Posted 1 декабря 2016,, 15:10

Published 1 декабря 2016,, 15:10

Modified 31 января, 12:58

Updated 31 января, 12:58

Миролюбие Путина

1 декабря 2016, 15:10
Президент РФ выступил с посланием к Федеральному собранию с упором на развитие экономики и сосуществование граждан с разными взглядами.

Владимир Путин выступил перед депутатами Госдумы и сенаторами с самым, пожалуй, спокойным посланием за время своего президентства. Главной его идеей был отказ от любых крайностей.

Президент на этот раз держал речь перед членами обеих палат парламента, чиновниками, политиками, общественными и религиозными деятелями сравнительно недолго. И многим сразу бросилось в глаза, что Владимир Путин преимущественно читал по бумаге, причем иногда запинаясь, сбиваясь или нечетко произнося слова. Особенно это чувствовалось в первой части выступления, пока глава государства, очевидно, не разговорился.

Как обычно, публиковавшиеся накануне в СМИ «утечки из Кремля» совершенно не подтвердились. Путин не объявил о проведении новой административной реформы и уж тем более не говорил о преобразованиях в своей администрации, как утверждали ранее многие издания и предполагали некоторые аналитики. Из внутриполитических тем он лишь затронул выборы в Госдуму, похвалив «Единую Россию». Главное же внутриполитическое послание президента в равной мере было адресовано как «больно умным» либералам, так и православным радикалам.

Тем, кто «считает себя поумнее в чем-то кого-то», президент рекомендовал не оскорблять «чувства других людей и их традиции». Однако назвал «неприемлемой» и «ответную реакцию, если она выливается в вандализм». «Никто не может запретить свободно мыслить и открыто высказывать свою позицию», — откровенно приуменьшил Владимир Путин возможности российской власти.

Неудовлетворенными остались и те, кто ждал от него большого «геополитического» послания. Меньше четверти выступления оказалось посвящено внешней политике и отчасти — международной экономике. Путин посетовал, что главная тенденция на мировых рынках — это изоляционизм и протекционизм, что должно заставить Россию активнее пробивать дорогу для своих товаров. В какой-то момент он «перебросил» через речь Крымский мост, который, по его словам, строится по графику, и все решили, что сейчас президент может перейти к Украине или хотя бы к самому проблемному полуострову. Однако ни Украина, ни Крым в его выступлении так и не появились. И отсутствие «украинской темы» можно уже считать новой традицией для президентских посланий, поскольку в 2015 году глава российского государства также ни разу не упомянул бывшую «братскую» республику.

Кстати, Евросоюз, крупнейший российский партнер России, тоже оказался в числе тех, «кого нельзя называть». Безусловно, говоря о введении санкций, Путин имел в виду и Германию с Францией, но в итоге названия этих стран так и не прозвучали. Они попали в разряд тех, из-за кого «десятилетия, прошедшие с момента окончания „холодной войны“, прошли даром». Кстати, о том, что у европейцев тоже не все в порядке, Россия в курсе исходя из результатов их последних выборов, съязвил российский лидер.

В отличие от Украины и государств ЕС, ряд других стран Владимир Путин упоминал отдельно, причем вопреки ожиданиям многих США оказались отнюдь не на первом месте. Больше всего похвал от российского президента досталось Китаю, который «выходит на позицию крупнейшей экономики мира» и якобы готов, в отличие от «так называемых партнеров» на Западе, на тесную экономическою кооперацию с Россией. Сразу за КНР для баланса следовало «стратегическое привилегированное партнерство с Индией». Вероятно, потому что у Нью-Дели радикально в последнее время испортились отношения с Пекином и упоминание одного только Китая могло обидеть индийцев.

Пара добрых слов была сказана о Японии, и только затем Владимир Путин обратился к теме США. Впрочем, он и тут не был многословен, сообщив, что в Кремле готовы к сотрудничеству и с новой американской администрацией, с которой вместе можно было бы, например, решить проблему Сирии, где «армия и флот России убедительно доказали» свою способность далеко от родных границ добиваться военного успеха.

Остальная часть послания была похожа то ли на собрание в мэрии небольшого города, то ли на заседание СОБЕСа. Владимир Путин с равным интересом говорил о реформе образования и деньгах, выделенных на дополнительный ремонт школ, и о здравоохранении, воссоздании потерянной после распада СССР «санитарной авиации» и «поголовной» интернетизации всех больниц. В его речи, как сам же он сказал, был и «человеческий капитал» с «традиционными ценностями», и «семья, экология, образование». В общем — всем понятные и непростые проблемы. А экономический отчет походил на выступление советских начальников времен позднего СССР, где благодарности труженикам села за их нелегкую работу чередовались с ростом на столько-то процентов производства грузовых железнодорожных вагонов.

Даже отчет о росте экспорта вооружений из России неожиданно принял более чем мирный характер, и вместо громких лозунгов о непобедимости российской армии прозвучал памятный все из того же позднего СССР призыв к «конверсии». Хоть этого слова президент и не произносил, а говорил о «гражданке», но иначе просто нельзя было трактовать его предложение к 2030 году довести уровень «невоенной» продукции на заводах российского военно-промышленного комплекса до 50%.

Таким образом, разумеется, если считать, что у России нет других целей, кроме заявленных Владимиром Путиным в ежегодном послании к Федеральному собранию, можно сказать, что страна поворачивается, наконец, «внутрь самой себя». А сказанная президентом речь по праву может считаться самым мирным и обыденным его выступлением с начала 2014 года, когда, после присоединения Крыма, страна ощутила себя прифронтовой территорией.

Иван Преображенский