«После просмотра у меня раскололось сознание»

Прокат фильма «Довлатов» режиссера Алексея Германа-младшего продлили до 11 марта — благодаря успеху киноленты. В фильме показаны несколько дней из жизни Сергея Довлатова в начале ноября 1971 года. События разворачиваются в Петербурге менее, чем за год до отъезда писателя в Таллин. «Довлатов» — кино о непростом советском времени и литературной жизни в нем.

Эксперты рассказали «Росбалту», какие впечатления произвел на них фильм Алексея Германа-младшего и стоит ли его смотреть.

Андрей Арьев, литературовед, друг Сергея Довлатова:

«После просмотра у меня надвое раскололось сознание. Если бы я не знал Довлатова, Бродского, то этот фильм был бы прекрасной фреской той жизни. Но я знаю Довлатова. И хотя актер, который сыграл главную роль, внешне очень похож на Сергея, по импульсу, темпераменту он не соответствует личности, что жила в Ленинграде в те годы. Довлатов всегда и всюду был в центре событий, никогда не оставался сторонним наблюдателем. Он непрерывно шутил, был живым, а не погруженным в себя. Всегда находился в диалоге со своими собеседниками, на их уровне, а не выше их. Поэтому фильм для меня удачен с художественной точки зрения, но неверно трактует Довлатова.

Значительное достижение этой картины — то, как представлена фреска жизни андеграунда, второй культуры 70-х годов. Фильм соответствует советской стилистике, и хорошо, что там показан не парадный Ленинград, а промзона, редакция многотиражки судостроительного завода. Меня поразила игра всех актеров, в том числе маленькой Кати, эпизодическая роль редактора газеты, всей публики, особенно запомнился молодой поэт из подземелья. Вызывает вопросы мама Довлатова. Нора Сергеевна была блестящей женщиной, она рассказывала что-то интересное, а не читала морали своему сыну.

Актер, который играет Бродского, очень хорош. Слава богу, что он на него не очень похож внешне, но читает так, словно это сам Бродский. Я даже сначала подумал, что в фильме использовали магнитофонную запись Бродского. Но невозможно себе представить, чтобы Довлатов, когда читает Бродский, так отстраненно посмотрел мимо и ушел вдаль...

Очень правильно, что писатель показан в художественной среде. Она была для него намного органичнее, чем литературная. Там Довлатов чувствовал себя свободнее, не нужно было напрягаться и думать, кто и что сказал. Об этом практически никто не знает — и слава богу, что это уловили.

Я думаю, что снять фильм про Довлатова, каким он был на самом деле, практически невозможно. Его проза настолько сконцентрирована и настолько жила сама по себе, что на экране это невозможно отобразить. Экран отвлекает человека от самой речи. Недаром в этом фильме сама по себе речь исчезла — запомнить что-то словесное очень трудно. А проза Довлатова — это непрерывный диалог, в котором все и проявляется».

Владислав Пастернак, кинопродюсер:

«Картина, конечно, прекрасна за счет художника-постановщика и очень интересного подбора актеров. Авторы добились портретного сходства с Сергеем Довлатовым, пригласив на главную роль сербского актера Милана Марича. Что касается содержания и стилистики, то это авторский фильм Германа-младшего. Он узнаваем, как и все его предыдущие работы. Это и мануальная стилистика, мягкие тона, большое количество тональной перспективы. Визуально фильм похож на такие картины, как „Под электрическими облаками“, и в меньшей степени - на „Бумажного солдата“, где режиссер и раньше касался тематики интеллигенции.

Мне кажется, это больше фильм Алексея Германа-младшего, чем фильм о Довлатове. Для поклонников и того, и другого — достойная картина. Очень порадовала работа Антона Шагина (играет писателя Антона Кузнецова — „Росбалт“). Несмотря на то, что роль актера совсем маленькая, она очень эмоциональная и запоминающаяся.

Весь фильм — это, прежде всего, авторское высказывание режиссера. Довлатов у каждого свой, и ждать какого-то адекватного переложения книжного героя на экран не приходится. Если вам нравится такая эстетика, манера, то вам фильм очень понравится. Многие зрители впервые открывают для себя творчество Алексея Германа-младшего благодаря этой картине. Хотя мне кажется, что фильм мог быть несколько другим, но для этого у него должен был быть другой режиссер».

