Кукла

Для того чтобы по-новому зазвучала статья 127-1 Уголовного кодекса, необходимо уточнить состав преступлений и меру наказания за современную работорговлю. Об этом ни один год твердят зарубежные и отечественные эксперты.

Наконец, нынешней осенью думские депутаты, пока еще не окончательно, во втором чтении одобрили новую редакцию статьи, по которой виновные будут привлекаться к уголовной ответственности за куплю-продажу людей независимо от цели эксплуатации.

Рабство и дамы «никто»

Пока шли словесные баталии, характер рабовладельческого трафика изменился: если прежде живой товар очень активно вывозился примерно в 30 разных стран мира, то теперь акценты сместились. По мнению директора петербургского Кризисного центра для женщин Натальи Ходыревой, российская проституция «перепрофилировалась»: центром продажи и использования живого товара стали крупнейшие города России, прежде всего Москва и Петербург. Многочисленные издания пестрят рекламой салонов и саун, регулярно предлагающих известные услуги.

Соответственно, меняется характер обращений в кризисные центры, звонков по телефонам доверия. Специалистам все чаще приходится заниматься внутренними общероссийскими и городскими проблемами. И, в любом случае, никуда не уходят беды, связанные с насилием. И лучшим тому подтверждением — петербургские примеры обращений к сотрудникам кризисных служб.

«Л. была депортирована из Израиля, куда отправилась искать лучшей участи еще в 2002 году. Там ее продали, а предварительно (как происходит обычно в подобных случаях) ее лишили документов, и она стала дамой «никто», средством заработка для хозяина-сутенера. «Каждую из нас называли просто куклой», — вспоминает она. Сбежать ей удалось чудом, обычно ее и других рабынь сажали под замок, а выпускали только на «работу». Заявила в полицию, после чего стойко выдерживала допросы, давала показания. Израильский суд был суров, основного виновника посадили.

Когда Л. вернулась в Петербург, ей негде было жить. Помогли сотрудники кризисного центра, поселили в небольшую социальную квартиру гуманитарной организации «Врачи мира», обеспечили социальное и психологическое сопровождение…»

Просто «куклой» в подобных случаях часто оказываются выдуманные перед поездкой за рубеж сценарии будущей сладкой жизни. Правда, случается, девушки оказываются в борделях осознанно — кого-то на это толкают обстоятельства.

Лекарство от суицида

Две подруги, 21 года от роду, познакомились в кафе с тремя парнями. Хорошо посидели, выпили. Когда вышли на улицу, мальчики предложили продолжить — отправиться в одну «хорошую» квартиру. Одна девушка отказалась, сославшись на то, что ей завтра рано вставать. Вторая — студентка юрфака Т., на беду согласилась (как призналась потом, поехала потому, что один из парней ей приглянулся).

Вскоре они оказались в квартире, где шел ремонт (ее хозяевам, заказчикам ремонтных работ, которые вели парни, и, соответственно, доверившим им ключи, позже пришлось давать показания). Один из парней насиловал гостью, когда она попыталась сопротивляться, жестоко бил. Второй — пожалел было пленницу, уговаривал насильника оставить ее в покое — не удалось, и он просто сбежал. А третий спокойно спал в той же комнате, где все это происходило. На следующий день у Т. была попытка суицида…

К счастью, Т. осталась жива. А через неделю последовала совету подруг и обратилась в женский кризисный центр. Там ей объяснили, как действовать дальше…

Это редкий случай, когда насильника задержали, и, больше того, судебное дело удалось довести до конца, хотя ко времени подачи заявления четких следов не осталось: не было биологического материала, свидетельств побоев…

«Если бы ситуация повторилась, не пошла бы с незнакомыми парнями, — поздно сожалеет Т. — Но то, что случилось, — случилось, и никуда от этого теперь не денешься. Думала, что уличное знакомство может помочь отомстить парню, с которым я незадолго до этого поругалась…»

Потомкам ворошиловских стрелков

Опыт кризисных обращений показывает: случай с Т. — один из немногих. Наказание за преступлением в подобных делах чаще всего не следует. Добровольно пошла, сама согласилась — к рассуждениям такого рода привыкли не только милиционеры и судьи, но и рядовые граждане. И все же никаким «добровольно» нельзя оправдать насилие. В этом уверены потомки ворошиловских стрелков — люди, которые помогают разрушить характерное в большинстве случаев молчание жертв, равнодушие и бездействие милиции и прокуратуры.

Их участия требуют и жертвы самого распространенного, домашнего, насилия. По данным МВД России, до 80% всех подобных преступлений совершаются дома: унижение, оскорбления, рукоприкладство, сексуальное принуждение, психологическое подавление... Ежегодно в нашей стране совершается 170 тысяч семейно-бытовых преступлений (статистика говорит лишь о официально заведенных делах, на самом деле цифры значительно выше). Как показывают социологические опросы, около 70% жертв домашнего насилия, в том числе и в Петербурге, не обращаются в правоохранительные органы.

Замуж за бедуина

Как утверждают специалисты кризисных центров, участились случаи, когда российские женщины выезжают за рубеж в поисках новой, неизведанной участи — стремятся выскочить замуж за гражданина мусульманского государства. Причем нередко такой вариант выбирают молодые одинокие мамы. Дальше их судьбы складываются по-разному: кто-то в дальней стране приживается и принимает мусульманство, а кому-то выпадает незавидная участь…

Когда женщины собираются таким образом изменить свою жизнь, телефоны доверия социальных служб раскаляются: близкие чаще всего просят совета, как не пустить, а потенциальные невесты иногда для подстраховки консультируются, что им делать, если семейная жизнь не заладится, или, хуже того — сценарий вообще по каким-то причинам изменится.

Евгения Дылева

На телефон доверия петербургского Кризисного центра для женщин в год поступает до 5 тысяч обращений, требующих вмешательства специалистов (психологов, медиков, социальных служб) и правоохранительных органов.

Только по фактам изнасилования диспетчер принимает до 300 звонков. Примерно в 20 случаях жертвы обращаются в милицию, пишут соответствующие заявления.

До суда доходит ежегодно только 1—2 дела.

Контактный телефон петербургского Кризисного центра для женщин: 327-30-00.

Полную версию статьи читайте в свежем номере шазеты "Петербургский Час пик" от 12 ноября