«Кино не меняет мир»

На вопросы читателей «Росбалта» отвечает сценарист и кинорежиссер, народный артист России, лауреат Каннского фестиваля Павел Лунгин.

Антон А.: Когда вы снимаете фильмы, ориентируетесь ли вы на европейского зрителя, и какой бы вы хотели показать им Россию в ваших картинах?

П.Л.: Во-первых, мне кажется, что зритель сейчас во всем мире одинаковый. Нет никакого специфического западного или российского зрителя. Во Франции самым большим успехом пользуются те фильмы, которые во всем мире имеют успех. Те русские фильмы, которые в России имеют успех, выходят на Западе. Это значит, что на самом деле вкусы в какой-то степени стали едины, унифицировались. Разделения зрителей на своих и чужих почти нет.

Во-вторых, я как режиссер, который пытается заниматься искусством, честно говоря, не очень ориентируюсь на зрителя, к стыду своему. Я пытаюсь ориентироваться на себя, на свои переживания, на свои эмоции, и если они совпадают с эмоциями зрителей, то тогда фильм имеет успех. Если я ошибаюсь, то тогда на фильм не ходят. Этот подход отличается от взгляда на кино как на коммерческий продукт. Там есть некоторые рецепты, и они, в общем, известны. Добавляя «соли», «перца», «майонеза» – секса, комедии, молодежи и так далее, можно создать некое такое блюдо, которое, наверное, будет иметь успех. Это все равно, что фастфуд по сравнению с отдельным рестораном, где есть повар, который о чем-то мечтает. И так как я не в теории фастфуда, то пытаюсь максимально искренне делать то, что волнует меня.

Андрей, Москва: Ваш любимый город? Какой он по настроению?

П.Л.: Нет любимого города, так же как нет любимой книги или любимого фильма. Есть разные состояния и разные желания, и каждому что-нибудь соответствует. Я, конечно, очень люблю Москву, в которой я родился. Я считаю ее в большой степени своим вдохновителем. Фильм «Такси-блюз» – это фильм о Москве, так же как фильм «Луна-парк». Но последнее время она, конечно, меняется с такой скоростью, что пугает часто. Я очень люблю Париж и очень люблю Рим. А есть особый класс городов, которые находятся на берегу большой воды – на берегу океана или моря. В них есть совершенно особые энергия, красота и очарование. Это Стамбул, Нью-Йорк, Мумбаи – города, которые дышат океанской силой.

Мария: Уважаемый Павел Семенович! Спасибо вам за фильм «Остров» – фильм о терпении, смирении и прощении, столь необходимый в нашем мире материальных ценностей. Что может сделать кино, чтобы этот мир стал человечнее?

П.Л.: Кино, к сожалению, как мы знаем, не меняет мир, как искусство вообще не меняет мир. Мир развивается по своим законам. Дело искусства – ставить вопросы. Ответов оно ведь не может дать. Оно, скорее, ставит вопросы и заставляет людей думать. Мне сейчас все больше и больше кажется, что призвание искусства – делать людей менее одинокими. Например, когда люди читают книгу, которая касается тем, над которыми они размышляют, у них есть ощущение, что они не так одиноки на этом свете. Искусство может сбивать вокруг себя группы единомышленников.

Максим: Ваш отец был сценаристом, и вы сами тоже начинали как сценарист. Тонино Гуэрра (сценарист, работавший с Феллини, Антониони и Тарковским) несколько лет назад говорил, что в современном кино, и особенно в России, режиссеры относятся к сценаристам небрежно. Что вы можете сказать по этому поводу?

П.Л.: Небрежно-то, может, и небрежно, но, с другой стороны, сейчас главный кризис нашего кино – в отсутствии сценаристов. Видимо, это небрежное отношение и повлекло за собой то, что сценаристов нет. Отсутствие новых идей, отсутствие интересных сюжетов, отсутствие правильных, услышанных в жизни диалогов делает наше кино ходульным. В отличие от Америки, где сценарист – один из главных людей. Там сценарист сейчас является сопродюсером фильма, то есть кем-то, кто как бы даже гарантирует для генерального продюсера то, что фильм будет соответствовать сценарию – чтобы режиссер не мог вот так небрежно, как говорил Тонино Гуэрра, относиться к сценарию. Сейчас все говорят, и в случае с фильмами, и в случае с сериалами: «Где найти сценарии?».

Виктор: Уважаемый Павел Семенович! Снимая фильмы в Росси и о России, вы сотрудничали с французскими продюсерами. Какой им было интересно увидеть нашу страну?

П.Л.: Вопрос неактуален, потому что эти продюсеры просто поддерживали мои проекты небольшими деньгами, когда у нас не было финансирования. Но это всегда были мои проекты. Не думаю, что для французского продюсера существует вопрос: «Какой бы мне увидеть Россию?». Они поддерживали мои фильмы, потому что они им казались интересными, а последние все фильмы я делаю без французских денег, потому что сейчас появилось финансирование, и в этом просто нет необходимости.

Андрей Т: Ограничить свободное распространение музыки и фильмов не удается. Считаете ли вы это проблемой или, может, наоборот – выступаете за свободное распространение?

П.Л.: Это, видимо, не проблема. Это просто реальность новой жизни. Пусть люди скачивают, люди смотрят. Видимо, информацию нельзя останавливать. Значит, будут получать всякие поп-звезды меньше денег. Авось не обеднеют.