"Когда кольнет, метаться поздно"

Что помогает ему справляться с особенностями возраста? Об этом Николай Логинов рассказал «Росбалту».

«Лучше б написали: «пенсия по закону»…»

- Николай Валентинович, каждый справляется с грузом лет по-своему. А вы как?

- Мне помогает чувство самоиронии. Бывают случаи, когда без этого не обойдешься. Например, в октябре прошлого года мне исполнилось 60. Пришел в пенсионный фонд оформлять документы, вижу, дверь с табличкой: «Оформление пенсий по старости». И сразу стало как-то грустно. Интересуюсь: «Неужели другого слова нет в русском языке?». Вместо слов «по старости» могли бы написать, скажем, «по закону» или «по возрасту»…

Неужели так трудно понять? Когда к вам приходит 60-летний мужчина, это ладно, мужик – он переживет, и то не каждый. Но если совсем еще не старая, 55-летняя женщина прочтет о себе «Пенсия по старости» - согласитесь, что уйти ей потом отсюда будет особенно нелегко, и с каким грузом на душе она будет жить после такого с ней обращения…

Женщина средних лет, которая оформляла бумаги, посмотрела на меня так, будто я только что открыл ей Америку. Мол, а чего тут такого? Надпись как надпись. Не нравится - не читайте… Тогда я спросил: «А сколько сейчас лет вам, например? Около 45-ти, наверное? Где-то под 50? Каково же вам будет через пять лет, когда и вас назовут «старухой»?»

И вижу, «проняло» ее. Задумалась.

- Поняла вас эта женщина, как считаете?

- Она попыталась оправдаться: «Это же не я таблички вывешиваю!». Я говорю: «Ну а вы тут на что сидите – вы же исполнители. Подойдите к своему начальнику, если ему не дано, и скажите: «Мы тут с вами не правы. Давайте сделаем так, чтобы людям было приятно к нам ходить, а не грустно». Человек идет сюда не по своей воле, он вынужден, за него этого никто не сделает. Мало того, что сама пенсия – дело малорадостное, но плюс ко всему тебя еще и «прикладывают» дополнительно - что ты, понимаешь, уже старый и никому не нужный, отработанный материал. Хотя, на самом деле это не так!

- Значит, есть «после пятидесяти» свои преимущества?

- Мне кажется, что преимущества в этом возрасте видит каждый, независимо от профессии, сферы деятельности, образа жизни. Мы становимся практичнее, начинаем лучше осознавать то, что делаем. В 18-20 лет, а часто и позже, человек не осознает всех последствий своих действий. А после 50-ти каждый шаг у большинства, как правило, уже осознан.

- А что осознали лично вы? К каким выводам пришли по поводу возраста?

- До определенного рубежа мы в поисках: редко кто сразу находит то, чем он хотел бы заниматься всю жизнь. Большинство из нас вначале долго мечутся с одного на другое. А потом, наконец, все стабилизируется. В 50 лет ты, как правило, уже чего-то добился, каждый по-своему - какого-то статуса, положения в обществе, признания. Вы как бы нащупываете свой баланс.

И очень важно к тому времени сохранить свое здоровье. Если не получится сделать это в юности и молодости, то потом возраст становится для вас уже достаточно обременительным, и большую часть тех средств, которые вы будете зарабатывать, придется тратить на врачей и лекарства.

«Вторая половина жизни позволяет пожить для себя. Если не промотал первую…»

- А не метаться в молодости разве нельзя? Разве невозможно сразу найти свой путь и не расходовать здоровье?

- Я тоже когда-то так думал. Но учиться всегда, как правило, приходится на своих ошибках. В молодые годы мы не задумываемся о том, что организм постепенно может изнашиваться, и если относиться к нему беспощадно, то раньше времени выйдет из строя, а настройка и регулировка его обойдутся очень дорого. Мы думаем, что болезнь – это у других, не у нас, нас не коснется, и если у кого-то какая-то трагедия или беда – это опять-таки не о тебе, а о ком-то. И только перешагнув планку после 50-ти, начинаешь задумываться о том, как же ты был, оказывается, к себе беспощаден, походя ломая свое здоровье.

К счастью, вторая половина жизни позволяет человеку, наконец, пожить для себя. Если он, конечно, первую ее половину не промотал вовсе.

Я не хочу говорить о людях, которые только и делали, что сибаритничали, сачковали и прожигали жизнь, а в конечном итоге пришли к тому, что остались ни с чем. Речь о другом.

Пример из жизни: вы покупаете новый автомобиль. И если регулярно проводите его ТО, качественная эксплуатация позволит машине всегда быть на ходу. И наоборот: если вы перестанете им заниматься, менять тормозные колодки, следить за уровнем масла, работой двигателя, очень скоро ваш любимец превратиться в ржавую железку, а то и станет причиной причиной большой беды. Так же и с организмом: при наплевательском к нему отношении можно уже в зрелом возрасте превратиться в инвалида, а полная реабилитация и восстановление здоровья станет, мягко говоря, трудноосуществимой…

- Но удается ли вообще восстановить здоровье, если ты «гробил» его всю жизнь? Способность к регенерации уже не та, обмен веществ изменился, силы уходят. Может, даже деньги на лечение по большому счету не помогут?

