Posted 24 мая 2018,, 16:59
Published 24 мая 2018,, 16:59
Modified 31 января, 19:36
Updated 31 января, 19:36
СССР среди всего прочего, как ни странно, погубило… низкопоклонство перед иностранцами. «Советская собственная гордость» и низкопоклонство, заискивание — собственно, две стороны одного и того же. Дикого, архаичного сознания, в котором пришелец, чужеземец — существо, от которого надо ждать опасностей. Поэтому его лучше умилостивить. Это — с одной стороны. А с другой — сколько самоназваний первобытных племен переводится просто и мило: «люди». Или даже — «настоящие люди» (с намеком, что остальные-то — не очень настоящие). Вот это оно и есть.
Иностранцам — все самое лучшее! Даже самым голоштанным «союзникам» — все самое лучшее! Своим — по остаточному принципу. И сейчас примерно то же самое. Поскольку у власти люди все с тем же архаичным сознанием.
Пусть чужеземцы увидят счастливых наших людей! Хотя бы нарисованных. (Согласно опросам, число счастливцев в России неуклонно растет, но есть большое подозрение, что и опросы — нарисованные).
И вот в ленте, буквально рядом с этими нарисованными счастливцами из Ростова, — другая история (слегка давняя, зимняя, да дело не в том). Мужик в Мурманске провалился в сортир. Уличный — дома на той улице без удобств. Если эти строения вообще можно назвать домами. Провалился и замерз. Сцены счастливого спасения из известного фильма Кустурицы не случилось.
То есть, с одной стороны — подготовка этого мундиаля. Что угодно: современные спортивные сооружения, вот эти потемкинские деревни со счастливыми нарисованными людьми. С другой — неиллюзорные люди, живущие в некоторых случаях с «удобствами» на улицах.
И вот как это сочетать? А никак.
Правящие обломки доинтернетной эпохи, видимо, просто не понимают, что те же чужеземцы прекрасно видят и одно, и второе. И не отбудешь потемкинскими деревнями того, что на самом деле творится в глубинке.
Когда будет «нашим — все самое лучшее, иностранцам — что и нашим, но по остаточному принципу» — вот тогда и появится Прекрасная Страна Будущего. Не раньше.
Егор Седов, публицист