Казаки требуют себе церковь

В старинной казачьей станице Наурской прошел праздник – День казачки. В 1774 году старики, дети, а в большинстве своем женщины отбили нападение на станицу девятитысячного турецкого отряда. Мужчины были в походе и помочь им тогда не могли.

На праздник съехались атаманы и представители реестрового казачества из всех административных образований, где еще проживают потомки этнических терских казаков. Обеспечение праздника взяло на себя руководство Чеченской Республики. На украшенной поклонным крестом и портретом Патриарха Кирилла центральной площади станицы казаков приветствовали представители православного духовенства.

В конце нынешнего года в Наурской планируется открытие большого православного храма. А сам 2011 год постановлением главы Чечни Рамзана Кадырова объявлен годом Наурского района.

В настоящее время во всем этом некогда чисто казачьем районе проживают 2,6 тыс. русских и казаков, в подавляющем большинстве всего в двух станицах: Наурской и Ищерской. Но двадцать лет назад, в 1991 году, в районе проживало около 20 тыс. казаков, в самой Наурской из 10 тыс. населения около 4 тыс. были казаками.

Казачье движение в настоящее время находится в кризисе, авторитет признанных казачьих организаций быстро уменьшается. Особенно это касается «реестровиков» - той части движения, которая официально подчинена государству и состоит у него на службе. Реальной помощи при правовом и криминальном беспределе, экономическом коллапсе, открытом терроре славянское население ни от казачьего реестра, ни от государства в целом не дождалось.

Помимо "реестровиков" есть еще не зависимые от них и от государства «общественники», и не только они. Только на исторических терско-казачьих землях подобных образований насчитывается около семи.

А вот казаки станицы Павлодольской в Северной Осетии, разуверившись во всем, юридически зарегистрировали себя как самостоятельную организацию, что не мешает им в своей отдельно взятой станице эффективно строить казачий социум. К примеру, у павлодольцев несколько лет работает детский лагерь «Казачок Терека».

По мере все более острой и открытой конфронтации прогосударственных реестровиков, формализации и размягчения их структур идут процессы формирования малочисленных, но организационно сплоченных новоказачьих структур. Порой подобные новообразования существуют, особо себя не афишируя, внутри самого реестра.

«Неоказачество» вполне может стать серьезной социальной силой. Так, до последнего времени никто не знал о крымских казаках. Однако совсем недавно в Крыму сотни казаков вступили в кровавую схватку с украинским ОМОНом «Беркут», протестуя против снесения православного поклонного креста на въезде в город Ялта.

Если же рассмотреть процессы в современном казачестве, связанные именно с религией, то можно сделать очень интересные выводы.

Современное «реестровое» прогосударственное казачество в духовном плане патронируется и окормляется Русской православной церковью Московского патриархата. В РПЦ МП созданы структуры по поддержке казачества, в московском Донском монастыре есть Казачий православный центр. Но вся церковная забота касается только реестровых казаков, всякое духовное окормление общественников распоряжениями высших властей РПЦ строжайше запрещено. Священник, появившийся на Круге общественников, рискует быть запрещенным в служении.

Нереестровики для Церкви стоят вне закона. На последнем Круге реестрового Терского казачьего войска войсковой священник о. Петр (Самойленко) вообще угрожал нереестровым казакам, ни много ни мало, отлучением от Церкви.

За церковной политикой прослеживается явный госзаказ. С процессами казачьего разброда российские власти пытаются бороться методами церковного администрирования. Но возникает вопрос: а насколько авторитет РПЦ МП силен, чтобы преодолеть центробежные тенденции?

В казачьих районах Северного Кавказа вопросов у общества к Церкви накопилось много. Почему церковные власти не возвышают голос против ползучей дерусификации региона? Почему сохраняется церковное молчание, когда на Кавказе жгут православные храмы и убивают священников?

Почему на Всемирном русском народном соборе слово получает оппозиционный атеист-либерал Леонид Гозман, но не получают представители русских беженцев из Чечни и Ингушетии? Почему церковь строит в Чечне и Ингушетии «парадные» храмы, порой не имеющие прихожан, но не оказывает никакой помощи, даже информационной, десяткам тысяч русских беженцев, покинувших дома еще в начале 1990-х и до сих пор живущих в коровниках и трансформаторных будках?

На все эти вопросы никто ответов не дает. На Северном Кавказе РПЦ МП очень многие уже воспринимают как формальную госструктуру. И все претензии к государству переносятся на Церковь.

В случае с реестровым казачеством, не имея других механизмов контроля, местная и центральная власть вынужденно использует церковный ресурс. Но это все меньше и меньше срабатывает, и, как следствие социального протеста, появляются и ширятся различные виды протеста религиозного.

Разочаровавшись в православии, множество людей (например, этнических казаков на территории нынешней Чечни) переходят в ислам, в том числе и в ваххабитский. Бурно растет количество язычников-родноверов. Много уходит к сектантам-протестантам. «Корейская протестантская церковь» распространяется вообще со скоростью водной чумы: ее молельные дома открываются в казачьих станицах с двухсотлетней историей.

Однако уйти к протестантам или язычникам для потомственного казака психологически сложно. Несмотря на потерю доверия к «церкви-госструктуре», казачья душа просит все же чего-либо христианского и традиционного.

Здесь необходимо рассказать об одном малоизвестном, но весьма примечательном событии. В июне в подмосковном Подольске в здании Музея антибольшевистского сопротивления прошел Чрезвычайный круг вольного казачества России. На нем присутствовали более 50 делегатов новых казачьих объединений из России и Украины (в том числе казаков Крыма). Среди делегатов был генерал-лейтенант погранвойск Олег Николаевич Ефремов. На данном мероприятии присутствовали иерархи Истинно православной церкви (ИПЦ) - одной из «альтернативно православных» религиозных организаций, стоящих в оппозиции к РПЦ МП и провозглашаемых последней еретиками и «самосвятами».

ИПЦ позиционирует себя как наследницу действовавшей в советские времена подпольно Катакомбной православной церкви. Возглавляет ИПЦ владыка Рафаил - бывший полковник спецназа ГРУ, в восьмидесятые годы потерявший ногу на минном поле у сирийско-израильской границы.

Вел Круг вольного казачества России атаман Альберт Ветров, главным же вопросом была подготовка к Учредительному Собору по воссозданию казачьей православной церкви в качестве экзорхата Истинной православной церкви. В озвученных атаманом Ветровым документах речь шла о создании совершенно новой религиозной структуры, очень сильно расходящейся по многим принципиальным вопросам от многовековой практики канонических православных церквей.

Проектируемая казачья церковь берет за основу своеобразную церковную практику Запорожской Сечи и Войска Донского доимперского периода 16 -17 веков. В частности, предусматривается «отправление религиозных обрядов станичными атаманами, в случае отсутствия духовного лица».

На Круге вольного казачества России было принято решение созвать летом 2012 года Учредительный Собор, который и провозгласит воссоздание "казачьей православной церкви".

В целом же Круг показал явно присутствующую в новоказачьей среде тенденцию к религиозному и социальному автономизму. При этом возникает определенная гармония: альтернативное православие в лице ИПЦ получает многочисленную паству, а альтернативные казаки – удобное, под традиции вольности, религиозно-конфессиональное окормление. Несмотря на нынешнюю маргинальность, данный симбиоз может стать вполне жизнеспособным.

Юрий Сошин