Posted 2 ноября 2018,, 11:54

Published 2 ноября 2018,, 11:54

Modified 31 января, 21:14

Updated 31 января, 21:14

«Если бы не Перестройка, нас бы посадили»

2 ноября 2018, 11:54
Секретарь Ленинградского рок-клуба Ольга Слободская — о зарождении рок-движения в России, помощи Аллы Пугачевой и демонстрации 1988 года.

Ольга Слободская работала секретарем в Ленинградском рок-клубе с 1985 года, а с 1988 года стала администратором этого творческого объединения. В рок-клубе собирались, репетировали и выступали легендарные группы — «Аквариум», «Кино», «Зоопарк», «Алиса», «Телевизор», «Аукцыон», НОМ, «Ноль», АУ и другие.

Ольга Слободская рассказала «Росбалту», о рок-фестивалях, помощи Аллы Пугачевой и демонстрации 1988 года.

— Ольга, как вы примкнули к организаторам Ленинградского рок-клуба?

— Я попала туда по собственной неосмотрительности, инициативе или глупости. Тогда я училась на вечернем отделении юридического факультета ЛГУ имени Жданова (ныне СПбГУ), а работала в Финансово-экономическом институте. Однажды я пришла в рок-клуб с заявкой на билеты на какой-то концерт, представляя комсомольскую организацию Финэка. Так я познакомилась с бюрократами рок-клуба — президентом Николаем Михайловым, а также членами совета Сергеем Осиповым и Игорем «Панкером» Гудковым. Ходила в рок-клуб несколько месяцев, а потом спросила, чем я могу помочь. Собственно так я стала секретарем рок-клуба.

В первые годы у нас на улице Рубинштейна, 13, в Ленинградском межсоюзном доме самодеятельного творчества (ЛМДСТ) не было своего отдельного помещения, кроме крошечной каморки для техников. Члены совета рок-клуба ютились в комнате с куратором от ЛМДСТ Натальей Веселовой, поскольку рок-клуб был зарегистрирован как любительское объединение при одном из отделов ЛМДСТ, а именно — при отделе дискотек. Позже нам выделили отдельный кабинет. А в конце 1980-х нас выселили в так называемый «Красный уголок», который впоследствии стал принадлежать Нежилому фонду Ленинграда.

Как и полагается, в «Красном уголке» на стене висел Ленин и находилась сцена для выступлений, а также две небольшие комнатки и несколько подсобных каморок без окон. В этом уголке рок-клуб жил до самого своего конца.

— Создается впечатление, что Ленинградский рок-клуб был создан для того, чтобы организовать зарождающееся рок-движение. Так ли это?

— Он был создан в первую очередь самими музыкантами для того, чтобы у исполнителей рок-музыки была возможность самореализации. Чтобы коллективы могли выступать легально с официально залитованной программой (прошедшей цензуру). Таким образом рок-клуб поддерживал российские группы.

— Вы не знаете, какие недоброжелатели придумали миф про Калугина?

— Мне кажется, хотя я могу ошибаться, что эта легенда начала существование именно после того, как Калугин сам произнес в каком-то интервью много лет тому назад, что КГБ создал рок-клуб. С легкой руки генерала все радостно подхватили эту версию и стали ее тиражировать. Это бесит меня неописуемо уже много лет! Рок-клуб был создан музыкантами и другими творческими людьми, а не генералом Калугиным вместе с остальным КГБ!

— Если не ошибаюсь, план создания рок-клуба вынашивался лет десять?

— Да, было около трех неудачных попыток, и в 1981 году проект все-таки ожил. Не складывалось по разным причинам. Во-первых, все были очень молоды и не понимали, как это объединение должно выглядеть, что это должно быть, чего мы от него хотим. Потом сложно было найти пристанище. Официальную организацию, которая рискнет приютить «сумасшедших» музыкантов. Тех, кто создает что-то непохожее на советскую эстраду. Это был целых клубок проблем.

Не сразу нашлись бюрократы — руководители рок-клуба, которые умели находить компромиссы с разными музыкантами, с властями — представителями Ленинградского Обкома КПСС, кураторами от Пятого управления КГБ, начальством ЛМДСТ… Находить со всеми общий язык — это довольно сложное искусство. Поэтому такие организаторы — большая редкость. Но в 1981 году все звезды сложились и потом сияли примерно лет десять.

— Исполнители сами приходили в рок-клуб или их кто-то рекомендовал?

— Музыканты приходили, писали заявку в произвольной форме на прослушивание, и потом мы их принимали.

— И как проходили эти прослушивания?

— По-разному. Однажды мы ездили в Петергоф, чтобы познакомиться с группой «Время любить». В ней собрались очень талантливые ребята, которые в обычной жизни были учеными-физиками. Их репетиционная точка находилась в Доме культуры ЛГУ. На прослушивание в этот большой дворец с высоченным потолком поехали я, Артемий Троицкий и басист группы «Аквариум» Саша Титов. Нас встречал лидер группы Миша Берников, который заявил, что ключа от нормального входа в репетиционное помещение нет, поэтому придется проходить окольными путями.