- В зависимости от того, где вы живете. Если в цивилизованной стране, в которой медицина достаточно хорошо ориентируется в пожилой группе населения и серьезно занимается ей, то восстановить себя гораздо легче. И вполне реально.

- По-вашему, Россия в этом смысле страна цивилизованная?

- Недоцивилизованная, к сожалению. Хотя, по уровню подготовки наших специалистов в медицине мы всегда были на уровне мировых стандартов. Мы отстаем технологически, поскольку недостаточно уделяем внимания разработкам и производству современного высокоточного медицинского оборудования и в связи с этим очень зависим от импорта…

«Как лечить слона, если лекарство к нему приходится подносить на носилках?»

- Если не секрет, ну а сами-то вы как жили до 50-ти? Заботились ли о своем здоровье, о чем сейчас не жалеете?

- Так же как и все – не заботился. Полностью был поглощен работой. А сам начал понимать, что здоровью надо уделять внимание, где-то после сорока, когда кольнуло. Начал осознавать, что пора уходить от сумасшедшего ритма, так как все это может плохо кончиться…

Первая половина жизни была настолько интенсивной и загруженной, что я даже не заметил, как пролетело время от 27 до 40 лет. Мне пришлось рано занять высокую должность – главного ветеринарного врача «Союзгосцирка». В моем ведомстве был 71 цирк по всей стране, в 71 городах Советского Союза. И во всех этих цирковых предприятиях надо было организовать качественное ветеринарное обслуживание дорогостоящих животных.

Но на тот момент в стране его не было. Я понимал, что задача стоит неподъемная. Не было ни кадров, ни денег, ни желания и помощи руководства. Кроме административных и организационных проблем добавлялись еще и практические, поскольку животные, как и люди, тоже болеют. Как подлечить, скажем, слона, если лекарство к нему приходилось подносить на носилках?! Кроме того, цирковые животные - тигры, львы, пантеры, медведи, обезьяны, верблюды и слоны сами по себе опасны для жизни. Об этом тоже надо было помнить. Жизнь проносилась, как у капитана дальнего плавания – по полгода в командировках по стране. Отношение к своему здоровью было – ну, не болит и ладно. Генетически и физически я оказался крепким и выдерживал все нагрузки. Но это было до поры до времени.

- Когда вас «кольнуло» впервые, помните?

- Где-то после сорока стал понимать: что-то в моем организме уже не то, и замечать за собой, что это уже не тот доктор Логинов, который мог делать на турнике подъем с переворотом, с удовольствием играл в футбол и был неутомим в беге. Всю жизнь занимался спортом – легкой атлетикой, самбо, настольным теннисом. Это помогало держать форму. А потом вдруг резко прекратил тренировки, и остались только работа плюс бесконечная головная боль, потому что с нагрузками оказался явный перебор. А внутренний ресурс был на исходе.

- После этого вы изменили образ жизни, схему питания, приняли меры?

- Мне повезло: однажды пришла ко мне на прием со своей кошечкой супруга Юрия Маслюкова (советского и российского государственного и политического деятеля – «Росбалт») Светлана. Она посмотрела на меня внимательно и сказала: «Что-то вы мне не нравитесь: и цвет лица, и общее состояние у вас оставляют желать лучшего… Поэтому, отменяйте на завтра все свои приемы, утром за вами заедет мой водитель и отвезет вас в больницу на диспансеризацию». Я скрепя сердце согласился. Но в итоге это помогло: с результатами обследования на руках я сел и проанализировал, что я собой представляю? И сделал выводы.

В плане моральной поддержки мне помог и неожиданный случай. Однажды иду с процедур и вижу, что в глубоком кожаном кресле неподвижно полулежит человек почтенного возраста в очках: он почти утонул в этом кресле, руки и ноги бессильно обвисли, глаз не видно, голова запрокинута, рот открыт. И ни звука: не слышно даже дыхания. Думаю: "Ну все, с человеком беда". С перепугу забежал в ординаторскую, зову на помощь сестер. А они успокаивают: «Не беспокойтесь, это сидит Игорь Моисеев (выдающийся артист балета, хореограф и балетмейстер – «Росбалт»). Он сейчас выспится, а потом мы по плану будем делать ему массаж у него в палате…».

Игорю Моисееву исполнилось тогда 98 лет. На следующий день я увидел его в том же кресле, но уже без очков - он читал газету, а его молодая жена, которой тогда было около 65 лет, сидела рядом. Когда я проходил мимо, она наклонилась к нему через подлокотник кресла, и они о чем-то мило беседовали. Потом медсестры сказали мне, что Моисеев каждые полгода проходил в этой клинике полное обследование.

Поэтому он и мог столько лет активно работать, творить и удивлять людей своим талантом. И просто жить себе в радость. И я очень благодарен своей клиентке, которая чуть ли не пинками затолкала меня на обследование. А то бы так и сидел, может, лет до пятидесяти, пока бы меня не кольнуло еще посерьезнее…

Беседовал Владимир Воскресенский