Из Донбасса в Петербург: в поисках утраченного мира

Из Донбасса в Петербург: в поисках утраченного мира

На западе Украины беженцев с юго-востока страны называют предателями. Они бросили свои дома, под обстрелами автоматов пересекли границу и начали новую жизнь в России. Однако многие из сбежавших говорят, что наконец-то вернулись на родину.

В начале июля на территорию Ленобласти прибыли автобусы с эвакуированными гражданами Украины. Корреспондент «Росбалта» съездил в деревню Агалатово Всеволожского района, где располагается один из пунктов временного размещения переселенцев, и узнал, почему бегство было для них единственным способом спасения, и из-за чего возвращение на родину теперь кажется невозможным.

Бегство или спасение?

«Кто-то говорит, что мы предатели. Мы же их не трогали, свои правила не указывали. Что они к нам полезли?». «Когда переходили пункт пропуска «Гуково», с украинской стороны обстреливали. Пограничники надевали каски и бронежилеты. Бандитизм какой-то получается. Они считают, что Россия – самый главный враг Украины».

По таким разговорам и можно отличить эвакуированных граждан Украины от жителей деревни Агалатово. Двухэтажное серое здание, больше похожее на больницу, чем на реконструируемый Дворец культуры, − пункт их временного размещения. На окнах – желтые занавески, за которыми развевается российский флаг. С другой стороны здания – стадион. Пустующие трибуны для болельщиков тоже оформлены в форме известного триколора. Лишившись статуса военного городка, деревня Агалатово все равно не отступает от традиций патриотического оформления окружающей среды. Главный символ села и напоминание о прошлом – вертолет «МИ-8».

«В первые дни, когда самолеты летали, у всех нас была одна реакция – съеживаешься, мурашки по телу. А потом начинаешь себя успокаивать – это же просто самолет. Какая может быть бомбежка в Петербурге? Человек привыкает ко всему. Только не к войне, − говорит Валентина, примеряя лакированные туфли на шпильках, найденные в коробках с гуманитарной помощью. С мужем и двумя детьми она эвакуировалась из Свердловска Луганской области. Как и большинство таких же шахтерских семей, размещенных в Агалатово.

«Я этих людей понимаю и поддерживаю, потому что в той стране, где мы жили, уже ничего не осталось, − продолжает Валентина. − На Донбассе сейчас очень опасно. Тех, кто защищает, слишком мало по сравнению с той атакой, какая на них идет. Но своего мужа я не пустила бы в ополчение. Кто моих двоих детей потом будет поднимать? Вообще, о переезде мы задумывались давно. Особенно когда выходишь на улицу вешать белье, а там так бабахает, что куда угодно поедешь, лишь бы только этого не слышать. А мои родители остались на Украине».

Мама Валентины – женщина старого образца: категорически отказалась бросать дом и хозяйство. Вообще, оба ее родителя русские – мать из Саратова, отец – из Перми. Дочку родили в Кирове. Муж Валентины – уроженец Курска. «Когда мне было пять лет, наша семья уехала на Донбасс. Кто же знал, что так будет? Жара и война. Но постоянно жить в страхе тоже нельзя», – поясняет женщина.

В пункте временного размещения разбирают гуманитарную помощь. В течение месяца комната Дворца культуры, специально отведенная под склад вещей для граждан Украины, заполнялась предметами первой необходимости: продуктами, одеждой, средствами личной гигиены. Во Всеволожском районе тогда еще не знали, что деревня Агалатово станет временным домом для пятидесяти семи жителей соседнего государства. Сейчас же коробки занимают даже часть вестибюля. Жители Агалатово, соседних городов и поселков, частные предприниматели несут их ежедневно. «Мужской низ», «Женский верх», «Брюки М», «Гигиена» − для удобства все вещи расфасованы.

Среди женской части переселенцев Ульяна, можно сказать, экземпляр уникальный. Она – жена ополченца. К тому же из Донецкой области.

«Я его и просила, и умоляла, и плакала, чтобы он поехал со мной. Все бесполезно - отговорить не удалось. В Россию он, скорее всего, не вернется, потому что кольцо уже сомкнулось. Я вообще-то коренная русская — в Орле есть родственники. Но я же не буду сидеть у них на шее».

