Стреляй, оружие!

В Санкт-Петербурге, как и в целом по России, накануне прошел митинг сторонников легализации короткоствольного оружия, иначе – пистолетов. Заявители, среди которых лидер местного отделения «Правого дела» Евгений Маутер и оппозиционная активистка Ольга Курносова, озаглавили акцию как «возврат права на оружие», напоминая, что до прихода к власти большевиков жители империи могли владеть пистолетами свободно. Однако сами оружейники недовольны – инициатива оппозиции может вызвать негативную реакцию властей.

Акция на Конюшенной площади собрала откровенно мало людей – человек 50 участников и пару десятков журналистов. Хотя заявители готовились к куда большему наплыву своих сторонников (предполагалось, что в митинге примут участие до тысячи человек). Особенно удивительно такое скромное число участников тем, что проблема легализации короткоствольного оружия обычно вызывает в обществе бурную дискуссию. Впрочем, как и любой вопрос легализации чего бы то ни было.

Инициаторы акции, кстати, от слова «легализация» решили отказаться, заменив его на «возврат права на ношение оружия». По словам организатора питерского митинга Олега Хриенко, право на ношение оружия у россиян уже было, но после октябрьского переворота 1917 года большевистская власть его отобрала. В последние годы идея восстановить доступ к владению гражданами боевыми пистолетами распространяется пропорционально росту преступности. Собственно, вся идея борцов за легализацию "короткоствола" и заключается в необходимости самозащиты. При этом уже разрешенные травматические пистолеты активистов не то что не устраивают, но, зачастую, даже вызывают отторжение.

«Травматическое оружие порождает в людях безответственность, - убежден Хриенко. - Считается, что "травмат" не может убить, хотя на самом деле это не так. Кроме того, он не оставляет следов».

По словам лидера организации «Право на оружие» Марии Бутиной, являющейся основным организатором прошедшей вчера по всей стране акции, травматическое оружие - это спецсредство, которое не должно находится в гражданском обороте.

«С одной стороны оно не эффективно - при выстреле в куртку нападающего это не причинит ему вреда, но может разозлить, - размышляет Бутина. - При этом выстрел в голову может привести к летальному исходу. Но у человека, который пытается себя защитить, задача не убить агрессора, а только остановить его. И травматика эту задачу не выполняет».

Бутина считает, что «травмат» воспринимается в обществе, как "недооружие", поскольку еще до недавнего времени было законодательно обозначено как "не летальное". При этом в организации «Право на оружие» подчеркивают, что не предлагают свободную продажу пистолетов.
«Должна быть система лицензирования, получения документов, обучения пользования оружием», - поясняет Бутина.

По ее мнению, существующая система получения гладкоствольного (охотничьих ружей), травматического и газового оружия отвечает всем требованиям. Но к сбору медицинских справок, обучению и сдаче экзамена необходимо добавить еще и контрольный отстрел.

Но легальное боевое оружие не будет мелькать в криминальной хронике, считают активисты, потому что выстрелить из пистолета - это все равно, что оставить свой отпечаток пальца не месте преступления. Об этом говорит и криминальная статистика в странах, где приобретать пистолеты гражданам разрешено. Чаще всего сторонники легализации приводят в пример Молдову, где в 2003 году легализовали краткоствольное оружие. Преступность, как утверждают активисты, снизилась там чуть ли не в два раза.

По мнению партнера юридической компании «Налоговик» Сергея Варламова, запрет или разрешение ношения и использования оружия - это далеко не единственный фактор роста и падения преступности. Утверждения, что только из-за легализации «краткостволов» уровень преступности резко меняется, не совсем корректны, считает юрист, а опираться на статистику в этом вопросе надо «с оглядкой». Варламов отмечает, что объединить по какому-либо одному признаку страны, где ношение огнестрельного оружия для самообороны разрешено, сложно: в этом списке США, Мексика, Бразилия, Болгария, Швейцария. Но есть государства, где 1990-х годах на ношение огнестрельного оружия был наложен запрет - в Австралии, Великобритании и Канаде. Все эти три страны, отмечает юрист, с сильными правовой и судебной системами, а также богатыми традициями использования «огнестрела».

«В современной России в этой области нет исторического опыта, соответствующей культуры и мышления граждан, - напоминает Сергей Варламов. - Если к этому добавить слабую правоохранительную и судебную систему, мы, скорее, возьмем худшее от Мексики и Бразилии, чем лучшее от США и Швейцарии».

Уровень коррумпированности правоохранительных органов и судебной системы страны может свести на нет все положительные и правильные изменения в законодательстве и в процедурах получения такого оружия, отмечает юрист. Даже в развитых странах, с сильной правой системой возникает много вопросов, добавляет он. При этом, Варламов, так же как и сторонники легализации оружия, считает существующий механизм выдачи разрешений на охотничье огнестрельное оружие вполне адекватным. Его можно использовать и для выдачи разрешений на гражданское оружие. Однако, говорит юрист, к нему стоит добавить запрет на покупку пистолетов людьми, привлекавшимися к уголовным и административным наказаниям, как к склонным к нарушению законодательства. Кроме того, в Уголовном кодексе необходимы поправки, касающиеся самообороны. Владелец оружия должен четко понимать, когда он может применить пистолет для своей защиты без уголовных последствия для себя, а когда этого делать не стоит. Суды должны иметь такие же четкие критерии без возможности двоякой трактовки различных ситуаций.

