За выборы, за Ройзмана

В столице Среднего Урала решением депутатов отменена выборность мэра. Поправки были приняты, несмотря на то, что накануне в городе прошел протестный митинг с участием нескольких тысяч человек, в том числе ряда известных людей и действующего мэра Евгения Ройзмана. В России остается меньше десятка городов, где глава не назначается, а избирается жителями.

Евгений Ройзман, мэр Екатеринбурга:

«Выборы мэра Екатеринбурга отменили по одной главной причине: если бы их оставили, я бы их снова выиграл. Плюс откровенная месть, плюс следование федеральным трендам. Вот уловили, что есть тренд на отмену выборов. А холуи же всегда бегут впереди паровоза, у них на лбу — барометр, а на носу — флюгер.

Город останется без выборов. Понятно, что не сразу, но когда-нибудь это скажется. Когда главу избирают, у города есть свое лицо. А когда глава города назначенец — это уже совсем другая история.

Я смотрю на ситуацию как историк. Екатеринбург, у которого издавна была возможность выбирать мэра, этой традиции лишился. Это, конечно, огромный минус, потому что город, в котором есть возможность выборов руководителя, стоит в линейке европейских городов. А отмена выборов и переход на систему назначенцев — это шаг вниз.

В моей жизни не поменялось ничего. Я бы на новый срок не пошел, потому что мне эта должность дается достаточно тяжело. Я трачу очень много ресурсов, очень много энергии души. И я не уверен, что я получаю какую-то полноценную отдачу. Поэтому я бы и так ушел. Все, чего я в жизни добился, я добился, не обладая никаким ресурсом, никаким статусом».

Евгений Потапов, политолог:

«Отмена выборности мэров — это федеральный тренд, который реализуется в регионах уже давно. Выборность отменяется повсеместно, и удивительно то, что Екатеринбург продержался еще достаточно долго. При нашей вертикали власти такая ее ветвь как муниципальное самоуправление фактически отсутствует, хоть мы и участники „Европейской хартии“.

В понедельник состоялся митинг протеста, но все понимали, что решение об отмене выборности все же будет принято. Депутаты его приняли, губернатор подпишет, и оно вступит в законную силу. Не вижу никаких обстоятельств, которые могли бы тут что-то изменить.

Фактически на уровне хозяйствования выборы мэра были отменены еще в 2013 году. Нынешний мэр — это глава думы, человек, не имеющий хозяйственных полномочий, занимающийся представительской деятельностью. И Евгений Ройзман лишь вел приемы граждан и руководил думой. Грубо говоря, избираемый мэр был не градоначальником со всеми полномочиями, а главным депутатом. Говорить о каких-то реальных полномочиях не приходилось, поэтому с точки зрения управления городом сейчас, по большому счету, ничего и не изменилось. Как назначался сити-менеджер, так и будет назначаться, только станет мэром и к нему вернется часть каких-то представительских функций.

Биться за сохранение должности мэра в том виде, в каком это есть сейчас, — бессмысленное занятие. Вопрос может состоять только в том, что способна сделать городская общественность, чтобы вернуть выборы „полномасштабного“ мэра со всеми полномочиями. Возникнет ли какая-то политическая сила, которая будет вести стратегическую борьбу за это? Сейчас ответа на последний вопрос нет».

Игорь Бунин, президент Центра политических технологий:

«У Евгения Ройзмана — высокая популярность в Екатеринбурге, и горожане защищают не столько принцип выборности мэра, сколько личность.

При этом, насколько я понимаю, на улицы вышло не так уж много народу, в основном верные сторонники Евгения Ройзмана. Поэтому вряд ли можно ожидать расширения этого движения.

Если говорить о перспективах таких движений в других регионах, то если там появится похожая личность, то горожане станут защищать право выбирать мэра. В общем, люди к юридическим обстоятельствам относятся безразлично, а вот за человека они могут и постоять».

Илья Гращенков, директор Центра развития региональной политики:

«В Екатеринбурге возник протест против ухода Евгения Ройзмана, потому что его фигура была для города „фасадной“, обеспечивая видимость некоторой „фасадной демократии“.

Ройзман словно уравновешивал губернатора Евгения Куйвашева и являл собой фигуру „народного протеста“. Он поднялся на волне протестов против партии „Единая Россия“, которые возникли после 2011 года. На этой волне он сформировался как политик — такой „народный“, жесткий, но справедливый — и был избран мэром. Однако далее в городе было введено раздельное управление, назначен сити-менеджер. В итоге Ройзман остался „свадебным генералом“, который не мог подписывать никаких документов и осуществлял только коммуникативную роль, то есть общался с народом, но никак не мог помочь в решении городских проблем.

Сегодня, наконец, по Ройзману решили нанести окончательный удар, убрав его даже с этой „фасадной“ должности мэра. Люди, пришедшие на митинг, хотят защитить остатки муниципальной демократии, которую удалось отстоять в протестные годы. Но невысокая численность участников митинга говорит о том, что рейтинг Ройзмана тоже падает. Он долго метался между партиями, что привело к снижению его политического веса.

В других городах повторение этой истории невозможно. Там нет своих Ройзманов, поэтому будет продолжаться курс власти на ее вертикализацию: мэры будут постепенно убираться. Ситуация протестов „за Ройзмана“ все-таки единичная».

Алексей Синельников, политолог:

«В Екатеринбурге дело не в принципе, а в том, что у горожан есть конкретный кандидат. Не думаю, что люди рассудили и решили: мол, лучше любой выборный мэр, чем любой назначенный. Жители Екатеринбурга хотят выбирать мэром Евгения Ройзмана. На вопрос — если не назначенец, то кто — они отвечают: Ройзман.

То, что сейчас делают власти, — это законы индивидуального действия, когда правила меняются в зависимости от конъюнктуры. Это очень плохая практика, потому что она является источником всяческого правового нигилизма и не создает традицию.

На данном этапе исторического развития, может быть, для нас важнее не решать вопрос о выборности или назначении мэра, а закладывать институциональные решения, остановиться на чем-то. Вот люди выбирали мэра и выбрали Ройзмана. А теперь они видят, что власти берут и меняют закон. По букве, может, это и легально, но по сути — нелегитимное решение. Не стоит тогда удивляться, если люди не придут на следующие выборы. Власти не понимают, что такими шагами они тактически выигрывают, но зато проигрывают стратегически. Сильными являются тот народ и государство, где народ защищает государство. А там, где народ чувствует, что его обманывают, между ним и государством возникает пропасть. Сейчас к этой пропасти подогнали экскаватор и продолжают ее углублять.

Теперь Ройзман может задумать выиграть большинство в городской думе. Если бы он побеждал только на выборах мэра, то на этом бы и остановился, и ему нужно было бы искать компромиссы с той же „Единой Россией“. А ведь Ройзман — человек с громадным стажем всевозможной борьбы. Он не тот, кого можно взять и остановить. Борьба входит в суть его характера, он ею живет, она у него вместо скелета. Воспользовавшись тем, что решение властей выглядит несправедливым ограничением народного самоуправления, он может поставить себе задачу выиграть большинство в гордуме. Он начнет думать о том, как расширить численность своей команды, своих сторонников, и если ему это удастся, то там, где сейчас один Ройзман, появится двадцать Ройзманов. И это будет катастрофой для тех, кто затеял сегодняшние перестановки. Они потеряют все».

Дмитрий Ремизов