховцева. — Мы довольно долго играли вместе с ней пару. Начинали за пределами сотни, а дошли до первых пятидесяти.

— А потом Аня стала играть с Мартиной Хингис, в то время как она уже была первой ракеткой мира. На вашей дружбе это никак не отразилось?

— Конечно, нет. К примеру, мы долго играли пару с Верой Звонаревой, но последние игры у нас не складывались, и теперь я играю с Настей Мыскиной. В теннисе — это обычное дело.

— В том, что она в любую минуту может поддержать. И вообще мне нравится с ней общаться.

— Она не соответствует представлению о блондинках, которые ищут свет в холодильнике?

— Лично мне с Аней очень интересно. Я не понимаю, с чего у кого-то сложилось о ней негативное мнение. Она очень надежный, добрый человек. По крайней мере в отношениях со мной.

— Во многом дело еще и в травме голеностопа. Столь же болезненно уходила из тенниса Лина Красноруцкая, — рассказывала Ольга Морозова. — Была самой яркой восходящей звездой своего возраста. А потом пошли такие травмы, что пришлось закончить карьеру — хотя ей было чуть за двадцать. Хорошо, что она нашла себя на телевидении благодаря Анне Владимировне Дмитриевой. Это дало ей возможность остаться в теннисе.

Все вышло совсем наоборот: ее считали своим человеком, и вдруг она оказалась по другую сторону микрофона. И Аня от всего этого отказалась — ей не нужны были лавры Ксении Собчак. Все-таки в душе она осталась настоящим игроком, который все детство с утра до ночи проводил на корте. А зимой играл в холодном зале без отопления.

Аня все это помнит и часто звонит в Москву Ларисе Преображенской. И когда был ураган в Америке, сразу позвонила: “Лариса Дмитриевна, с нами все в порядке, ради бога не волнуйтесь, никто не пострадал!” Потому что первый тренер — один из немногих действительно дорогих ей людей, который искренне за нее переживает.

// Елена Шпиз, "Московский Комсомолец"