Меджлис против крымской истории

В украинском парламенте зарегистрирован проект создания «Временной комиссии по возврату исторических названий населенным пунктам Крыма». Автор инициативы – глава меджлиса крымских татар Мустафа Джемилев – добивается исторической справедливости в отношении его народа. Как быть с историей других этносов, депутат не объясняет.

Нынешний проект Джемилева - это уже не первая попытка вернуть крымским населенным пунктам татарские названия. В декабре 2008 года с аналогичной инициативой выступил депутат от блока «Наша Украина - Народная Самооборона» Олесь Доний. Тогда его законопроект вызвал отторжение в экспертном сообществе, а на заседании комитета по вопросам государственного строительства и местного самоуправления ни один из депутатов соответствующий проект не поддержал. Любопытно, что сегодня главой новой Временной комиссии Мустафа Джемилев вновь предлагает назначить Олеся Дония.

До 1944 года около 1400 населенных пунктов и 11 районов полуострова носили, в основном, крымскотатарские этнонимы. После депортации татар все тюркские названия были заменены на славянские. Переименование шло с очевидными перегибами: так, например, Бахчисарай хотели переименовать в город Пушкин. Еще одна проблема с новыми названиями оказалась связана с недостатком фантазии у чиновников – из-за этого в нынешней топонимике Крыма оказалось 162 повторяющихся названия. Из них дважды повторяются 132 названия, трижды – 37, а 8 названий повторяются четырежды.

Советские перегибы с переименованием начали исправлять ещё в начале 90-х. Именно тогда, например, Планерское вновь стало Коктебелем. В те годы процесс этот не политизировался, а потому и не вызывал ярого отторжения в крымском обществе. Но хотите похоронить благое начинание – отдайте его политикам. Процесс возврата исторической топонимики Крыма безнадежно забуксовал именно после того, как эту инициативу взяло под свою опеку руководство меджлиса (орган национального самоуправления крымских татар).

Сегодня главный тезис политических лидеров этой общины – вернуть крымским городам и селам татарскую топонимику. В этом требовании есть определенное лукавство: с одной стороны, предлагается вернуть все названия по состоянию на 1944 год, а, значит, на полуострове появятся пять «Сталиндорфов» (до войны в Крыму проживала достаточно крупная немецкая община). С другой стороны, Мустафа Джемилев уже заявил в интервью газете «Коммерсант-Украина», что восстанавливать нужно крымскотатарские версии названий не только сел, но и городов: Акъмеджит вместо Симферополя, Кефе - вместо Феодосии, Гезлев - вместо Евпатории и Ахтияр - вместо Севастополя. То есть, предлагается не только отменить исправления сталинских времен, но и заменить топонимы всей русской эпохи, которые существуют более 200 лет.

Так или иначе, но региональная топонимика отражает всю палитру истории Крыма, в которой нашлось место не только крымским татарам, но и грекам, немцам, армянам, не говоря уже о русских и украинцах. Тот факт, что Севастополь находится на территории античного Херсонеса, не дает никому права требовать возврата к греческому топониму. Чего уж говорить о маленькой деревушке Ахтияр, которая ушла в небытие после создания южной морской крепости России. И как восстановить «историческую справедливость» в отношении Керчи, для которой нынешнее название – уже шестое за всю историю существования Крыма?

К тому уже, речь идет о больших деньгах. Мустафа Джемилев заявляет, что переименование «не потребует дополнительных трат из государственного бюджета Украины». Но когда в Киеве решили переименовать одну из улиц, выяснилось, что для обеспечения только одного жилого дома новыми номерными знаками, указателями на подъездах и досками объявлений нужно порядка $100. А в отношении Крыма меджлис ставит вопрос о переименовании нескольких сотен населенных пунктов.

Причем, в отношении ряда городов цена вопроса достигает и вовсе заоблачных цифр. Дело в том, что все города, которые являются железнодорожными станциями или морскими портами, внесены в международные транспортные каталоги. Если государство решает их переименовать, то оно за свой счет обязано внести изменения не только во внутреннюю картографию, но и во все международные классификаторы. Когда после депортации крымских немцев Инкерман переименовали в Белокаменск, одноименная железнодорожная станция продолжала носить прежнее название – даже советские чиновники не решились пойти на беспрецедентные траты.

Тот факт, что в Крыму сегодня есть села с одними и теми же названиями, не аргумент в пользу их переименования. Массовый возврат к тюркским топонимам эту проблему не решит. Как подсчитала крымский исследователь и журналист Наталья Киселева, если бездумно вернуть всю топонимику образца 44-года, на полуострове появятся два Тархана, три Молла-Эли, три Булганака и т.д.

Конечно, для курортного региона экзотическая топонимика привносит определенную восточную романтику. И возможно, жителям одного из трех крымских сел с названием Абрикосовка придется по душе название Орджак-Джаба. Но об этом лучше спросить их самих. Пока же методы, которыми политические руководители крымских татар борются за «восстановление исторической справедливости», наводят на мысль, что им нужен не результат, а шумиха вокруг их инициатив. Как иначе объяснить тот факт, что в вопросе, решение которого зависит, в том числе, от доброй воли крымчан, они пользуются максимально провокационными методами?

Трагедия депортации целого народа не может служить оправданием для собственных ошибок. То, что в 45-м году из топонимики Крыма в один момент вымарали весь пласт крымскотатарской истории, не дает меджлису права сегодня вычеркивать всю нетатарскую историю жизни полуострова. Пока же создается ощущение, что, вместо того, чтобы учиться на чужих ошибках, политические лидеры крымских татар предпочитают наступать на чужие грабли.

Павел Казарин