«Для чего это делается? - задается вопросом журналист. - Чтобы оставить монополию для структур МВД. Полицейским сейчас откровенно не доверяют. И они вынуждены действовать административным нажимом, чтобы максимально ограничить возможность общества действовать без полиции».

Утверждения, что выдача гражданам разрешений на «короткоствол» спровоцирует рост уровня преступности, по мнению Зубарева, беспочвенны. «Ему уже некуда расти - он максимален, - поясняет журналист. - Более того, например, люди, владеющие гладкоствольным оружием, не применяют его для совершения преступлений. Они гораздо сдержаннее, поскольку опасаются лишиться лицензии».

О том, что легализация продажи боевых пистолетов населению не приведет к росту преступности, говорит и бывший глава ГУВД Санкт-Петербурга, экс-депутат ЗакСа Анатолий Крамарев. «Преступники и так все давно поголовно вооружены, - поясняет Крамарев. – Для них достать пистолет легко: существует контрабанда оружия, до сих пор разворовываются военные склады».

Сам экс-глава питерского ГУВД не против частичного разрешения продажи оружия гражданам, но главное - «чтобы не кому попало». Согласен с ним и вице-президент по обороту оружия концерна "Русское оружие" Дмитрий Тарасов. «Когда говорят о свободной продаже оружия, то я представляю себе ларек с шавермой, где лежит пистолет и стоит ценник, - иронизирует Тарасов. - Это неправильно».

Участие оппозиции в организации митингов за «возврат права на оружие» вызывает у Дмитрия Тарасова опасения. Поскольку, по его мнению, если начнет подключаться оппозиция, то «действующая власть на лицензированную продажу оружия никогда не согласится». При этом, оружейник солидарен с активистами из «Права на оружие» в вопросе о травматических пистолетах. По его мнению, «травматика - это зло».

«Ее следовало бы в каком-то виде ограничить или даже запретить и изъять из оборота, - говорит Дмитрий Тарасов. - Сейчас закон позволяет приобретать «травматику» с 18-летнего возраста, а я не думаю, что у человека к этому времени устоялась психика».

Кстати, психологический аспект едва ли не основной для противников легализации короткоствольного оружия. Для них россиянин с пистолетом, что обезьяна с гранатой – источник постоянной опасности. Мол, если разрешить жителям страны приобретать оружие, пускай даже со всеми законодательными ограничениями, то граждане перестреляют друг друга. И их не остановят ни возможные последствия (в виде тюремного заключения), ни вопросы морали. У сторонников легализации эти доводы вызывают негативную реакцию.

"Когда говорят про неграмотных русских, которые друг друга поубивают, дай им в руки оружие - это даже оскорбительно, - сокрушается журналист Евгений Зубарев. - Посмотрите на Молдавию - там разрешили «короткоствол» и преступность не выросла. Мы что, хуже молдаван?".

По мнению юриста Сергея Варламова, при снятии запрета на оружие, конечно же, увеличится количество судебных и уголовных дел, связанных с его приобретением и применением. Однако вряд ли это приведет к значительному росту или снижению совершаемых тяжких преступлений, связанных с умышленными убийствами или грабежом с использованием огнестрельного оружия. У людей, которые этим занимаются, оружие и так имеется - им разрешения не нужны, считает Варламов.

В пользу того, что лицензированный пистолет вряд ли попадет в руки асоциальных элементов, говорит и экономически фактор. Его покупка может обойтись слишком дорого.

«Представляете себе травматические пистолет "Макарыч"? Ценник на него от 16 до 20 тыс. рублей, - поясняет оружейник Дмитрий Тарасов. – А пневматический пистолет МР-64К стоит 4,5 тыс. рублей. Велика ли разница в их производстве? Никакой. Но при этом в розницу один стоит больше 15 тыс. рублей, а другой стоит меньше 5 тыс. Это говорит о том, что в одном из них - громадная норма прибыли. Поэтому, если такой же пистолет, но с нарезным стволом, будет стоить тысяч 25, при себестоимости в 3-4 тыс., то меня это не удивит».

Между тем высокая цена на престижные «игрушки» никогда не была препятствием для населения страны. Достаточно посмотреть на количество проданных в салонах сотовой связи дорогих телефонов, хотя здесь стоит учесть и любовь к приобретению подобных «статусных безделушек» в кредит.

Но все же главная проблема в легализации краткоствольного оружия в России отнюдь не экономическая, психологическая или даже правовая. Она кроется в отношении граждан страны к собственной жизни и окружающим людям. Оружие требует особой ответственности, которую, к сожалению, россияне пока не демонстрируют. И действительно ли владение им сыграет положительную роль, повышая ответственность и ценность жизни, или наоборот - вопрос спорный. Отсылки к опыту выдачи лицензий на охотничьи ружья, безусловно, справедливы. Но стоит учесть, что разница между запертым в домашнем сейфе ружьем и пистолетом, всегда лежащим под рукой - в бардачке машины или в кармане куртки - огромна. Ружье в каком-нибудь акте может быть и выстрелит. А вот пистолет готов стрелять на поражение в любой момент.

Константин Петров

Фото: Павел Волков

Видео можно посмотреть здесь.