Posted 18 октября 2018,, 15:44

Published 18 октября 2018,, 15:44

Modified 31 января, 21:05

Updated 31 января, 21:05

Владимир Ермолин. Под резонансное преступление всегда можно подверстать что угодно

18 октября 2018, 15:44

Солидные люди ищут социальные, политические и прочие базовые причины керченской трагедии. И правильно делают. Они, эти причины, есть. Они всегда бывают. Под такое, как говорится, резонансное преступление, всегда можно подверстать что угодно. Главное, кто ты и что тебе надобно верстать.

Тридцать пять лет назад я был знаком с человеком, который спустя три года убьет молотком двух маленьких детей и их мать. Будет расстрелян.

В нашей флотской газете он был фотокорреспондентом. Гражданский парень, не ахти какой специалист, так, пережидал у нас что-то. Отслужил три года и пришел подработать. Был хорошим электриком на корабле. Но пошел на копейки в газету. Звали его Алексей. Мне нравилось, что он пил очень умеренно. А еще любил поговорить о литературе, которую, до смешного, не знал. От меня узнал о писателе Тургеневе. Прочитал про Му-му. И отнял у меня пару вечеров на излете рабочего дня, все выясняя, почему бы не утопить барыню вместо невинной собачки. Очень любил посидеть в углу кабинета, когда ко мне приходили авторы — молодые поэты. Впрочем, чаще всего — поэты никакие. Если чье-то стихотворение ему нравилось, он тащил к себе в фотолабораторию. Там делал портрет. Просил почитать еще. Случалось, плакал. «Как это хорошо он написал про поле…». Но никогда не оспаривал мои оценки. Не потому, что я офицер, каплей, а он вчерашний матрос. Он просто был деликатен.

Он мне нравился. Необразованный парень тянется к знаниям. Я не видел в нем и на полмизинца детоубийцу.

О нем в 1989 году был материал в «Огоньке». Убил, по его предсмертному интервью, потому что — проститутка, детей предала, и жить от такой матери им нельзя. Плюс куча русопятской мути, которой он нахватался уже после того, как уехал из Североморска. Журналист «Огонька» — ну, куда без этого — обращался к тем, кто попадался Алексею на жизненном пути: «Как же проглядели?! Как же упустили парня?!».

Я эти вопросы и к себе отнес. А ответить на них ни тогда, ни сейчас не могу.