Posted 16 июля 2019,, 15:10

Published 16 июля 2019,, 15:10

Modified 31 января, 23:20

Updated 31 января, 23:20

Павел Пряников. Никакого светлого образа будущей России у них больше нет

16 июля 2019, 15:10

Часто пишут, что в России есть две главные запретные темы. Во внешней политике — любая критика Китая, во внутренней — любые разговоры о социале (о вэлфере, профсоюзах, преодолении чудовищного неравенства в стране, и т. п.).

Но есть и третья, скорее, относящаяся уже к самоцензуре — это любые разговоры о светлом образе будущей России. О социальной футурологии и утопиях. Невозможно увидеть, как государственники/охранители представляют себе ту же Россию-2030, тем более — Россию-2040.

В начале нулевых те же единороссы выпустили листовку, как в примерно в наше время будут жить россияне — средняя зарплата $2500 в месяц, дом в 120 кв. м. на семью и т. п. И сами же испугались такого прогноза, и говорят теперь, что ничего не было. А непонятно, зачем — хороший же прогноз, светлый. Особенно на фоне нынешней средней зарплаты в $600 и средней брежневской квартиры в панельном доме 50 кв. м.

Никакого светлого образа у них больше нет. Только обещания сдохнуть в ядерной войне и попасть в рай, да подсчеты силуановско-набиуллинских сислибов про уровень инфляции в 2080 году.

У либералов — то же. В их прогнозах России уготованы только антиутопии. Типа произведений Глуховского, вечно насылаемого на нас Мордора с кибер- и биопанком. По радиоактивной пустыне кочуют племена из остатков россиян.

Лево-правые патерналисты вообще забыли об утопиях и светлом образе. В их умозрениях Россия достойна только попаданцев, жизни в прошлом — товарища Сталина, не позволившего убить Ивану Грозному своего сына, штурмующего кабинет Трампа и Капитолий Николая II.

А потом удивляются всеобщему застою и апатии. При том, что Россия исторически — страна утопий, попыток убежать из плохого климата, неволи, нищеты и голода в светлое завтра: град Китеж, Белояр, «Аэлита», «Алые паруса», тома Александра Беляева, Ивана Ефремова, братьев Стругацких. Ничего от той России не осталось.

Павел Пряников, журналист