Станет ли женщина президентом России?

В кризисные времена мужчины и женщины ведут себя по-разному. Первые склонны к радикальным решениям, вторые же скорее выжидают, чем действуют. И практика показывает, что именно стратегия «слабого пола» оказывается верной. Женщины показывают себя более психологически устойчивыми в критические моменты. О том, как быть успешной в мужском деловом мире, «Росбалту» рассказала депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга Ирина Иванова.

— Можете ли вы сказать про какую-нибудь работу «не женское это дело»? Например, про ту же политику?

— В силу моего характера я так никогда не думала, потому что сама долго работала именно в «мужской» отрасли, занималась автобизнесом. Не продажей автомобилей, а сервисом, запчастями. В самом большом коллективе, которым я руководила, было 150 человек, и практически все — мужчины.

В Петербурге у нас есть ассоциация сварщиков, и ее возглавляет женщина. Женщины есть среди руководителей литейщиков, на строительных предприятиях. Даже одну организацию по вывозу строительного мусора возглавляет женщина, причем уже давно. Мне кажется, сейчас вообще вряд ли можно говорить о том, что есть женские или мужские профессии. Есть люди, которые способны заниматься делом. И если у них получается — значит, это их профессия!

— Приходилось ли вам когда-либо соперничать с мужчинами, доказывать свое право на лидерство?

— Наверное, нет, потому что я всю жизнь была отличницей. И всегда чувствовала себя лидером — так меня воспитали родители. Для меня получить четверку в школе было трагедией. Раньше на руководящие должности в первую очередь ставили именно авторитетных людей. Поэтому уже в 13 лет я стала секретарем комсомольской организации школы. В институте уже меньше времени уделяла общественной работе, но при этом всегда в чем-то участвовала. А в 23 года я стала заместителем одного из подразделений большого ленинградского предприятия под названием «Автотехобслуживание». Тогда было принято руководителей коллектива выбирать. Мужчины решили: «Выберем 23-летнюю девчонку, что она может нам сделать». Назначили меня на пять лет, но быстро поняли, что «погорячились». Началось все с пустяка, а в действительности я оказалась в жестких условиях и должна была выживать в мужском коллективе. Но опыт показал, что я могу им управлять. Меня даже прозвали «красным директором».

— Были ли сложности с однопартийцами? Все-таки КПРФ, как мне кажется, — мужская партия, все ключевые посты там занимают мужчины.

— Мне очень нравится ответ Черномырдина на вопрос, почему у него в правительстве не было женщин. «Да не до женщин нам было», — сказал он. Это, конечно, шутка, но такое положение вещей касается не только отдельной партии, но и всей нашей страны. Женщин на руководящих постах немного. Хотя есть и позитивные примеры: секретарями отделений КПРФ в Петербурге и Ленинградской области как раз являются женщины. Когда я пришла в партию, коллеги уже понимали, кто я и что я. Однако не до конца верили, что я действительно смогу объединить людей. Но я доказала, что могу.

Я считаю, что возможно все. Главное — умение и подход. У женщин он несколько иной. Мы можем быть жесткими и подавать пример мужчинам в том, как нельзя терять ни одной секунды рабочего времени. Женская работоспособность, как мне кажется, зачастую превосходит мужскую.

— Какие стереотипы в отношении женщин, по-вашему, самые несправедливые? И приходилось ли вам с ними сталкиваться?

— Не могу сказать, что есть какая-то несправедливость. Стереотипы легко сломать, если захотеть. Дело в том, что у нас с мужчинами просто разный подход ко многим вопросам. Например, в мужских коллективах вопросы часто решаются во время застолий. Но я такие мероприятия не очень люблю, поэтому мне кажется, что я имею меньше возможностей для контактов.

Наибольшие различия между полами наблюдаются в бизнесе. Когда женщина создает свое дело, она возится с ним, как с ребенком. Пусть оно будет никакое, ноль, бульон из яиц, пусть не будет приносить задуманной прибыли, но это все равно твое детище. К тому же у нас есть ответственность перед коллективом, который нельзя выбросить на улицу. В этом смысле мы отличаемся от мужчин, потому что у них все немного резче происходит. Если не пошло — значит все: сокращают персонал или переводят деньги в другой бизнес. Мне кажется, женщины более социально ориентированы в этом вопросе. Есть у меня знакомая, у которой небольшое предприятие. Когда практически все рухнуло в прошлом году, особенно текстильная, легкая промышленность, я у нее спрашивала: «Ты будешь сокращать персонал?» Она сказала: «С какой стати? У меня работают 25 человек, в основном это женщины, за плечами которых стоят дети. Ты хочешь сказать, что я буду как-то жить, а их брошу?» Тогда я поняла, что «социальность» в наших женщинах сидит плотно. Мы в России все-таки не похожи на Маргарет Тэтчер. Мы другие, но и страна у нас другая, не очень западная, а, скорее, восточная.