Мы поднялись по какой-то страшной лестнице под самый потолок зрительного зала, где от одной стены к другой был перекинут такой очень узенький технический мостик без перил. Было очень страшно, но мы мужественно прошли весь путь, и были вознаграждены за свои страдания. Послушав группу, мы пришли в бешеный восторг и сразу сказали, что все отлично, принимаем. Миша Берников производил неизгладимое впечатление: был невероятно красив и при этом обладал прекрасным вокалом.

Музыканты предложили нам вина, но я опасалась выпивать, потому что помнила про мостик под потолком, по которому надо было идти обратно. А они заявили, что это был розыгрыш. Просто решили взять нас на слабо. Ну, мы даже не обиделись на них, потому что они исполняли прекрасную музыку.

Вообще, в нашем городе многие музыканты играли в нескольких группах сразу. И не потому, что они такие а-ля беспринципные. А потому что хороших, приличных, профессиональных исполнителей в то время было довольно мало. Например, Саша Кондрашкин был барабанщиком групп «Странные игры», АВИА, «Аквариум» и других. Он играл, наверное, в десятках групп, если не больше. Игорь Чередник, дай бог ему здоровья, выступает до сих пор. Наверное, за всю свою жизнь он играл в 50 группах. Просто он очень востребованный профессиональный музыкант. И вообще, не побоюсь этого слова — он гений. Басист группы «Кино» Игорь Тихомиров играл в середине 1980-х параллельно в группе «Джунгли». Еще много примеров можно привести. Так что эта тусовка была тесна, и все друг друга знали, пересекались на репетиционных точках, на барахолках, где продавали зарубежные пластинки, на концертах.

— Я так понимаю, что апофеозом вашей работы стали знаменитые фестивали Ленинградского рок-клуба. Ведь там впервые исполнялись композиции, которые уже стали рок-манифестами своего времени.

Фестивали Ленинградского рок-клуба не были похожи ни на один музыкальный концерт или какое-то музыкальное действо в любой другой точке Советского Союза, за исключением Эстонии, Латвии и Литвы. В Прибалтике было чуть помягче, и там еще в 1970-х годах стали появляться рок-группы. Периодически у них проходили фестивали, на которых можно было послушать музыку, отличающуюся от советской эстрады. Прибалтика была первой в этом направлении.

В Ленинграде фестивали рок-клуба начались без меня, поэтому про первые три я ничего сказать не могу, а всего их было около восьми. Первый фестиваль, на котором я присутствовала, прошел в 1986 году в ДК Невский. Потом в 1987 году — во Дворце молодежи, в 1988 году — в Михайловском манеже, в 1989-м — на Рубинштейна, 13, а в 1990-м была пауза. В 1991 году состоялся большой фестиваль, который длился неделю: сначала — четыре дня на улице Рубинштейна, а потом — в «Юбилейном».

Первые фестивали назывались отвратительным советским словом «смотр-конкурс». Они проходили с участием жюри, в которое обязательно входили представители обкома, ВЛКСМ, управления культуры, Союза композиторов, Союза писателей, Николай Михайлов как президент рок-клуба, Джордж Гуницкий как член совета, ну и кто-нибудь еще.

Это жюри присуждало всякие звания. Мы придумывали какие-то награды и номинации. Например, за лучший текст, за лучшую песню, за любовь, за лучшую интерпретацию темы жизни, войны и мира. Первым лауреатом самого первого фестиваля стала группа «Мануфактура» Олега Скибы, а солистом был Виктор Салтыков, который, по-моему, с удовольствием вспоминает то время. «Мануфактура» сейчас была бы мегапопулярной, потому что все ее песни были хитами. Это была очень качественная поп-музыка. Скиба — прекрасный мелодист.

В отличие от сегодняшних фестивалей, на которых играют то, что публика уже слышала, на фестивалях Ленинградского рок-клуба группы должны были представить абсолютно новую программу. То есть, слушатели приходили, чтобы услышать что-то свежее.

С 1986 года у нас появилась возможность приглашать в гости зрителей из других городов — от Владивостока до Киева, от Таллина до Магадана. Таким образом, информация о музыкантах и фестивалях распространилась по всему СССР. И примерно с этого времени рок-клубы стали появляться в разных городах: самые известные были в Свердловске и Риге.

— Какие сложности возникали с организацией фестивалей? Ведь нужно было не только найти помещение, но и оборудование, которого в ту пору практически не было.

— Перед четвертым фестивалем в ДК Невский в 1986 году мы искали аппарат, чтобы озвучить огромный зрительный зал. Надо сказать, что это был дворец культуры, построенный по последнему слову техники, очень похожий на БКЗ «Октябрьский». То оборудование, которое мы использовали в зале на улице Рубинштейна, было недостаточно мощным.