На Украине у Ульяны остались родные и нажитое имущество -- дом и машина. Но сама женщина решила уехать. Говорит, что маленький ребенок и война – вещи несовместимые. «Нас на Украине некому было защитить. Ополченцы – это, грубо говоря, мужчины с улицы. Там все «валят», как и куда могут, а мужу было стыдно».

«Свалил» и шахтер Эдуард. Проработав на шахте 15 лет, он даже не забрал трудовую книжку. До пенсии оставалось еще десять. «На шахте, кроме охраны, никого не было. Все разбежались, когда в городе начали поговаривать, что если с российской территории пойдет техника или живая сила, их будут уничтожать. Жена тоже сразу собрала вещи. На Украине осталась двухкомнатная меблированная квартира, недавно купленная трехкомнатная квартира и машина», − говорит мужчина.

Многие из тех, кто приехал в Ленобласть, приняли решение о «бегстве» в конце июня, когда на Украине было объявлено перемирие. Переселенцы уверяют, что никакого перемирия в реальности не было. По данным МИД Украины, договоренность между новой властью и ополченцами нарушалась 108 раз, погибли 27 военнослужащих. «Взрывы так и продолжались. Однажды мы позвонили на автостанцию и узнали, что пустили автобус в Россию. Так и выехали. На границе по нам, слава богу, не стреляли», – рассказывает шахтер Сергей.

«А как не бежать, когда тебя бомбят? Можно, конечно, перемещаться по Украине, но не факт, что меня не заберут в нацгвардию. Жена моего знакомого, отправленная им в Киев, позвонила и сказала не приезжать, потому что снимают с поездов, дают автомат, и ты идешь против себя же воевать. До границы я с женой добирался на такси. Стреляли. Асфальт был весь дырявый», − рассказывает мужчина, который, как и многие переселенцы, отказался называть свое имя. Он объясняет это нежеланием быть на виду. Но главный фактор такой реакции – страх. Фраза «меня там встретят с распростертыми автоматами» объясняет все.

Объединяющая беда

Сейчас переселенцы привыкают к совместному труду. Жизнь в агалатовском пункте временного размещения похожа на жизнь муравейника. Каждый занят своим делом, но включен в общую работу.

После выгрузки гуманитарной помощи женщины моют только что привезенные три холодильника. Мужчины разделились по командам: одна группа чистит картошку, другая устанавливает две стиральные машинки и три морозильные камеры.

«Люди так помогли, что без их помощи не знаю, как бы мы выжили», − говорит Евгения, пока печет блины на обустроенной кухне.

На полках – макароны, лавровый лист, овощи для заправки супа, варенье. Около окна – коробка грейпфрутов, помидоров, картофеля, хлеба, карамельных конфет. На полу возле кулера стоят десять 18-литровых бутылей воды.

«Да, ничего, девочки, все наладится! Не переживайте!» – воодушевляет другая женщина.

Почти все обитатели пункта временного размещения носят теплые вещи, найденные на складе. Температура +18°C воспринимается почти как зимняя. С обувью пока проблема, поэтому на ногах – босоножки. Адаптация к новому климату проходит не без проблем. Многие семьи имеют по два-три ребенка — всего здесь их 19, - и почти все дети заболели.

Для маленьких переселенцев в выставочном зале организовали детскую комнату. Там – телевизор, пять столов, полностью засыпанных мягкими игрушками. Велосипеды, самокаты и коляски для удобства и безопасности унесли в вестибюль.

«Я хотела четыре игрушки взять, но мама сказала выбрать одну. Я не смогла, поэтому ни с какой не поехала. Беру игрушки здесь, − шестилетняя София рассматривает обучающую интерактивную книгу «Золушка». − Мы в школу пойдем – читать научимся, да?»

Организация детей в сады и школы – одна из основных проблем, стоящих перед переселенцами. Только здесь главное не связи, а документы, оформить которые гражданам Украины не так-то просто.

Сначала они должны определиться со своим статусом: либо получить удостоверение беженца, либо – временное убежище. Статус беженца обычно дается сроком на три года, и в течение этого времени человек имеет право пользоваться социальными и медицинскими субсидиями от государственных и других структур России. Правда, его национальный паспорт (в данном случае украинский) изымается и хранится в органе миграционной службы. То есть, получив удостоверение беженца, человек не может по первому желанию выехать на родину. Временное же убежище предоставляется на один год и может продлеваться ежегодно на 12 месяцев.

