Posted 25 января 2018,, 13:05

Published 25 января 2018,, 13:05

Modified 31 января, 18:15

Updated 31 января, 18:15

«Жека, наши выиграли!»

25 января 2018, 13:05
Родственники советских баскетболистов — чемпионов Олимпиады-1972 рассказали о легендарном матче с США, допинговых скандалах и фильме «Движение вверх».

В начале 2018 года в России вновь заговорили о советском спорте, его успехах и наследии. Произошло это благодаря выходу фильма «Движение вверх» студии «Тритэ». Лента повествует о легендарном матче сборных СССР и США в финале баскетбольного турнира Олимпийских игр 1972 года, которые проходили в Мюнхене. Картина стала самой кассовой в истории российской киноиндустрии, однако подверглась критике в связи с рядом неточностей и несоответствий.

Корреспондент «Росбалта» встретился с родственниками тренера Владимира Кондрашина и баскетболиста Александра Белова. Евгения и Юрий Кондрашины, а также Александра Овчинникова рассказали о событиях 46-летней давности, современных допинговых скандалах и своем отношении к фильму «Движение вверх».

«Наши спортсмены в те годы берегли каждую копейку»

— Я бы хотел начать с главного вопроса — посмотрели ли вы фильм?

Александра Овчинникова, вдова Александра Белова: Да, мы сходили. Нас «Спартак» пригласил.

— До этого вы критиковали фильм в связи тем, что большое число событий в нем не соответствуют действительности. Ваше мнение о картине изменилось?

Евгения Кондрашина, вдова Владимира Кондрашина: Конечно, нет. В фильме совершенно искажена личная жизнь — буквально что хотели, то и выдумывали. Нас никто не познакомил со сценаристом. А он заявил в тексте для одной из газет, что спорт не любит, его он не интересует, они снимали «аттракцион» для зрителей и молодого поколения. Он утверждал, что снимал по книге Сергея Белова 2011 года. Но это же неправда! Многих деталей, которые присутствуют в фильме, там не было в принципе. Да и про Сашу Белова все абсолютно не так. Настоящий Саша Белов жизнь любил, театр любил, а в фильме он совершенно больной человек.

А.О.: Личную жизнь показывают в этом фильме только Кондрашина и Белова, а больше — ничью. У остальных — только спортивную. Но с нами при этом даже никто не встречался. Только в июне 2016 года, когда съемки были в разгаре, они неожиданно пришли с просьбой подписать договор. И привезли деньги.

Е.К.: А мне, например, никто ничего не привозил.

А.О.: У меня накануне их приезда по телефону спросили про паспорт, потому что должны были с договором приехать. Приехали с девушкой от компании «Тритэ» и Ваней Едешко (советский баскетболист, сделал «золотой пас» Александру Белову за три секунды до окончания финального матча на Олимпиаде в Мюнхене — «Росбалт»). Начали разговаривать, затем вышли в коридор. Ваня мне еще говорит: «Да ты что, тебе же деньги просто так дают!» Предлагали 80 тысяч. Я не стала подписывать договор.

— Режиссер фильма Антон Мегердичев говорил, что они пытались контактировать с родственниками.

Е.К.: Они два раза приезжали, это правда.

А.О.: Да, но они оба раза спрашивали про сценарий, и оба раза я им отвечала, что я против. Против того, что Сашу показывают больным в этом фильме. Смертельно больным. А еще он там напивается в баре, зная, что у него сердце больное.

— Ну ладно вам. Русский фильм не может быть без алкоголя, это же известно.

А.О.: Да, но времена-то какие тогда были!

Е.К.: И попробовали бы они пойти в бар тогда. Да кто бы их пустил!

Юрий Кондрашин, сын Владимира Кондрашина: Зная отношение Владимира Петровича и к куреву, и к алкоголю, это просто нелепо видеть.