— Будем ли мы в таком случае когда-нибудь готовы проголосовать за женщину-президента?

— Я бы и сейчас проголосовала, хотя пока не вижу подходящей кандидатуры. И дело здесь не в стереотипах по отношению к женщинам, как мне кажется. Просто чтобы выбрать женщину-президента, нужны честные выборы. В политику должны попадать новые люди, чтобы не было застоя. Вот тогда появится возможность с уверенностью говорить, что и женщину можно выбрать президентом.

В то же время, не стоит принимать законы о каких-то квотах для женщин. Такие квоты должны быть негласными. И сейчас это уже проявляется и в партиях, и в депутатском корпусе. Раньше была одна женщина, сейчас их стало 12 — это большой прорыв. Поэтому абсолютной патриархальности у нас я не вижу. Но вижу какую-то местечковость. Мы опять употребляем такое слово, как «блат». Многие назначения происходят по блату. Пробиться без связей невозможно.

Но главное — для женщин по-прежнему на первом плане остается семья. Я редко встречаю женщин, которые не хотят иметь детей и говорят о том, что надо сначала построить карьеру. Слава богу, у нас все наоборот. Поэтому успешность к женщинам приходит после 40-45 лет, когда они уже могут себя посвятить любимому делу. В особенности это касается как раз политики. А до этого женщина все-таки должна быть вместе со своим ребенком — тем более, в наше непростое время, когда мы детей не отпускаем на улицу одних и везде ходим с ними за руку.

— Нет ли у вас ощущения, что в российской политике женщин, особенно красивых, часто пристраивают куда-то как мебель, чтобы сказать: «Посмотрите, у нас и дама есть».

— Конечно, есть такое ощущение. Но то же самое можно сказать и о мужчинах, «красивая картинка» и там работает. Мы же иногда выбираем политиков за заслуги в спорте или на эстраде, за то, что они популярны. На мой взгляд, это неверный подход, потому что в политике совсем другое должно быть главным. А если ты успешен в спорте или хорошо играешь на сцене, то лучше передай эти знания будущим поколениям. Это будет гораздо полезнее для общества.

— Какие слабые места в сфере прав женщин вы могли бы сейчас выделить?

— Проблем много. Особенно в том, что касается насилия. Может быть, у нас бы и следовало ввести законы, по которым мужчине можно будет запретить подходить к определенной женщине ближе, чем на определенное количество метров, под угрозой тюремного заключения.

Но самое печальное, когда в конфликт вовлекаются дети. Зачастую при разводе мужчины почему-то считают, что детей должна воспитывать и содержать женщина, и очень возмущаются, когда с них требуют алименты. Или же обратная ситуация: богатый мужчина отбирает у матери детей, и она ничего не может сделать. Как ребенок может жить без матери, объясните?

Кроме того, ко мне часто обращаются женщины, которые имеют детей с особенностями развития. Мужья при появлении такого ребенка нередко тут же уходят из семьи и не собираются ничем помогать. Женщин надо вытаскивать из этой ситуации, помогать им найти подработку — например, в больницах, где лежат их дети. Они бы с удовольствием работали, потому что жизнь в четырех стенах с больными детьми превращается в ад.

— В последнее время популярность набирает движение феминисток. Как к нему относитесь?

— Знаете, это движение и в 20-е годы прошлого века было популярным. Но мне, например, приятно, когда мужчина подает пальто или отодвигает стул, и я не говорю за это спасибо. Это нормальные явления. Феминисткой я точно быть не хочу. Женщина должна оставаться женщиной, потому что это здорово, это правильно!

— Но где же проходит черта между ретроградными традициями и независимостью? Какие-то мужчины до сих пор считают, что место женщины — на кухне.

— Эта грань тонка. Наверное, каждый определяет ее для себя сам. А вот женщина на кухне — это нормально. Я люблю готовить, и моя семья любит, когда я это делаю. Для меня это не является чем-то сложным или раздражающим. Но при этом мужчина должен знать, что такое пылесос, что нужно закинуть белье в стиральную машину и потом его развесить. Сейчас все стало настолько просто, что мужчины не должны считать зазорным делать что-то по хозяйству. По очереди мыть посуду, полы — у меня в семье это принято. Я, например, не тру морковку из-за маникюра, так что это может сделать мужчина. Должно быть разделение труда. К тому же все можно делать вместе.

Беседовала Анна Черникова