Posted 7 декабря 2016,, 18:52
Published 7 декабря 2016,, 18:52
Modified 31 января, 13:03
Updated 31 января, 13:03
Будучи гениальным художником, Мариано Фортуни вполне естественно разговаривал с вечностью, поэтому даже быт он превратил в высокое искусство. Его трудно назвать модельером или дизайнером, поскольку для Фортуни это — слишком узкие рамки.
В Главном штабе на Дворцовой площади в Санкт-Петербурге открылась выставка «Волшебник из Венеции», посвященная творчеству легендарного Мариано Фортуни-и-Мадрасо, сына не менее известного испанского художника Мариано Фортуни, одного из лидеров романтического ориентализма.
Это первая масштабная ретроспектива работ мастера, жившего и творившего в начале прошлого века среди каналов и мостов Венеции, автора знаменитых длинных шелковых платьев в античном стиле Delphos, которые так любили Айседора Дункан и Сара Бернар.
Сделанные им наряды — на века. Кносские шарфы и дельфосы носили, носят и будут носить всегда. Эти шедевры воспевают любовь к жизни и женщине, а она никогда не выходит из моды. Если архитектуру называют застывшей музыкой, то творчество Фортуни — одна из прекрасных мелодий, унаследованных от зодчих Древней Греции, которую мастер шелковой нитью вплел в солнечные переливы созданных им туник.
Наряды волшебника из Венеции — это сочетание древнегреческих пропорций с духом и стилем Венеции, сдобренное пряностями арабского и азиатского влияния. Его платья из плиссированного шелка — земное и потому прекрасное воплощение облачения, достойного Афродиты или Геры.
Фортуни стал революционером моды задолго до Диора или Шанель. Но он принципиально не хотел открывать модный дом, поскольку занимался искусством, а не пошивом и продажей одежды.
В экспозиции, открытой в Главном штабе, представлено около 200 работ мастера, в том числе — из собрания Музея Фортуни в Венеции и нескольких частных коллекций. Этот проект был подготовлен в партнерстве Государственного Эрмитажа с кофейной компанией Lavazza и Городскими музеями Венеции.
Ядро выставки — вещи из Музея Фортуни, дома и мастерской художника в Палаццо Песаро дельи Орфеи, одного из двеннадцати Городских музеев Венеции. Венецианская фабрика, когда-то принадлежавшая Фортуни, до сих пор выпускает ткани по его проектам и с соблюдением соответствующих технологий. Их тоже можно увидеть в Главном штабе.
Спектр интересов художника — невероятно широк, и это тем более поразительно, что в каждом деле — будь то театральные декорации, живопись, набивка ткани или искусство фотографии — он доходил до самой сути. Он считал, что невозможно быть мастером, не имея полного представления о всем процессе в целом. Например, занимаясь декорациями в театре Рихарда Вагнера, Фортуни попробовал себя и в качестве осветителя, и архитектора, и, наконец, художника.
В результате гениальный венецианец изобрел специальное устройство, позволяющее играть со светом так, что в декорации можно было изобразить небо в любом его состоянии — от закатных лучей до первых проблесков рассвета.
Но, пожалуй, его самым ярким высказыванием в искусстве все-таки остается особой выделки шелк в форме невероятных Delphos. Плиссированная ткань свободно спадала с плеч, облегая фигуру и подчеркивая линии женского тела. Шелк искрился, сверкал, мерцал и струился, меняя оттенок в зависимости от освещения. Подол наряда украшал мелкий венецианский стеклярус, оттягивая платье к полу.
Этот магический дар миру в 1909 году Фортуни даже запатентовал. Дамы не сразу отважились надеть Delphos в свет. Долгое время облачение считалось домашним, в котором, тем не менее, можно было принимать гостей. И лишь в 1920 году платье вышло на улицу вместе с его знаменитыми хозяйками.
К роскошному шелковому наряду Фортуни предлагал бархатные жакеты или накидки, для которых он же создавал набивной рисунок. Для всех своих моделей мастер лично изготавливал особые краски по старинному рецепту и наносил орнамент на ткани.
Элегантность и чувственность, простота и изысканность сделали одежду от Мариано Фортуни предметом искусства, не имеющим цены. Одним словом, ему удалось создать шедевр (и не один), существующий вне времени и границ определенной культуры или страны. Собственно, такими обычно и бывают шедевры.
Юлия Иванова