Основное различие в том, что обладатели временного убежища имеют право всего лишь законно пребывать на территории России, в отличие от беженцев, живущих по тем же условиям, как и граждане РФ, только временно. Зато и те, и другие могут работать на внутреннем рынке без получения специального разрешения.

Многие переселенцы приехали в 47 регион с бабушками – чтобы было кому смотреть за детьми, пока родители начитают новую жизнь в другой стране. Как она сложится, пока не может предсказать никто. «Я сейчас мужу говорю, чтобы наедался продуктами, которые нам привозят. Ведь когда пойдем на работу, еще неизвестно, какая будет зарплата, и будем ли мы такое кушать, − улыбается Валентина. – Но это лучше, чем возвращаться на Украину – там страшно».

Такие же мысли в головах у большинства переселенцев. Они хотят получить российское гражданство и остаться в России. По их словам, на Украине делать нечего – «сейчас все развалят и разрушат. Одна проблема – где взять крышу над головой, и хватит ли зарплаты на аренду жилья в таком недешевом городе как Петербург.

Сейчас в Северной столице беженцам и временным переселенцам готовы предложить 450 вакансий с предоставлением жилья, в Ленинградской области – около тысячи. Это места врачей, учителей и подсобных рабочих. Хотя ведомства, работающие с переселенцами, в частности, УФМС по Петербургу и Ленобласти и комитет по социальной политике, будут ориентировать людей на переезд в те регионы России, где работает программа по переселению соотечественников. Там обычно дают «подъемные» и помогают с трудоустройством и жильем.

«Остается ждать»

Из-за ухудшения ситуации на юго-востоке Украины поток беженцев из страны постоянно растет. По официальным данным, российско-украинскую границу пересекли уже около 150 тысяч человек. Согласно подсчетам ФМС, за последние четыре месяца более 100 тысяч жителей соседнего государства консультировались по поводу определения своего статуса в РФ. Граждане Украины подали примерно 1,5 тысяч ходатайств о получении статуса беженцев и почти 10 тысяч заявлений о предоставлении временного убежища.

По словам официального представителя МЧС России Александра Дробышевского, на сегодняшний день развернуты более 340 пунктов временного размещения, где находятся около 24 тысяч человек, примерно 10 тысяч из которых – дети. 90% украинских беженцев разместились у родственников и знакомых.

По данным пресс-службы правительства Ленобласти, за первую неделю июня область уже приняла больше 600 граждан Украины. В ближайшее время готовится дать убежище еще 300 человек. Тысяча вынужденных переселенцев прибудет в конце августа.

«Не знаю, что будет дальше, − вздыхает Сергей.

«Да ничего не будет, не будет Украины, – подключается к беседе Василий.

«Ее и так не было. Не государство, а непонятно что. У нас страна вечных майданов и выборов. Постоянно кого-то что-то не устраивает. Кто-то постоянно хочет что-то поменять».

«А в результате только бардак получается, − дополняет Эдуард. – Была Югославия, Ирак, Ливия. Все воевали, но никто никаких уроков не делает».

«Я ни за что не вернусь на Украину, − уверена Ульяна. – Пускай лучше все мои родственники сюда переезжают. Мы там не нужны».

В 16:00 коробки с гуманитарной помощью разобраны, барабаны стиральных машин стучат за работой, холодильники заполнены едой. Мужчины играют в карты и шахматы. Женщины нашли одиноко лежащую скакалку и теперь по очереди отбивают такт. Кто-то идет в дежурную комнату и звонит на Украину – родным. Мужчина объявил о наборе групп для катания на лошадях: конный клуб предложил свои услуги бесплатно.

«Понимаешь, мы начинаем привыкать к этому хорошему», − беседует семейная пара.

«Пока это хорошее у нас есть, надо им пользоваться».

«Но и что-то делать».

«А что мы можем сейчас делать? – вопрошает Сергей. – Только ждать».

Надежда Прохорова

Пока материал готовился к публикации, стало известно, что в ближайшее время часть переселенцев из Агалатово отправится в Хабаровск, другие останутся в Петербурге и Ленобласти: люди уже нашли работу или будут жить у родственников и знакомых. Пять человек подали заявление на получение статуса беженца.