Оборонка все еще конкурентоспособна

Генеральный директор «Рособоронэкспорта» Анатолий Исайкин сообщил в четверг, что, по предварительным итогам 2010 года, продажи российской продукции военного назначения по линии Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству (ФСВТС) составят порядка $10 млрд. О том, сохранится ли тенденция к росту продаж российских вооружений в мире, в интервью «Росбалту» рассказал заместитель директора Центра анализа стратегий и технологий Константин Макиенко.

- Официальные источники в оборонных структурах рапортуют, что Россия в 2010 году поставит на экспорт рекордное количество вооружений и военной техники. Общая сумма экспорта вооружений якобы перевалит за $10 млрд. Насколько, по-вашему, эти цифры соответствуют действительности?

- Это абсолютно верные цифры. Статистику о российском экспорте вооружений и военной техники (ВВТ) можно условно разделить на четыре составляющих: стоимость поставок за год (фактическая стоимость переданных ВВТ); объем валютных поступлений за год (реальная сумма денежных средств, полученных российской стороной от выполнения контрактов); стоимость контрактов, подписанных за год; общий портфель контрактов на конец года.

Обычно под экспортом ВВТ понимают стоимость поставок. Однако в любом случае необходимо проводить грань между этими понятиями. В прессе их иногда путают, искажая первоисточник и делая, в итоге, неадекватные выводы.

С 2007 года единственной в России организацией, имеющей право на экспорт ВВТ, является ФГУП «Рособоронэкспорт». Сегодня разве что некоторым из оборонных предприятий разрешено экспортировать только комплектующие и запчасти для поставленных через «Рособоронэкспорт» вооружений. В связи с этим российский экспорт ВВТ также разделяют на: общий экспорт, экспорт по линии «Рособоронэкспорта» (РОЭ) и экспорт независимых поставщиков запчастей, инструментов и принадлежностей (ЗИП). При этом общий экспорт не равен экспорту РОЭ плюс экспорт независимых поставщиков ЗИП.

В структуре российского экспорта системы ПВО занимают порядка 25%, ВМФ – 15%, ВВС – 50%. Говоря о стоимости поставок российских вооружений и военной техники за рубеж, я приведу данные только за три последних года. Всего в 2007 году было продано за рубеж ВВТ на сумму $7,55 млрд. В 2008-м - $8,35 млрд, а в 2009-м - $8,5 млрд. Из этих сумм на долю «Рособоронэкспорта», соответственно, пришлось $6,2 млрд, $6,73 млрд, $7,44 млрд.

- Какие суммы от экспорта идут на закупки оружия для нужд российских Вооруженных сил?

- Во-первых, импорт осуществляется на бюджетные деньги, а не за счет экспорта. Во-вторых, импорт составляет десятки миллионов долларов, а экспорт – миллиарды. Понятно, что это несопоставимые цифры.

Уже в следующем десятилетии Россия вплотную приступит к серийным закупкам у отечественных производителей обычных вооружений. Такая необходимость давно назрела. Отмечу, что, например, российским силам ядерного сдерживания всегда уделялось приоритетное внимание, но в плане перевооружения обычной техникой ничего не делалось. Признаки изменения ситуации появились в 2008-2009 годах, когда российские ВВС законтрактовали 96 самолетов. Летом этого года мы стали свидетелями запуска масштабного перевооружения российского Черноморского флота. До 2015 года планируется «поставить» пятнадцать кораблей, причем первые из них уже заложены на российских верфях.

По оценкам некоторых экспертов, в период 2007-2009 годов шел процесс перевооружения стратегических ядерных сил, военно-воздушных сил, сухопутных войск и ВДВ, военно-морского флота. Активно производились ремонт и модернизация техники. При этом перевооружение армии – одна из важнейших составляющих реформы Вооруженных сил России. И финальная цель программы – к 2020 году 70% вооружений и военной техники должны считаться современными.

- А что Россия закупает за границей?

- Закупались снайперские системы, в основном, для сил специального назначения, довольно много приобретается подсистем и агрегатов, которые ставятся на наши экспортные образцы вооружения и техники. В конечном счете, это реэкспорт. Например, истребитель Су-30 содержит французские навигационные системы, израильскую систему визуализации и прочие технические системы. По статистике это проходит у нас как импорт, но все равно потом уходит на экспорт.

Непосредственно же для использования российскими структурами закупалось, например, снайперское оружие, разные специальные вещи, то есть то, что нам делать не имеет смысла. Скажем, пятьдесят специальных снайперских винтовок, какие-нибудь легкие водолазные костюмы, которые нужны-то на все Вооруженные силы в количестве восьмидесяти единиц. Какой смысл разворачивать их производство, производить НИОКР?

- Насколько нужны России такие проекты как «Мистраль» или IVECO?

- Бронированные машины по лицензии итальянской фирмы IVECO, в моем представлении, – очень подозрительная сделка. Я являюсь ее противником по многим причинам. Если верить национальным производителям, то у нас есть машины не хуже IVECO. Кроме того, если брать лучшие зарубежные образцы, то они не итальянские. Специалисты назовут скорее австрийские, южноафриканские, но не итальянские.

С другой стороны, есть технологии, в которых мы серьезно отстали. Это производство воздухонезависимых энергетических установок, гидроакустических станций, индивидуальной экипировки бойца. И это отставание может быть преодолено только с использованием импортных технологий.

- Сюда же можно отнести и небезызвестный «Мистраль»?

- Да. Был советский проект универсальных десантных кораблей, но он, естественно, уже устарел. В «Мистрале» самое главное, конечно, не сам проект, а системы управления.

- Что ожидает российский военпром в будущем?

- Очень дифференцированно все будет… В некоторых секторах, в которых мы сейчас отстаем (те же беспилотные летательные аппараты), мы уже никогда не будем лидерами. Те компании, которые сегодня успешны, скорее всего, будут и дальше развиваться. В области тяжелых истребителей Россия сейчас лидер, скорее всего, на ближайшие сорок лет им и останется. По боевым системам мы будем в лидерах еще очень долго. Растущий на протяжении последних лет экспорт является реальным показателем нашей конкурентоспособности.

Беседовал Дмитрий Пановкин