Силовая Россия

Русский термин siloviki, вошедший в последние годы в обиход российских и западных аналитиков, стал не только новым узнаваемым за рубежом отечественным брендом, как sputnik и perestroyka в предыдущие годы. Он обозначил новое измерение политической жизни постсоветской России, а именно – стремительную экспансию в экономическое и политическое пространство выходцев из силовых ведомств и резкое увеличение силовой составляющей во внутренней политике страны.

Простые цифры: в СССР было всего три силовых ведомства — Министерство обороны, МВД и КГБ. А в современной России их насчитывается около двух десятков. Однако настоящая экспансия силовиков происходила не за счет увеличения числа силовых ведомств, а за счет диффузного проникновения выходцев из них во все ключевые узлы российской экономики и политики.

В первые же годы ельцинских преобразований около 100 тыс. квалифицированных сотрудников были уволены или ушли по собственному желанию из реформируемых структур КГБ и МВД. Согласно приблизительным подсчетам экспертов, за период с 1991 по 1996 год из МВД уходило до 200 тыс. ежегодно.

Внедрение выходцев из силовых ведомств в частный бизнес происходило и через институт так называемых прикомандированных сотрудников (бывших ОДР — офицеров действующего резерва). Данная схема, легитимизированная в 1990-х законом «Об органах ФСБ», позволяла в период сокращения кадров госбезопасности прикреплять высвобождающихся сотрудников к различным предприятиям независимо от формы собственности на «скромные» должности юридических консультантов и советников.

Преторианская гвардия

С приходом к власти Владимира Путина началась настоящая кампания по призыву выходцев из силовых ведомств в органы государственной власти. Президент нашел в корпорации силовиков наиболее сплоченную, хорошо структурированную, непритязательную и исполнительную группу, которая позволила президенту начать масштабные преобразования по укреплению государственной власти.

Партийные руководители СССР, осознавая важность силового фактора, ни на миг не упускали из своих рук рычаги управления силовыми министерствами. Утрата контроля над ними чуть не привела к смещению Михаила Горбачева в 1991 году, когда в августовском путче приняли участие все силовые министры: Дмитрий Язов — министр обороны, Владимир Крючков — глава КГБ и Борис Пуго — глава МВД.

При Владимире Путине советский принцип восстановили, и практически все силовики находятся в прямом подчинении у президента. Если в подчинении российского правительства находится только 4 ведомства, которые так или иначе можно отнести к силовому блоку, то в подчинении президента таковых насчитывается 17.

Слово о полку Игореве

Сегодня, когда некоторые силовые ведомства возглавили гражданские лица, а многие выходцы из спецслужб и армии стали во главе гражданских ведомств, под силовиками понимают не только людей в погонах. Силовики как «партия» и один из реальных центров силы политической жизни России сегодня объединяют людей в погонах в силовых креслах, людей в погонах в гражданских креслах и гражданских лиц в силовых креслах.

Силовики — это в первую очередь не абстрактные министерства и ведомства, а конкретные люди с конкретными интересами. И в этом плане особо интересна фигура заместителя руководителя президентской администрации Игоря Сечина. Сечин — верный спутник и первый помощник Владимира Путина еще с питерских властных коридоров. За период близости с Путиным — главой ФСБ, главой Совбеза, главой правительства и главой всей России Сечин капитализировал собственный аппаратно-кадровый ресурс, сумел замкнуть на себя значительное количество политических игроков. На вопрос о том, насколько плотно Сечин контролирует и управляет спецслужбами, мнения экспертов расходятся. Некоторые считают, что через родственные связи с прежним генпрокурором Владимиром Устиновым, за чьим сыном замужем дочь Сечина, через дружбу семьями с Патрушевым, чьего сына, прикомандированного сотрудника ФСБ, Сечин взял своим советником в возглавляемую им Роснефть, а также через множество подобных связей Сечину действительно удавалось влиять на деятельность силовых министерств. Другие же утверждают, что он просто тяготеет к силовым методам во взаимоотношениях государства с крупным бизнесом. Но даже в этой версии очевидно то, что для того чтобы тяготеть к силовым методам и быть в состоянии их инициировать, необходимо обладать определенным влиянием на руководителей определенных ведомств. Именно на них и опирается Сечин в выстраивании и проведении кремлевской политики в отношении бизнеса и переформатированиях энергетических рынков.

Наложение силовых полей

При этом пытливый глаз заметит, что даже такая сплоченная и консолидированная корпорация, как силовики, не является такой уж монолитной. Силовики еще в своих ведомствах и службах, несмотря на высокий корпоративный дух единства, различаются по политическим пристрастиям и интересам. В этом отношении можно вполне обоснованно говорить о силовиках-государственниках, силовиках-либералах, силовиках, тяготеющих к национальным и религиозным ценностям.

А уж если группа пробивается к большой собственности и к большой власти, то фрагментация в ее рядах начинается просто лавинообразная. Однако в отличие от «дособственнического» и «довластного» уровней данная фрагментация определяется не столько идеологическими пристрастиями, сколько конкретными интересами собственности и власти.

Данные группы объединяются не вокруг ярких лидеров, носителей той или иной идеологии, а вокруг ключевых фигур и центров силы, которые могут обеспечить данным группам еще больший доступ к власти и собственности или же защитить уже завоеванные позиции. Тот же самый Игорь Сечин — не самая публичная фигура, но обладающая самой большой концентрацией ключевых ресурсов: прямым доступом к президенту, самой широкой сетью «своих людей» во власти и владением инициативой в перекройке экономических ландшафтов страны. Группы, по тем или иным причинам не попавшие в «партию» Сечина, объединяются для защиты своих интересов вокруг других ключевых фигур из числа обладающих выходом на президента. Границы и состав этих групп нечетки и непостоянны. Скорость и направления внутригрупповых ротаций и межгрупповых перебежек определяются динамикой появления у представителей групп новых интересов, новых перекрестных связей, новых перспектив внутри или вне собственной группы, а также текущей политической и экономической конъюнктурой. Кроме того, внутри силового пространства постоянно возникают конфликты интересов тех или иных фигур и групп, взаимное перекрещивание, столкновение и наложение их сфер влияния и зон ответственности.

В преддверии часа Х

Самой большой интригой развития силового партстроительства на ближайшую перспективу является вопрос о дальнейшей судьбе силовых партий в ситуации уже заявленного ухода с президентского поста Владимира Путина. Восемь лет президент выстраивал силовую вертикаль «под себя». А в марте 2008 года во главе этой вертикали должен стать новый человек…

Возможны два наиболее вероятных предположения. Первое: если Владимир Путин все-таки решит возглавить правительство, то вполне вероятно переподчинение некоторых ключевых силовых министерств напрямую премьеру. Второе: если Владимир Путин не пойдет на подобное переподчинение, то, как только он прямо укажет на своего преемника, в России начнется настоящее землетрясение, вызванное стремительной переориентацией силовиков на нового лидера. Оно действительно обещает полностью перекроить силовой ландшафт страны.