Оставалось три дня до начала фестиваля, но подходящий аппарат мы так и не нашли. Это была катастрофа! В то время в Ленинградский дворец молодежи (ЛДМ), где официально работал президент рок-клуба Николай Михайлов, только что привезли один из лучших аппаратов того времени — немецкий Dynacord. Это оборудование как раз подходило для ДК Невский. Николай попытался договориться с руководством ЛДМ, но получил отказ. А задолго до этого случая Михайлов познакомился с Аллой Пугачевой на каком-то мероприятии. Кстати, она один раз приходила на фестиваль рок-клуба, и ей очень все понравилось. Она даже подружилась с некоторыми музыкантами.

У Михайлова был номер телефона Аллы Борисовны, и он ей позвонил. Пугачева ответила: «Я все поняла. Перезвоните своему директору минут через десять-пятнадцать». Когда Михайлов перезвонил директору ЛДМ, он услышал: «Николай Дмитриевич, ну надо же предупреждать. Нельзя меня под танки бросать». Мы не знаем, что ему сказала Алла Борисовна, но аппарат мы получили. Прямо в упаковке Dynacord был доставлен в ДК Невский. И это можно назвать историческим событием, потому что именно на нем группа «Кино» впервые исполнила песню «Перемен!»

— Легендарный лидер рок-группы «Санкт-Петербург» Владимир Рекшан однажды на «Квартирнике» в «Росбалте» рассказывал о так называемом Сантановском бунте. А в истории Ленинградского рок-клуба были подобные случаи?

— В 1988 году власти попытались сорвать очередной фестиваль рок-клуба буквально накануне открытия. Мое сугубо личное мнение, и с ним многие могут не согласиться: весной-летом 1988 года партийная номенклатура предпринимала последние активные попытки остановить процесс Перестройки и попытаться повернуть все назад. У этих людей привычка запрещать все подряд никуда не делась, как мне кажется. Другого объяснения запрету на фестиваль в самый последний момент я найти не могу.

Была хорошая погода, на Зимнем стадионе в это время у рок-групп начинался саундчек. Молодежь на площади перед входом собралась задолго до начала фестиваля, чтобы купить билеты, послушать саундчек — его было слышно на улице, посидеть, поболтать, может быть, поймать кого-то из музыкантов.

В общем, набралось довольно много народу. Люди двинулись в сторону Смольного, когда стало известно, что фестиваль запретили. К моменту, когда мы пришли к точке, где пришлось всем остановиться, нас заметно прибавилось, потому что по дороге присоединилось довольного много народу. Нам махали из окон, кричали: «Мы с вами!» — всячески нас поддерживали.

У городских властей хватило ума никого не разгонять. Представители обкома и начальники правоохранительных органов вышли на улицу к демонстрантам и начали договариваться… Мы все были молоды и абсолютно бесстрашны. В основном, мы были возмущены: куплены билеты, поставлено и настроено необходимое оборудование, и тут нам в последний момент все запрещают. Это было невозможно!

— Рок-музыканты могут принимать помощь государства?

— Нет. Рок-н-ролл не может быть связан с государственными деньгами, либо это уже не рок-н-ролл. Любой творческий человек, а рок-музыкант — особенно, должен держать себя как можно дальше от любых государственных институций. Рок-музыкант по духу своему — человек свободный. И это касается не только нашей страны. Творчество рок-музыкантов в первую очередь — это смелое высказывание по поводу происходящего во всех сферах жизни. Рок-музыкантом движет чувство самореализации, собственного достоинства и возможность высказаться в той форме и том виде, которые ему близки, потому что он имеет на это право. Конечно, в какой-то степени это протест.

В России рок-музыка зародилась в условиях тоталитарного государства. Нужно было определенное мужество, чтобы встать на этот путь. Например, группа «Санкт-Петербург» Владимира Рекшана первой запела рок по-русски. Андрей Тропилло нелегально записывал «Аквариум» по ночам на студии Дома пионеров, а Панкер в студии Театрального института — Константина Кинчева. В любой момент их могли задержать, выгнать с работы и так далее. Мы все должны быть им благодарны за то, что они взяли на себя этот риск и, несмотря ни на что, шли своим путем. Сейчас стало значительно легче: та же Монеточка — она вышла фактически из ниоткуда, из Интернета. Сейчас возможностей несравнимо больше, чем при советской власти.

Если бы Перестройка захлебнулась, то кого-то из нас, конечно же, посадили бы, а кто-то спился бы, кто-то бы успел уехать, а кто-то стал бы профессиональным стукачом, продолжив играть при этом, как им, стукачам, кажется, рок-н-ролл…

Беседовала Юлия Иванова

Глобальные вызовы, с которыми столкнулась в последние десятилетия человеческая цивилизация, заставляют общество все больше прислушиваться к мнению ученых, мыслителей, философов, деятелей общественных наук. Проект «Квартирник» представляет петербургских интеллектуалов, которые ищут объяснения проблемам XXI века.

Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга.