Пруды Петербурга: 100 лет без очистки

Лишь 2 процента воды в водохранилищах Санкт-Петербурга можно отнести к условно чистой. Остальные 98 процентов — смесь фекалий с хозяйственно-бытовыми отходами. Эксперты утверждают, что окунуться в городской водоем без риска для здоровья нам в ближайшие годы не светит.

По словам начальника отдела природоохранных работ на акватории Комитета по природопользованию Валерия Колосова, сильнее всего петербургские водоемы страдают от донных отложений. Некоторые пруды «культурной столицы» не чистились буквально веками: так, например, последний раз очистка знаменитого Английского пруда в Петродворце производилась при царе Николае Втором, в 1914 году. Как сказал специалист, высота донных отложений в этом красивейшем месте Европы составляла от 1 м 85 см до 2 м 05 см.

«Мы вывезли со дна, помимо ила, несколько десятков кубометров мусора, - сказал Валерий Колосов. - Это и шины, и скамейки, и бутылки. Трудно сказать, чего там не накопилось за сто лет».

По словам эксперта, в Санкт-Петербурге работы по очистке городской акватории со дня создания Северной столицы прекращались всего два раза: в период с 1941 по 1944 годы, а также в начале «лихих 90-х». Результатом пренебрежения и властей, и самих горожан к водным объектам города стало катастрофическое, по словам специалистов, состоянии водной акватории.

Основные проблемы водоемов — обмеление, нарушение гидрологического режима, ужасающее состояние береговой линии с зарастанием берегов, низкие экологические показатели, подтопление или, наоборот, - заболачивание водоемов. При этом в воде можно встретить всю таблицу Менделеева.

Основным источником загрязнения акватории Северной столицы остаются хозяйственно-бытовые сточные воды, в том числе канализационные стоки.

«Фактически частные предприятия беззастенчиво сбрасывают свои стоки в государственные водохранилища, - сообщил Валерий Колосов. - Все 22 не принятых Роспотребнадзором для купания водных объекта загрязнены именно ими».

И.о. начальника отдела по надзору за условиями проживания населения Управления Роспотребнадзора пор Санкт-Петербургу Татьяна Кочетова подтверждает:

«Из 26 петербургских пляжей, расположенных на десяти водоемах, купаться можно лишь на одном — на озере Безымянном в Красносельском районе. Три пляжа из 26-ти так и не предъявили нам свои территории и документы для оценки, так что они тоже забракованы. При выдаче нами разрешения на купание оценивается и берег, и благоустройство пляжа, и, конечно, состояние воды. Но если за берег отвечает владелец пляжа, то за воду он отвечать не может. А ее состояние оптимизма не внушает нигде».

Впрочем, Татьяна Кочетова осторожно намекнула, что в конце июля будет проводиться очередная проверка качества воды на Безымянном озере. Судя по тому количеству отдыхающих, которые устремились на единственное разрешенное место купания, и аномальную июльскую жару, прогнозы будут не слишком утешительными.

По словам экспертов, предприятия и иные собственники (в том числе хозяева домов на берегах озер и рек) при отсутствии договора об очистке сточных вод с «Водоканалом» должны сами ставить собственные локальные очистные сооружения, однако делают это единицы. При этом, как сказал Колосов, на каждый объект по инспектору не поставишь, возможностей у контролирующих организаций — Комитета по природопользованию, Росприроднадзора, природоохранной прокуратуры — тоже не слишком много.

«Граждане ведут себя ужасно, - считает Колосов. - Всего 5 лет назад были очищены Ольгинские пруды, в них даже раки стали водиться. Сейчас на Малом пруду — настоящая свалка».

Специалисты не скрывают, что безответственность и собственников, и рядовых граждан Санкт-Петербурга приводит к серьезному ухудшению гидроэкологического состояния акватории города.

«Попробуйте вдоль какой-нибудь городской реки — вдоль Мойки, Фонтанки, - найти хоть одну урну, - предложил Колосов. - Их нет. Как результат, люди (и дворники в том числе) просто сбрасывают мусор прямо в воду. И при этом в 2010 году на очистку одной лишь Фонтанки из федерального бюджета выделено 43 млн рублей».

Начальник гидроэкологического отдела Гидрологического института Наталья Лемешко попыталась было внести долю оптимизма в столь мрачные перспективы, однако ей это не удалось:

«Петербуржцы — счастливые люди, - начала было Наталья Лемешко. - У нас 10% территории составляет вода, Петербург — один из самых обводненных городов мира. Но нас в городе — 5 миллионов, и антропогенная нагрузка на акваторию чудовищна».

По словам Лемешко, реки и каналы — еще ничего. А почти половина всех прудов, озер и карьеров — бессточные, то есть вода туда только втекает, в том числе и с атмосферными осадками.

«То, что накапливается зимой на земле, затем тает и попадает в такие водоемы, - говорит специалист. - И всего их, включая условные «лужи», более 2 тысяч по городу. Программа реабилитации разрабатывалась в течение 10 лет, рассчитывалась адресная программа для каждого водоема. Однако в первую очередь очищается то, что находится в наиболее катастрофическом состоянии».

Не забыты, конечно, реки и каналы. На очистку наиболее важных и проблемных (например, Фонтанка и Обводный канал) выделяются деньги в том числе из федерального бюджета. В среднем, по словам Колосова, на очистку одного объекта «ранга» Фонтанки выделяется от 30 до 50 млн рублей. На обособленные водные объекты в год выделяется всего около 70 млн рублей, в «счастливчики» попадают опять же те, у кого совсем аховая ситуация.

Еще одна проблема — ведомственная несогласованность. Так, например, Петербург и область не могут поделить водохранилища, находящиеся на обеих территориях.

«Например, река Славянка: 27 км находится в черте города и 12 — в пределах Ленобласти. Но город не может тратить свои деньги на область, а у области своих денег не хватает», - жалуются чиновники.

Сейчас комплексная программа экологического восстановления петербургских водохранилищ, рассчитанная на 2008-2013 годы, вроде бы действует. В среднем за год специалистами «Ленводхоза» и других подрядчиков очищается по несколько наиболее проблемных объектов. Однако получается как в школьной задачке: из одной трубы вытекает — в другую втекает. И решить ее не могут уже несколько десятилетий.

Марина Бойцова