Зачем "Газпром" метит территорию?

Что общего между котом, бурым медведем и руководством «Газпрома»? Ну, например, помимо того, что все они теплокровные мелкопитающие (всеядные), они еще и территориальные животные, которые инстинктивно метят территорию – если только их не кастрировать.

Строительство "Охта центра" остается в центре внимания активных горожан. Правда, теперь эта активность носит несколько мазохистский характер: уже очевидно, что «газоскреб» построят. Гораздо менее очевидно – почему его так упорно хотят возвести. Можно подумать, на Охте нашли метафизическое место силы, и «Газпром» рассчитывает присосаться к источнику и черпать оттуда неведомую субстанцию - в духе рецептов Кастанеды. Никакого более рационального объяснения нет.

Интересно, кстати, что по общему абрису сей монумент напоминает «знаки силы» древних цивилизаций, которые прообразом имели эрегированный мужской член. Так почему же газпромовским владельцам так приспичило воткнуть это гигантское сооружение в петербургскую землю? Ответить на этот вопрос невозможно, не коснувшись некоторых метафизических вещей.

Власть - это возможность распространить себя на как можно большую территорию. Речь идет о том, что власть субъекта в первую очередь актуализируется (реализуется, проявляется) в стремлении захватить, присвоить, сделать своим, изменить в соответствии со своими нуждами, представлениями планами окружающее физическое пространство. «Именно на всем живом можно было бы показать, что оно делает все, чтобы не сохранить себя, а чтобы стать больше…», - писал Фридрих Ницше, - «…желание сделаться сильнее, присущее всякому центру силы, является единственной реальностью – не самосохранение, а желание присвоить, стать господином, стать больше, сделаться сильнее».

Стремление «сделаться больше» прослеживается во всем мире живой природы. Многие животные стараются преувеличить свой размер при столкновениях с потенциальным соперником внутри вида (то есть в ситуации, когда надо продемонстрировать свое высокое положение в иерархии, иными словами, - свою власть). Быть больше — значит, стоять выше на иерархической лестнице группы. Занимать больше места — значит, обладать большим «правом», «авторитетом», «уважением».

Как пишет профессор В.Р. Дольник, некоторые четвероногие животные, стремясь «показать себя», встают на задние лапы. Тот, кто оказался выше, получает психологическое превосходство над соперником. Преувеличивать себя можно за счет поднимающегося над головой гребня (как делают, например, рыбы и птицы). Человеческие вожди и воины тоже применяют этот прием, надевая на головы высокие шапки, шлемы и т.п. "Наконец, преувеличение размеров достигается занятием более высокой точки в пространстве. Когда птицы садятся на дерево, доминанты занимают самые высокие ветки, а за верхушку часто происходит стычка. Постаменты, троны, трибуны и прочие возвышенности – обязательный атрибут власти во все времена», - отмечает профессор.

Если говорить не об отдельных особях, а о видах и группах животных, то и тут проявляется стремление захватить как можно больше территории. Лишившись естественных, отработанных веками ограничителей, растения и животные сразу же стремятся захватить как можно большее пространство. Экстремальный пример такого рода – размножившиеся в Австралии в невероятных количествах, случайно завезенные туда кролики, сокращение количества которых стало в свое время важной государственной программой, потому что «власть кроликов» стала угрозой всему животному миру Австралии.

«Борьба за территорию – очень важная функция самцов. Без хорошей территории стадо не может существовать, процветание его зависит от ее размеров и качества. Владения нужно все время пытаться расширить за счет соседних групп», - отмечает Дольник. Это написано про павианов, однако вполне может быть отнесено и к людям. Вопрос лишь в методах овладения пространством, масштабах экспансии, и в том, что происходит с захваченными в результате экспансии.

Относительно захваченной территории сомнений нет – она «перепомечается» и превращается в «свою». Животные метят территорию при помощи собственного запаха. У людей метки несколько сложнее. В первую очередь, это разрушение символических примет побежденного сообщества – культовых зданий, памятников (яркий пример - разрушение 11 сентября 2001 года двух башен Всемирного торгового центра в Нью-Йорке - символов «финансово-потребительской цивилизации»). Кроме того, происходит смена названий, а порой - даже алфавита и языка.
По мере развития человечества количество и вариативность меток увеличивались, и разрушение перестало быть единственной возможностью овладения пространством - появился созидательный момент. Особенно ярко нанесение новых меток прослеживается на примере тоталитарных лидеров, диктаторов.

Интересный и яркий пример попытки «перепометить» территорию приведен в книге Андреевой «Религия и власть в России». Император Александр I, стремясь ввести в стране новую идеологию и приблизить православие к другим христианским религиям, запланировал возведение на Воробьевых горах в Москве строительство нового храма Христа Спасителя. Идея храма, разработка которого была поручена архитектору Витбергу, заключалась в восславлении не только бога, но и человека. Храм был задуман в античном духе, и внутри его должны были быть выбиты имена всех погибших в только что оконченной освободительной войне с Наполеоном. Архитектор спроектировал храм, не имевший ничего общего с православной традицией.

Но, несмотря на огромные отпущенные средства, этот храм так и «не построился». Подрядчики расхищали средства - якобы, в знак протеста. В результате построили другой храм – во славу Христа Спасителя - архитектора Тона, который был вполне в традиции и восславил «самодержавие, православие, народность». «Отказ от проекта Витберга стал логичным завершением неудавшейся попытки возведения государственной идеологии на общехристианских, «библейских» принципах. Взрыв храма Тона в 30-е годы XX столетия стал материальным воплощением краха символа казенного Православия», - пишет Андреева. Таким образом, неудавшаяся попытка изменить идеологию сопровождалась неудавшейся попыткой возведения новой метки, которая была отторгнута обществом.

Градостроительная деятельность большевиков началась с уничтожения памятников, взрыва церквей, являвшихся символом прежнего режима, удаления гербов с дворцов и поместий (в Петербурге на фасадах исторических зданий до сих пор можно разглядеть следы от когда-то располагавшихся там гербов). А одним из долго лелеемых проектов новой власти было, как известно, сооружение на месте уже упоминавшегося выше храма Христа Спасителя Дворца Советов - гигантской «вавилонской башни», увенчанной колоссальной статуей Ленина (учитывая низкую облачность, монумент был бы виден целиком в самые ясные, солнечные дни). Общая высота Дворца Советов составила бы 415 метров — оно должно было стать самым высоким не только в Москве, но и во всем мире. Такой масштаб соответствовал масштабу притязаний новой власти на всемирную революцию и установление власти над всей планетой.

У сегодняшних российских властей притязания скромнее. Но и им хочется оставить свои метки, в том числе - в Петербурге. Владельцы "Газпрома", скорее всего, далеки от метафизических текстов и вряд ли могут внятно объяснить свое мучительное желание пометить территорию. Так уж устроен человек – часть животного мира.

Татьяна Чеснокова