Битва за Сталинград… с «врагами народа»

«Битва за Сталинград не только не закончена. Она только начинается», - написал в своем блоге Николай Стариков, ярый сталинист, лидер движения «Профсоюз граждан России», известного попытками судиться с Мадонной за пропаганду гомосексуализма и Михаилом Горбачевым за развал СССР. Только воевать Стариков собирается не с гитлеровской Германией, а с теми, кто против переименования города Волгограда в город Сталинград, с «предателями родины», короче говоря. «Быть ли Сталинграду, как и 70 лет, назад решит народ», - так назвал Стариков статью в своем блоге. Кроме того, еще в сентябре 2012 г. он организовал в Интернете сбор подписей за это переименование.

Что ж... Решать и вправду должен народ. Но какому официально проведенному народному голосованию мы сейчас можем доверять? Вопрос риторический… Кстати, глава ЦИК Владимир Чуров, наряду с вице-премьером Дмитрием Рогозиным и спикером Совета федерации Валентиной Матвиенко, – в числе тех, кто как раз предложил обсудить идею переименования Волгограда в Сталинград.

Если вернуть Волгограду предыдущее имя, дальше ехать уже будет некуда. Мы стоим на рубеже «идиотического невозврата».

Да, в Париже существуют площадь «Сталинград» и одноименная станция метро. Однако у парижан «Сталинград» ассоциируется исключительно с решающей битвой Второй мировой войны, переломившей ее ход, но никак не со Сталиным. В России такая площадь, а тем более, переименование целого города, вызвало бы совсем другие, куда более мрачные и тревожные ассоциации…

Стоит ли лишний раз говорить о том, кто такой Сталин, напоминать про жителей тогда еще Сталинграда, которых вождь незадолго до атаки вермахта не стал эвакуировать, включая женщин и детей, чем обрек их на верную гибель (см. фильм «Непобежденные», показанный в 2004 году), и размышлять об уместности возвращения городу имени человека, на совести которого гибель десятков тысяч мирных горожан? Остается лишь удивляться тому, как такая тема вообще может всерьез обсуждаться.

Кремль уже отреагировал на эту инициативу и принял «половинчатое», по мнению упомянутого Старикова, и маразматичное, по моему собственному, решение – переименовать Волгоград в Сталинград на шесть дней в году: 2 февраля – в день разгрома немецко-фашистских войск в Сталинградской битве, 9 мая – в День Победы, 22 июня – в День памяти и скорби, 2 сентября – в День окончания Второй мировой войны, 23 августа – в День памяти жертв массированной бомбардировки Сталинграда немецко-фашистской авиацией и 19 ноября – в День начала разгрома фашистских войск под Сталинградом. В чем будет выражаться такое переименование – непонятно. Если у ребенка, родившегося 2 февраля, в паспорте будет написано «место рождения – г. Сталинград», то будет ли он считаться жителем Волгограда остальные 359 дней в году?

Сам Путин пока высказался на тему полного переименования Волгограда в Сталинград устами своего пресс-секретаря: «Вопрос о переименовании городов в Кремле не обсуждался и в планах не стоит», - сказал Дмитрий Песков. Что ж. Пока не стоит. А потом вдруг возьмет – и встанет…

Мотивы сталинистов более или менее понятны – психологический реванш за перестройку, за пересмотр истории в конце 1980-х – начале 1990-х, за поражение в холодной войне, а по сути, возвращение к ней.

Но у местных властей в переименовании тоже есть интерес — и он никак не связан с настроением большинства горожан. Волгоградский историк Иван Курилла, ссылаясь на опросы «Левада-центра» и волгоградского фонда ИЭСИ, утверждает, что среди жителей города против «Сталинграда» еще больше респондентов, чем в целом по стране (свыше 60%). По мнению Куриллы, инициатива переименования тут исходит сугубо от местной «элиты», пытающейся «угадать тренд» и заявить о собственной значимости, предлагая осуществить обход требования о проведении референдума и инициировав решение вопроса через администрацию президента РФ или Госдуму.

Не менее интересно понять: в чем мотивы Кремля, допустившего и развившего эту тему с переименованием Волгограда в Сталинград? Мне кажется, что здесь есть нечто весьма характерное для нынешнего политического режима. Кремль навязывает обществу систему великодержавных и верноподданнических ценностей, в которой сливаются воедино лояльность и к РПЦ, и романовскому самодержавию, и к ленинско-сталинской тоталитарной деспотии. И за рамки этой интегральной имперской парадигмы, с точки зрения Кремля, выходить не следует. Мы получаем в итоге «власть от идеологии» - идеократию, требующую от каждого гражданина быть патриотом и предписывающую тот образ мыслей, который может быть признан патриотическим. Остается предположить, что не разделяющие такую систему ценностей граждане через какое-то время могут быть объявлены «врагами народа»…

Мама моего отца пережила блокадный ад Ленинграда, а отец моей матери дважды возвращался на фронт после тяжелых ранений. Я хочу называть вещи своими именами, хотя бы из уважения к ним. А называть город именем его могильщика - значит унизить всех тех, кто этот город защищал.

Тимофей Рожанский, студент СПбГУ