Антон Орехъ. В жизни России и Украины эта история ничего не изменит

А если подумать, то все это, конечно, в его стиле! Радикальная журналистика — радикальный перфоманс. Вообще, друг Аркадий, за такие шуточки, конечно… Зато теперь Бабченко имеет редкую возможность при жизни прочитать о себе все то, что обычно говорят только на похоронах. Теперь Бабченко может писать сценарий и снимать кино — потому что таких историй одна на миллион. Теперь он должен прожить очень долго. Но обязан еще внимательнее оглядываться, входя в подъезд! Теперь Аркадию Бабченко точно закрыта дорога на родину.

Теперь Аркадий не получит денег от Матвиенко, что не отменяет того факта, что Валентина Ивановна единственная, наверное, из всей власти, кто повел себя искренне и по-человечески. Теперь мы услышим и увидим потоки невероятного дерьмища с телеэкранов о провокаторах, либералах, изготовителях фейков по-киевски и тому подобного. Теперь мы будем читать тексты Бабченко и думать, что всего этого он мог и не написать. И теперь нам становится грустно. Потому, что мы представляем, что точно так же могли остаться в живых Политковская и Немцов, Щекочихин и Холодов — и десятки других журналистов и активистов, кого не только хотели, но и смогли убить. И мы точно так же будем представлять, что сказали бы и что написали бы сегодня они, если бы это была не смерть, а умелая инсценировка.

А в жизни России и Украины эта история останется только ярким, даже ярчайшим, но эпизодом. Но изменить она ничего не сможет. Даже если будет абсолютно точно, неопровержимо продемонстрировано, что Аркадия Бабченко собирались ликвидировать российские спецслужбы — что и для кого это сможет поменять? Ребята, тут по «Боингу» доказательств давно выше крыши! На нашей репутации некуда ставить пятна, потому что и репутации никакой уже нет. Поэтому сейчас важно одно: Бабченко жив! Его Ольга — снова жена, а не вдова. Его шестеро детей снова с отцом и они не сироты.

Антон Орехъ, обозреватель