А.О.: Наши спортсмены в те годы каждую копейку в этих поездках берегли, чтобы родственникам привезти. Так что это не фильм, а бизнес-проект. А теперь у зрителей — каша в голове. И в поисковиках появляются запросы «биография Гаранжина» или «тренер Евгений Кондрашов» (из-за отказа родственников Владимира Кондрашина подписать договор со студией «Тритэ» в фильме его зовут Владимир Гаранжин — «Росбалт»). Слезы? Эмоции? Они этого добились. Но исторической правды там нет никакой.

Е.К.: Петрович (Владимир Кондрашин — «Росбалт»), когда умирал, как чувствовал — говорил, мол, не пиши никаких книг и не снимайся ни в каких фильмах. А оно вот как вышло.

«Для американцев это была трагедия»

— Давайте вернемся к событиям сентября 1972 года. Как вы узнали о победе советской сборной над американцами?

Ю.К.: Мы сначала не знали результат. Мама в тот день говорила, что хочет посмотреть, а я ей: «Мама, ты хочешь узнать, как мы заняли второе место?» Сели завтракать на даче, и в 12 часов объявляют: «Советские баскетболисты — чемпионы мира!» И тут мы все подскочили.

— То есть, в прямом эфире по советскому телевидению не показывали тот матч?

Е.К.: Тот матч записывался, а наше руководство спортивное в лице товарища Суслова решило — не будем расстраивать людей, покажем в записи. Второе место — это нормально. Ведь они уже решили, что большего сборная не добьется.

Ю.К.: Разнарядка была такая — если мы проигрываем финал, то показывают второй тайм только. И все. Если выигрываем, то оба тайма.

Е.К.: А я узнала о победе тогда в шесть утра. Позвонил Володя Розенталь, он был здесь, в Ленинграде. Он работал преподавателем математики в «Корабелке» (в те годы — Ленинградский государственный морской технический университет — «Росбалт»). И у него было много друзей в «Спартаке». Он позвонил мне в шесть утра и кричит: «Жека, наши выиграли!» Такой крик стоит, а я спросонья не могу ничего понять. Он же продолжает: «Сашка забил последний мяч!» и говорит счет. Я начала тут же всем звонить — маме Саши Белова, Марии Дмитриевне, знакомым и друзьям. Мы знали, что днем будут показывать матч, ждали его. К нам пришли родственники и друзья: папа мой был в командировке здесь, два дедушки, моя приятельница. В общем, у нас целая комната сидела. Все уже знали, что наши победили, но волновались.

Ю.К.: Я еще Гришке позвонил, своему школьному приятелю. Он меня потом только через 30 лет простил, что я сообщил ему результат. Я и сам не люблю узнавать заранее результат.

Е.К.: Шла трансляция, до конца оставались те самые три секунды. Неожиданно прозвучала сирена и сказали, что выиграла встречу сборная США. И я подумала, как это так? А Юра говорит: «Мама, спокойно, сейчас все будет».

А.О.: А я вот тогда не знала итоговый результат. Мы только приехали со сборов «Спартака», а я едва домой пришла. Смотрела по телевизору, видела, что наши ведут и подумала: «Ну неужели наши вдруг Америку обыграли?» И тут последние секунды, когда они повели. Думаю, ну все. Лицо вытянулось. Начались какие-то коллизии со счетом, со временем. А что там за три секунды можно сделать? Да ничего! И американцы высыпали на поле, стали поздравлять друг друга. Все такие расслабленные.

Е.К.: А почему так получилось? А потому что по правилам нужно было вести отсчет времени не сразу после выброса мяча, а только когда второй игрок коснется его. Но изначально считали эти три секунды, когда только мяч выбрасывался в поле.

— Но с победой советской сборной согласны далеко не все. Американцы отказались принимать серебряные медали Олимпийских игр, а спортсмен сборной США Майкл Бэнтом заявил, что победа была нечестной: «Если бы мы проиграли, то я с гордостью бы показал вам сегодня свою серебряную медаль. Но мы не проиграли — нас обокрали».

