Эксперт «Росбалта»: Путин симулировал диалог с обществом

МОСКВА, 20 декабря. «Большая» пресс-конференция Владимира Путина, которая состоялась в четверг, оправдала свое название – она продолжалась четыре с половиной часа, что лишь немногим меньше, чем рекорд 2008 года. Президенту был задан 81 вопрос, причем желающих сделать это было в разы больше.

Накануне ожидалось, что главе государства в ходе встречи с журналистами придется сформулировать свою позицию насчет главного скандала уходящего года - принятого днем ранее решения Госдумы о запрете на усыновление российских детей-сирот гражданами США.

«Однако, наверное, мало кто мог спрогнозировать, что эта тема станет центральной для всего мероприятия», - отмечает эксперт «Росбалта» Евгений Евдокимов. По его словам, позиция, сформулированная Путиным на этот счет, теперь будет оказывать определяющее влияние на весь характер диалога власти и общества в ближайшее время.

«Ближе к десятому ответу на один и тот же вопрос, который Путину, настойчиво, в той или иной формулировке, задавали московские и иностранные журналисты (про региональных – отдельный разговор), российский президент практически открытым текстом заявил, что все дело в том, что Москва всерьез обижена на президента США Барака Обаму за его решение подписать «Акт Магнитского» - «неспровоцированный», как считает Путин закон, ущемляющий российские интересы», - говорит эксперт.

По его словам, «Путин емко сформулировал тот принцип, которым он, находясь на вершине государственной власти, пользуется при принятии решений – «Если нас шлепнули, то надо ответить, иначе все время будут шлепать». А дети, получается, просто попали под горячую руку при ответном шлепке».

«Все попытки журналистов обратить внимание Путина на судьбу конкретных детей-инвалидов, по усыновлению которых американцами ожидается решение суда, либо оно уже есть, но не вступило в законную силу, встречало один и тот же ответ – дело не в детях, мы даже благодарны американским приемным родителям, но … Далее следовали все более и более далекие отклонения от темы, включая рассказы о жестоком обращении с заключенными в Гуантанамо и тюрьме Абу-Грейб», - говорит эксперт, заключая, что между российским лидером и заметной частью журналистов, участвовавших в пресс-конференции, возникла стена непонимания, «довольно беспрецедентного размера для мероприятий такого рода».

«У вас в корне неверные представления на этот счет» - именно этими словами Путин начинал свои ответы сразу на несколько неудобных вопросов – о той же проблеме с усыновлением, делах Магнитского и Ходорковского, независимости российской судебной системы и характере демократии в стране», - отмечает эксперт.

«Могу лишь поделиться метким заключением коллег, которые следили за этими спорами: это первая пресс-конференция Путина, куда пришло столько журналистов с в корне неверными представлениями», - продолжает он.

«Что касается вопросов от региональных журналистов, то я не согласен с точкой зрения, что они говорят о серьезном разрыве в интересах между Москвой и регионами. Дело в том, что вопросы «с мест», на самом деле, были о том же – о коррупции, низком уровне жизни, расхождениях между отчетами чиновников и реальным положением дел. Просто задавались они в принципиально ином стиле, который кому-то мог показаться чересчур сервильным», - сказал эксперт.

Президент ответил на все «острые» вопросы, причем, иногда было видно, что ему это даже доставляет удовольствие. Однако ответил исключительно в той формулировке, в которой он их захотел услышать», - резюмирует эксперт.

В целом, по его словам, «Путин, безусловно, задал тональность, в которой он хотел бы общаться со страной на протяжении, как минимум, его текущего президентского срока. Точно так же, как властью год назад была симулирована политическая реформа, теперь симулируется диалог с обществом».