Яков Коган. А как же память?

Надвигающееся девятое мая я, по давней своей традиции, отмечу никак. Все мои родственники, как воевавшие, так и героически трудившиеся в тылу — давным-давно мертвы. Так что поздравлять мне лично некого, а сам я никакого отношения к войне, и в целом к военном ремеслу — не имею.

Распечатывать фотокарточку своего прадеда, молодого, в военной форме и с орденами, дабы потом, прикрепив на специальном шесте, носить ее по главным улицам города — тоже не стану ни за какие коврижки. Ибо и самому мне такое делать совершенно не хочется, да и прадед, я уверен, данное мероприятие не одобрил бы.

Элементы карнавала и атрибуты спортивной победы, которые в последние годы прочно вошли в этот, весьма невеселый, горький праздник, меня тоже не интересуют абсолютно.

Я не собираюсь наряжать свою кошку или детей в костюмчики, имитирующие форму бойцов РККА. Не куплю на кассе супермаркета китайскую реплику пилотки красноармейца.

Не буду разукрашивать доступный мне автотранспорт громкими лозунгами и обещаниями дойти, повторить и нагнуть. Никаких бравых наклеек и прочей мишуры. Я в целом не очень веселый человек, а по отношению к вышеописанному — невеселый вдвойне.

Что еще остается? Парад? Ну, а что такое парад? Проедет техника. Пройдут солдаты. В детстве смотрел, конечно, но сейчас как-то неинтересно, видимо, возраст. Ну, едет танк, ну, пахнет от него соляркой, ну, солдаты синхронно шагают. Возможно, кому-то это зрелище по душе, но я взрослый мужик, меня такое, увы мне многократное, никак не восхищает. «Ура» кричать не хочется, хоть ты тресни. Такой уж я человек не романтичный. Я лучше посплю подольше.

Что там еще? Алкогольная программа и салют? С алкоголем у меня уже больше десяти лет как разорваны всякие дипломатические отношения, так что никаких танцев, песен и объятий с незнакомым контингентом аналогично отравленных спиртовыми парами граждан. А толпу на салюте, как, впрочем, и любое большое скопление людей я стараюсь избегать по возможности и уж точно никак не стремлюсь в такие места добровольно. Если сильно захочется глянуть — посмотрю салют с балкона. У меня видно.

Кто-то сейчас наверняка гневно скажет — а как же память?! А как же гордость?! И я отвечу, что нет никакой у меня памяти. Я просто честен с собой, и не стесняюсь признать — я ничего такого не помню, и гордости никакой не испытываю. Точно так же, как не помню и не испытываю я никаких особых чувств к героям войны 1812 года, например.

И вы, ребята, точно такие же. Просто стесняетесь в этом себе признаться. Потому что нельзя испытывать искренние чувства к тому, чего не пережил, чего не попробовал сам. Нравится вам такое или нет, но это так и примеров такому — масса, вы и сами их лучше меня придумать сейчас сможете без труда.

Вот вроде и все. И получается, как и было написано в самом начале, что девятое мая я отмечу никак.

А вы — уж как хотите, ребята, тут дело сугубо ваше, хозяйское.

Яков Коган, художник