Posted 17 апреля 2019,, 13:11

Published 17 апреля 2019,, 13:11

Modified 31 января, 22:36

Updated 31 января, 22:36

Бал у Сатаны на Васильевском острове

17 апреля 2019, 13:11
Постановка «Мертвые души Гоголя» скроена довольна причудливо и больше напоминает разгульное веселье бесов.

Театр на Васильевском не первый год радует зрителя неординарным и непредвзятым подходом к классике. Хотя очевидно, что именно такой подход гарантирует внимание публики. Но на сей раз этот островной театр превзошел себя, представив петербургскому зрителю премьеру по мотивам поэмы Николая Гоголя «Мертвые души». Эта постановка — вполне осознанный и удавшийся эксперимент, хорошо срежиссированный и подготовленный. Такие эксперименты стали модны в последнее время, но не всем и не всегда удается придать им глубокий смысл и внятную форму, доступную пониманию не только махровых критиков и театроведов, которые разглядят в постановке влияние Мейерхольда и Вахтангова, но и для простых смертных, которым в театре или интересно, или нет.

Спектакль «Мертвые души Гоголя» в инсценировке Аси Волошиной поставлен режиссером Денисом Хуснияровым. Они оба уже давно известны публике по громким проектам на разных театральных площадках России.

Новая постановка помещает зрителя в странное пространство — как будто в оркестровую яму, и ближе всего к публике находится дирижерское место, оно же трибуна. А может быть балкон? По горизонтали пространство разделено на сцену, находящуюся настолько высоко, что видна лишь нижняя часть занавеса, и глубокое черное дно под ней (художник-постановщик Александр Мохов). Все скроено довольно причудливо: в этой коробке — много дверей, окон и окошек, из которых, как черти из табакерки, появляются персонажи. Поэтому пространство кажется запутанным и бездонным, как «нехорошая квартира» у Михаила Булгакова. Плюшкин (актер Владимир Постников) вообще вываливается из рояля, трогая до слез своим монологом…

Вместо декорации в глубине сцены — большой экран, на котором появляются то русский пейзаж, то захолустный губернский город, то просто лаконичные пояснения к действию, а в сцене бала — даже жутковатое пламя.

Актеры старательно изображают «плохой» театр: самое первое их появление создает впечатление, что их застали врасплох — они еще не загримировались, не облачились до конца в свои костюмы, некоторые и вовсе одеты кто во что придется. Порой они принимаются по несколько раз читать один и тот же текст, признавая, что получилось не очень, поправляют парики или вовсе снимают. Все это вырастает в фантасмагорию и гротеск, безумную импровизацию, погружающую в чудовищный морок чиновничьей жизни, из которой вышел Чичиков (актер Артем Цыпин). В нее же он вернулся, чтобы провернуть свою аферу.

В спектакле довольно большой набор типажей и персонажей, выведенных Гоголем, но в постановке каждый актер играет по две, а то и три роли, за исключением Чичикова, губернаторской дочки, Конферансье и Души. Последняя — очень похожа на автора поэмы «Мертвые души», но так, как будто его сфотографировали и демонстрируют публике негатив. Актриса Илона Бродская выходит на дирижерское место в белом фраке, белом парике каре и с белыми усиками под острым носом.

Помещики плавно «перетекают» в чиновников, Богдан (актер Булат Шамсутдинов) и Селифан (актер Кирилл Тарасов) вдруг изображают слуг Чичикова, что не мешает им «впрячься» в тройку-птицу, надев довольно потрепанные маски лошадей. Постановка построена в виде безумного концерта, в котором Конферансье (актриса Анна Королева) пытается следить за порядком, а порой и объяснять, что происходит: например, «Это бы сон Чичикова!». И если в первом действии еще одолевают сомнения, то во втором — когда разрастается бал — их не остается: слишком часто в связи с этими «Мертвыми душами» вспоминается бессмертный роман Михаила Булгакова, в котором рукописи не горят. Очень многое объединяет обоих писателей в их изображении пошлости и тупости, свойственной многим их современникам, да и нашим тоже.

«Мертвые души» инсценировать невозможно», — писал Булгаков, когда принялся создавать комедию по поэме Гоголя. Впрочем и о «Мастере и Маргарите» можно сказать то же самое. Но и «Мертвые души», и роман Булгакова — чуть ли не самые популярные произведения в театрах и кинематографе. Трудно говорить о достоинствах этих постановок, ибо даже если они чрезвычайно талантливы, им все равно не удается отобразить весь масштаб и полифонию величайших романов русской литературы. Видимо, поэтому драматург Ася Волошина и режиссер Денис Хуснияров даже не пытались посягать на столь грандиозный замысел и создали свое представление о поэме Гоголя, передав свое впечатление зрителю. Очевидно, это правильный ход: получился спектакль-настроение, спектакль-атмосфера, в котором нашлось место и «гамбургерам» в устах Чичикова, и цитатам из теоретиков литературы, и словам давно забытых писателей и моралистов.

В советском литературоведении было принято отождествлять «Мертвые души» с «Божественной комедией» Данте Алигьери. Писатель Дмитрий Быков считает, что это поэма о странствиях главного героя, сравнимая с «Одиссеей» Гомера: в постановке (да и в поэме) Чичиков так и заявляет — «жизнь моя подобна лодке среди волн». При этом концерт по мотивам поэмы Николая Гоголя в Театре на Васильевском очень напоминает сеанс черной магии с ее разоблачением. Он населен чертями и странными бездушными существами, коих много в произведениях и Гоголя, и Булгакова. Во втором действии они сплетаются в один серошинельный организм во главе с Губернатором (он же Цирцея, он же Коробочка), которого гениально исполнила актриса Татьяна Малягина. И это уже «попахивает» балом у Сатаны, которого, кажется, этот чиновничий коллективный разум и воплощает.

Судя по объявленному Губернатором конкурсу, где победителем становится тот, кто «лучше всех восславит матушку Россию», жизнь нашей страны именно нечистой силой и управляется — уж больно живучи эти типажи и чудовищно беззащитен народ. Хотя именно эта сцена спектакля вызывает гомерический хохот именно потому, что в ней узнаваемы современные государственники и их глупость.

Справедливости ради надо отметить, что весь актерский состав постановки замечателен: и холеный Манилов, он же Полицмейстер (актер Вадим Сердюков), и крикун Ноздрев-Почмейстер (актер Давид Бродский), и уникальный Собакевич-Прокурор, которого сыграла Анна Захарова. Они ужасны и смешны, глупы и хитры, но жить будут всегда, несмотря на то, что «мертвы их души». Три часа в Театре на Васильевском, проведенные в этой «отвратительной» компании, пролетают незаметно. Приятно посмеяться над тем, как изображают армию дубиноголовых хорошие актеры. Гораздо тяжелее встречаться с их реальными прототипами в жизни — если они и вызывают смех, то крайне горький…

Юлия Иванова