Анастасия Принцева, руководитель петербургского фестиваля о Сергее Довлатове «День Д»:

«У меня, скорее, положительные впечатления от фильма. Это очень тонкий лед — снимать кино про автора, к которому у каждого из нас свое очень личное отношение. Это вход в зону почти что сакрального для многих ленинградцев. Довлатов — свой для всех. Он никогда не вставал в позу, в отличие от того же Бродского. Он такой же, как мы. Его чувства нам понятны. Поэтому он нравится и тем людям, которые книг почти не читают, и тем, кто читает только высоколобую литературу. Он по природе своей демократичен.

Многие говорят, что фильм — всего лишь набор сцен, каждую из которых можно спокойно заменить другой. Но мне кажется, что в задачи автора не входило снять какую-то драматургическую историю. Основной целью было пройти этот эмоциональный путь, прожить эти пару часов в одном мире с Довлатовым.

Кто-то утверждает, что есть мелкие фактологические ошибки, что, например, Бродский не разговаривал с Довлатовым на „ты“. Но ведь мы не можем с точностью восстановить то время, это художественная работа. Другие говорят, что Довлатов здесь одинаков на протяжении всего фильма — он из раза в раз не может договориться сам с собой и с этим миром и просто выпадает из него. Ну это же тоже выбор режиссера, он не может показать нам всего Довлатова.

В отличие от фильма Говорухина, где, конечно, совсем не Довлатов, здесь узнавание состоялось. Для меня самое главное в картине Германа-младшего — сочувствие Довлатову и его близким. Очень деликатно и тонко в фильме представлен советский мир. Он показан с нежностью, как и сам герой. Для меня самое важное, что есть в фильме — это поразительное сочетание разреженного воздуха нежной оптики картины, благодаря которой ты буквально попадаешь обратно в то время, как во сне, — и ощущения духоты от того страшного совка, где людям не хватало кислорода».

Николай Митрохин, историк советского общества и советской литературы:

«Отношение к фильму неоднозначное. С эстетской стороны много что есть покритиковать, хотя в целом фильм исторически достоверен. Это такой „Хрусталев, машину!“ двадцать лет спустя. Однако если в первом есть сумасшедшинка (возможно, гениальная), вызывающая желание пересмотреть и разобраться в деталях (не из удовольствия от просмотра, а из любопытства), то тут нет. Все понятно примерно через 15 минут просмотра, и дальше сюжет ходит по замкнутому кругу (сцена гибели — очевидный эстетический перебор).

Однако для массовой аудитории оно полезно. Зал был битком. Много молодежи, что хорошо. Ну, и вообще почти невероятно, что фильм об удушливой атмосфере эпохи, прямо корреспондирующий актуальному, был снят при поддержке Полтавченко и Михалкова. Впрочем, в 1970-е прогрессивные фильмы также снимались при поддержке реальных сталинистов.

Возможно, я неудобно сидел перед экраном, но 10% текстов в репликах не могли разобрать ни я, ни мои соседи. Особенно в групповых сценах. Может быть, это задумка режиссера, демонстрирующая Довлатова в своеобразном психологическом туннеле. Стремление показать, что он немного аутист в этой среде. Но тогда стоило выделить моменты, когда писатель выходит из этого туннеля и наступает ясность.

Литературный образ Довлатова и сам писатель, как человек, — довольно разные категории. Я знал это, когда шел на фильм. Актер подобран на роль довольно удачно. Меня лично больше раздражали непрерывные сцены курения. Причем персонажи курят хорошие сигареты с фильтром, а не ту дрянь, что курила питерская и московская интеллигенция в реальной жизни. Тогда „Беломор“ считался приличными сигаретами.

Алексей Герман-младший использует приемы своего папы. Это подражание чрезмерное. Но фильм все же о Довлатове. Как фигура он там, несомненно, присутствует. И должен сказать, что факт наличия в национальном корпусе такого фильма о недавней истории — это хорошо. При всей критике в отношении Германа-младшего, надо сказать, что в целом заданный уровень весьма приличный. Фильм про Довлатова можно было снять значительно хуже, поэтому я считаю, что по-прежнему такое кино — большая редкость».

Александра Полукеева