Е.К.: Конечно, это для них трагедия была. Отчасти я понимаю. Ведь если бы на их месте были мы, мы бы тоже возмущались. Но наши-то не виноваты, виноваты были судьи. Хотя справедливости ради стоит сказать, что американцы никогда не упрекали советскую сборную.

— Вы думаете, что наши ребята бы не отдали серебряные медали, как американцы?

Все: Конечно, нет!

Е.К.: Было бы обидно, конечно, но программу минимум-то мы выполнили.

Ю.К.: Там же было голосование среди судей, и решающее слово было за венгром, у которого семью убили наши в 1956 году во время восстания. Его потом Гомельский (Владимир Гомельский — российский телекомментатор, журналист, профессиональный баскетболист — «Росбалт») пытался опрашивать, как и почему он принял решение, но тот не признался и сказал, что тайну в могилу с собой унесет.

Е.К.: Петрович очень не любил когда его с этими тремя секундами мотали. Говорил — так обидно, ведь мы всю игру выигрывали, но судьи в конце все испортили.

— Легендарный советский баскетболист Сергей Белов писал, что американские журналисты пытались выудить из него признания в нечестности нашей победы. А были случаи, когда к вам обращались с такими вопросами?

Е.К.: Нет, конечно, да и какие тогда американцы к нам могли приставать? Ведь время совсем другое было. Они и дозвониться-то не могли.

А.О.: Вы знаете, мне звонил один журналист, который писал статью про тот матч. Звонил, когда я еще в Фонде развития баскетбола имени Кондрашина и Белова работала. Джон Голден вроде его звали. И в итоге статья вроде бы вышла, но только в Америке, так что не знаю, что там в итоге оказалось. Но расспрашивал очень много с переводчиком. А с другой стороны — ну что у нас можно узнать о тех трех секундах? Мы же тогда не были на поле, разговоры судей не слышали.

— Если положить руку на сердце, на тот момент наша сборная была сильнее американской?

Ю.К.: По крайней мере, мы равные были.

— А что давали за победу на Олимпиаде в 1972 году?

Е.К.: Честно говоря, ничего существенного. Это не сравнить с тем, что получают сейчас.

А.О.: Три тысячи рублей. А за чемпионат мира давали 1,5 тысячи. Это стоимость трети «Жигулей» самых дешевых.

Е.К.: Помнится, как-то ходила байка, что «Спартаку» дали деньги на машины игрокам. Но это не так, дали лишь право купить машины без очереди, но за свои деньги.

— Кстати, а почему вас не было в Мюнхене во время того поединка?

Е.К.: Да кто бы нас отпустил!

А.О.: Тогда и паспорт-то было тяжело сделать.

— Но какие-то исключения были возможными, чтобы всю семью отпустили?

Ю.К.: Я ни одного такого случая не помню, честно говоря.

Е.К.: Я ездила в 1974 году с командой, но Петрович был здесь и сын тоже.

А.О.: Тогда же нужно было сначала большое число анкет заполнить — в том числе такую, где был пункт «есть ли родственники за рубежом». В партком вызывали всю команду и задавали политические вопросы. Нам задавали вопросы, и если кто-то не так ответит, могли и не выпустить.

— Но спортсмены в теории могли сказать чиновникам: «Ребята, мы вообще-то всю страну представляем, это для вас честь, что мы туда едем»?

А.О.: Знаете, их интересовала только своя судьба — это же главная партия, которая должна всем руководить, за всем следить.

Е.К.: Был контроль со всех сторон. Когда они ездили по странам, с ними ездил такой начальник команды — чекист. Они разные были. С Петровичем, например, ездил несколько раз такой замечательный мужчина, они даже подружились.

«Саша Белов был предан клубу, городу и тренеру»

— Каким был Саша Белов? Как бы вы его описали?

Ю.К.: Америка его просто обожала. Даже во время матчей его объявляли: «Александр Беда Америки Белов». И все хлопали. А Кондрашина освистывали, когда он пытался его на скамейку запасных посадить, чтобы тот отдохнул.

