Балабанов как зеркало смутной России

Алексея Балабанова называют культовым российским режиссером. Каждый его фильм неизменно вызывал бурную и неоднозначную реакцию.

Например, «Груз 200» (2007), по сути, шокировал российскую публику, а за границей картину даже не выпустили на большой экран, запретив к показу на Берлинском и Каннском фестивалях.

Фильмы Балабанова сложно выстроить в какую-то эволюционную цепочку - настолько они разные по теме, визуальному ряду, стилевому подходу. Да, между некоторыми есть сходство в выборе эпохи, в которой разворачивается действие. Но не более того. Режиссер категоричен даже в выборе жанров. Сложно поверить, что у боевиков «Брата» (1997) и «Брата 2» (2000) и мелодрамы «Мне не больно» (2006) – один и тот же автор.

Однако связь между картинами Балабанова есть. Она - в глубинной схожести героев, в утраченной ими связи с реальностью. И неважно, кто это. Данила Багров или кочегар, милиционер-маньяк Журов из «Груза 200» или Ваня Ермак из «Войны» (2002). Каждый из них пытается выбраться из чуждого ему мира: герой Бодрова-младшего меняет свою реальность географически, дизайнер Миша («Мне не больно») из убогой тесной квартирки попадает в тесные апартаменты богатого бизнесмена, Ваня Ермак возвращается на войну в Чечню, с которой чудом вернулся живым и т.д.

Вторжение на абсолютно чужие для героя территории, а также насилие (моральное или физическое), с которым он там неизбежно сталкивается, – два основных сюжетных двигателя фильмов Балабанова.

Каждый раз режиссер пытался показать невидимого на первый взгляд врага, который встает на пути героя. В картине «Груз 200», в отличие от других лент, этот враг даже не имеет воплощения в чем-то конкретном – он выражен в пространстве и времени, во всей тоталитарной системе, которой был СССР. И герой картины - маньяк-убийца – по сути, выродок этой системы, а не одной лишь афганской войны. Сам Балабанов в интервью после выхода фильма говорил о нереальности такой ситуации в современной России. Но именно тогда проходили слушания по делу знаменитого «битцевского маньяка» Пичушкина – «Чикатило 2000-х». Неужели это было простым совпадением?

Балабанов – возможно, единственный из современных российских режиссеров, который уловил драматическую неспособность и общества, и личности закрепиться в доставшейся им после крушения СССР среде обитания, идентифицировать себя, соотнести свои потребности и ценности с окружающим пространством. Он демонстрировал это в декорациях разных эпох - через романтические приключения Данилы Багрова, хоррор «Груза 200» или в виде комичных неприятностей начинающих капиталистов Саймона и Сергея из «Жмурок» (2005).

Однако феномен Балабанова заключается не только в точнейшем отражении действительности, но и в ее предвосхищении. В дилогии «Брат» режиссер «предсказал» воскрешение в российском обществе практически умершего к концу 1990-х державного патриотизма. Он знал, что жителям тогдашней России был нужен не просто герой-одиночка Данила Багров. А именно Данила-брат, которым во все время его мясорубочных действ (он убил в разы больше людей, чем маньяк Журов или герои «Жмурок») руководили высокие и искреннейшие чувства – братские. В 2000 году этот долгожданный «брат» пришел. И никак не может уйти вот уже тринадцатый год…

Сложная для восприятия особенность балабановских картин – словесный минимализм. Зачастую реплики героев носят чисто информативный характер. Гораздо большее воздействие на зрителя режиссер оказывал немым или даже подчеркнуто равнодушным действием. Достаточно вспомнить жестокие по сути и бесстрастные «по форме» кадры из ранней балабановской короткометражки «Трофимъ» или сцену убийства из «Груза 200», когда из прибывшего из Афганистана самолета выносят цинковые гробы, и одновременно туда забегают молодые парни-солдаты. При этом Балабанов вовсе не был склонен к патетике. Единственное запоминающееся «возвышенное высказывание» из его картин - знаменитый монолог «В чем сила, брат?» из «Брата-2». Сюда же можно, наверное, добавить шуточки героя Никиты Михалкова из «Жмурок» (2005).

За свою жизнь Балабанов снял 20 фильмов, которые не были отмечены потоком наград ни на родине, ни за рубежом. Но они по-прежнему – в центре общественного обсуждения, осмысления и соотнесения с происходящим в реальной жизни. Во многом – это коллективный портрет страны и ее жителей, их страстей, комплексов неполноценности, моральных изломов и вдохновляющих легенд.

В своей последней картине «Я тоже хочу» (2012) Балабанов сублимировал, по сути, все основные искания человека, который внешне вроде бы смирился с окружающей действительностью. И теперь он устремляется к тому, что понимает меньше всего – к счастью. По времени это опять совпало с той эпохой, когда люди, уставшие от потрясений прошлых десятилетий и впервые вкусившие крохи материального благополучия, стали пытаться обустроить свой маленький уютный «счастливый уголок». Балабанов превратил абстрактное понятие в конкретный объект – колокольню, к которой люди приходят за счастьем, одержимые всего лишь одной мыслью: «Я тоже хочу».

Режиссер Балабанов был органичной и «идеально узнаваемой» частью российской действительности. Разумеется, все происходящее он пропускал через собственное мировосприятие, феноменально тонко чувствуя то, что происходит вокруг. И показывал все это через увеличительное стекло авторской интерпретации. Причем этим инструментом, в отличие от многих современных отечественных кинематографистов, он владел идеально.

Настя Березина, студентка ВГИК