Юрий Грымов. Игры Плохишей

Для меня уходящий год был напряженным — как и для многих. Не стану говорить, что он был тяжелый, что профессия режиссера или должность художественного руководителя театра трудна. Если эти слова прочитает шахтер — что ему тогда думать про свою жизнь?

В этом году я не раз вспоминал сказку Аркадия Гайдара про Мальчиша-Кибальчиша. Потому что окончательно убедился: незаметно для самих себя мы оказались в стране мальчишей-Плохишей. Эти ребята с их банками варенья и коробками печенья (или с двумя миллионами долларов в сумке) победили пламенных, но Кибальчишей.

Столетие революции 1917 года мы прожили, не приходя в сознание. Как будто и не было этой важной даты. Важной уже потому, что событие, произошедшее 100 лет назад, перевернуло весь мир. Но Плохиши — они понимают, что для пользы дела им поменьше стоит привлекать внимание к себе, к деяниям их предшественников. Вот так по-тихому и отметили столетие катастрофы.

Иногда Плохиши теряют бдительность, расслабляются и начинают жить в открытую. Пример — Олимпиада и все, что с ней связано; это же просто за гранью. Олимпийский комитет России — уж не знаю, какое «варенье» или оно в таблетках, но оказалось, что там их собралось столько, что теперь поди отмойся — после того, что эти ребята наворотили в бюджетном угаре. Эти деятели подставили страну, спортсменов, президента, всех — и не ушли в отставку. Это только дурачки-Кибальчиши привыкли чувствовать ответственность за то, что они делают. Но от них и осталось-то — одни мемориальные доски да героические сказки. А Плохиши — в полном порядке: «Салют Мальчишу!» — а сами в это время продолжают верстать новые бюджеты.

Странно, но при этом с деньгами у них получается не всегда гладко, и тогда случаются истории вроде суда над Улюкаевым. Но вообще, большие деньги и политика — их родная среда. Что наша отечественная «мисс Плохиш», Ксения Собчак, что маэстро международного уровня, господин Саакашвили — эти люди питаются скандалом, провокацией. И при этом умудряются, «переобуваясь в полете», то тут, то там выскакивать на сцену в роли предводителей народных масс. Таланта им не занимать, но Кибальчишами им не быть — не из того теста сделаны. Роль эта неподъемна.

Трамп вон в Америке тоже старается изо всех сил — мы, мол, обе Мировых войны выиграли, мы нация Кибальчишей! Выглядит смешно.

Отечественным демократам, либералам, консерваторам — всем хочется выглядеть героически, по-кибальчишески. А не выходит ничего, кроме всеобщего конфуза и вечных склок. А почему? У всех — одни сложности: идей (даже одной! хотя б какой-нибудь завалящей!) ни у кого нет, зато «коробок печенья» и «банок варенья» припасено — склады.

Ну, и главный массовик-затейник всего этого хоровода — телевидение. Ведущие — все, почти без исключения — конкурируют друг с другом, кто громче кричит в студии соревнуются, кто более изощренно унизит и оскорбит «гостей студии» (ты сам этих людей пригласил, это твои гости: как вы с ними разговариваете?!), каналы пытаются перехватить друг у друга звание главной помойки страны. «Плохиш-ТВ» во всей красе.

Уходящий год был Годом кино в России, и на первом месте — «Матильда». Символом Года кино стал фильм, сделанный мальчишами-Плохишами. Постарались все — вылепили монумент: кто-то криво приклеил бороду, кто-то написал невнятный сценарий, кто-то непонятно что и как сыграл, кто-то на фоне всего этого потратил очень большие государственные деньги — и до сих пор непонятно, почему никто за это не отвечает.

Если в российском кино центральным событием года стал клоунский фарс, то в театре случилась настоящая драма, на грани с трагедией. Имею в виду историю с Серебренниковым. В данном случае чиновники попытались выступить в роли Кибальчишей — проявить принципиальность и твердость, но получилось как всегда. Навык утерян, компас сбит. Жизнь строится в зависимости от биржевого индекса «Banka & Korobka».

Вспомните замечательный фильм «Берегись автомобиля»: там Деточкина, находящегося под следствием, привозят на премьеру «Гамлета». Да, на «воронке», да, в наручниках, но привозят! А здесь — премьера проходит без режиссера, который сидит под домашним арестом. Никто не чинит препятствия следствию, все хотят поскорее разобраться в этой ситуации. Зачем нужна эта жесткость на грани с жестокостью?

Театр превратился в передовую. Но не в передовую творческого поиска и эксперимента — в какую-то другую. Театральные новости стали приходить из прокуратуры, а не с телеканала «Культура». Ощущение тяжелое. Я не понимаю, почему уже почти год директор Гоголь-центра Малобродский находится в СИЗО, а не под домашним арестом, как остальные. В конечном итоге эта ситуация бьет по театру вообще — по зрителям, актерам, режиссерам.

Юрий Грымов, режиссер