А.О.: А какая харизма у него была! Ну это просто невероятное обаяние. Двухметровый красавец с голубыми глазами. Его мама рассказывала, что в него влюбилась дочка американского миллионера, приезжала сюда, предлагала уехать туда и играть в NBA. Потом за ним моталась во время его поездок со сборной СССР по всем городам Америки.

— И он не согласился?

А.О.: Нет, конечно. Да и она ему не нравилась. Если бы нравилась, то он бы взял и женился на ней.

А потом случилась история с таможней (в январе 1977 года при прохождении таможенного досмотра на выезд из СССР в сумке Белова были обнаружены иконы. После скандала спортсмена лишили звания заслуженного мастера спорта, стипендии и вывели из составов национальной сборной и «Спартака» — «Росбалт»).

А.О.: Да. Вы знаете, Сашу все время вербовали в ЦСКА. Звонили и говорили, что если он согласится, то в Москве квартиру получит, в комсомол вернут. Про меня говорили, что я смогу играть в женском ЦСКА. Но он отказался. Он был очень предан и своему клубу, и своему городу, и своему тренеру.

Ю.К.: Да и потом он говорил: «Ну, если я уеду, я же всех огорчу. Петровича — раз. Маму — два. Юру — три. И как я буду возвращаться в Ленинград?»

А.О.: Мама его, Мария, вообще говорила: «Да тебя же помидорами гнилыми там закидают!»

— Неужели у ЦСКА такие связи были?

Е.К.: Конечно, они же военные!

А.О.: История была такая — в дворце молодежи были сборы, я пришла Саньку проводить. И шли разговоры, мол, кто что повезет. А Саня говорит — нет, ничего не повезу, у меня очень плохое предчувствие. Ему в ответ — да давай, ну в последний раз. И он согласился. А потом я приехала и сижу во Дворце молодежи уже вечером, мне звонит Гельчинский (Станислав Гельчинский — Заслуженный тренер СССР — «Росбалт») и говорит: «Езжай быстро домой, прячь и вывози все ценные вещи, Сашу на таможне задержали».

— С обысками потом не приходили?

А.О.: Нет, я думаю, что у них была цель просто запугать.

Ю.К.: Это был показательный «расстрел». Когда проходил матч с итальянцами в 1977 году, за два часа звонили из Москвы и говорили: «пусть Сашка выходит, он может играть». Потом уже за час, когда он собирал форму, звонили снова: «Нет, нельзя». Петрович из-за этого очень сокрушался. Ведь они его так мурыжили, это был настоящий садизм. Они его так добивали. И добили.

— Вы хотите сказать, что в СССР никто из высшего руководства не оценил победы 1972 года, если они так загнобили человека?

А.О.: Делайте выводы, что называется. Никто никого не ценил.

Е.К.: Ведь перед финальным матчем на Олимпиаде была очень плохая история — весь зал практически болел против наших, все из-за чиновников. После теракта, когда убили израильских спортсменов, был траурный митинг. Но наших туда не пустили, и это был плевок всему миру. А когда Саша Белов умер, и они оказались на Чемпионате мира, был матч против Италии. Итальянцы вышли с траурными повязками, а наши — нет. Потому что они даже не знали о трагедии. Объявили минуту молчания, они стояли с открытыми ртами от шока.

Ю.К.: В день похорон Саши ЦСКА играл со СКА нашим. И перед игрой сидела в столовой великая тройка: Михайлов, Петров, Харламов. И тут Харламов говорит: «Давайте помянем нашего великого спортсмена — Сашу Белова». И все встали, была минута молчания. Когда мне рассказали эту историю, я Харламова еще больше зауважал.

— Не могу не узнать ваше мнение по поводу последних олимпийских скандалов и отстранения наших спортсменов от игр в Пхенчхане.

Е.К.: Конечно, это все политика и никакого спорта здесь нет. Это просто безобразие.

Ю.К.: Отстраняют спортсменов, которые к допингу вообще никакого отношения не имеют! Шипулин, хоккеисты, где они замараны?

Е.К.: Их убирают просто из-за конкуренции.

Беседовал Илья Давлятчин