Период полураспада

На прошлой неделе Координационный совет российской оппозиции (КСО) покинул известный политолог и публицист Андрей Пионтковский. «У меня мало времени и много незаконченной работы. Я не могу более позволить себе тратить дарованный мне ресурс на убеждение взрослых умных людей в очевидном», - написал он в своем блоге.

Пионтковский выступил против того, чтобы «приоритетом деятельности протестного движения» стала «финансовая поддержка талантливого журналиста Парфенова», идущая из средств созданного в Интернете «Фонда поддержки свободных СМИ».

Как видно, разногласия у Пионтковского с КСО не столько содержательного, сколько организационного плана. Однако можно вспомнить, что и создан КСО был в значительной мере для решения организационных задач.

До Пионтковского из совета в декабре 2012 года вышла представитель «левой» курии Екатерина Аитова. В январе 2013 года ушел «эсер» Олег Шеин, которому выдвинуло ультиматум руководство его партии. В итоге для Шеина тот факт, что лидер «Справедливой России» Сергей Миронов может донести до Путина его позицию по социальным вопросам, оказался важнее работы в «протопарламенте».

Член КСО Максим Кац продемонстрировал свое разочарование, охарактеризовав совет как «разношерстный орган без понятных целей». Другой (в недавнем прошлом) весьма активный член совета, телеведущая Татьяна Лазарева, пишет, что не очень понимает вопросы, которые поднимаются на его заседаниях. Спрашивается, зачем туда шла?

В итоге кто остается? Получается, в основном, что некоторая часть либералов и националистов.

Присутствие в КСО небольшого числа левых вообще ни для кого не имеет смысла. Ни для самих левых, которые ни в каком виде не могут развивать там собственную повестку дня, ни для либералов, ни для националистов.

Если последние две «курии», как показал опыт, вполне могут находить друг с другом точки соприкосновения (в качестве наглядного примера можно привести «антимигрантское» заявление, составленное националистами и поддержанное рядом известных либералов — Борисом Немцовым, Евгенией Чириковой, тем же Андреем Пионтковским), то присутствие левых в КСО сейчас теряет смысл, поскольку у них таких точек соприкосновения с двумя другими «куриями» почти нет.

Создание неформального (на уровне совместной работы по организации протестных митингов), а, в особенности, организационно оформленного лево-либерально-националистического альянса, изначально было чем-то противоестественным. Скрещивание ежей и ужей, дело, как известно, неблагодарное...

Тактическое объединение левых и либералов (без националистов) на каком-то этапе выглядело более предпочтительным. О желательности такого объединения говорили прошлым летом и часть левых, и часть либералов. Скажем, сопредседатель РПР-ПАРНАС Владимир Рыжков. Однако последнее время он об этом молчит. Да и вообще, тема, похоже, заглохла. Создается впечатление, что и сам Координационный совет уже мало кому нужен и интересен.

Как видится, смертный приговор КСО подписал себе принимая то самое совместное «антимигрантское» заявление. Во всяком случае, это событие стало началом его конца. Левые и часть представителей либеральной «курии» это скандальное заявление, как известно, поддерживать отказались.

По факту в Координационном совете состоялся союз только либералов и националистов. Причем не всех, а лишь части тех и других. Плюсов этот союз ни тем, ни другим не добавил. Напротив, оттолкнул от КС не только левых, но и значительную часть как либеральной, так и патриотически ориентированной публики.

Реальная повестка, изначально объединявшая все три политические «курии» — фальсификации на парламентских и президентских выборах — сегодня ушла. Объединение рядовых участников протеста по конкретным информационным поводам, например, по поводу «закона подлецов» - происходит без особого влияния на этот процесс «генералов» из КСО. Соответственно, потребность в наличии такого органа, и до того вызывавшая большие сомнения, сегодня оказалась под еще большим вопросом.

Легитимность представительства протестных масс (чем, собственно, и аргументировали создание совета Алексей Навальный и его группа поддержки) - сейчас уже далеко не самая актуальная задача. Да, собственно, и раньше этот аргумент подвергался большой критике, поскольку ряд деятелей оппозиции выступали против формализации протеста.

Уже не говоря о том, что любая легитимность того или иного органа власти или оппозиции порождается потребностью в нем достаточно широких слоев общества. Если эти слои особой потребности в таком органе не ощущают, то необходимость в его существовании отпадает сама собой.

Свой немалый вклад в развал КСО умело вносит и власть. Принятие поправок к законам о партиях, о местных выборах, сколь бы непоследовательными они ни были, уже привело к тому, что лидеры протеста, втягиваясь в избирательный процесс, контролируемый властью, из несистемной оппозиции понемногу все больше превращаются в системную.

А это значит, что смысл существования КСО еще больше ускользает не только от широких протестных масс, но и от их номинальных лидеров.

Формально КСО еще, конечно, существует, но фактически он уже наполовину распался.

Александр Желенин

Перейти на страницу автора