Русские без России

Россия не будет настаивать на введении русского в качестве второго государственного на Украине. Это вовсе не смена методологии борьбы за умы и сердца соотечественников. Все проще: сырьевой сверхдержаве не нужны русские – ни на Украине, ни в России.

На прошлой неделе в интервью украинскому журналу глава комитета по международным делам Госдумы РФ, член фракции «Единая Россия» Константин Косачев заявил, что введение русского как второго государственного на Украине навредит украинскому языку. Это заявление в определенной степени произвело фурор – хотя бы потому, что оно полностью отличается по интонации от всех предыдущих попыток российских чиновничьих функционеров рассуждать на эту тему.

По словам Косачева, в России никто не был наивным настолько, чтобы ждать от Януковича написания законов под диктовку Кремля. «Да, существует проблема русского языка, ясно, что значительная часть населения Украины продолжает им пользоваться, считая своим родным. Но так же очевидно, что если дать этому языку такие же полномочия и свободы, как украинскому, то от этого мог бы пострадать уже украинский язык, что было бы совершенно неправильно для судьбы государственности, для суверенитета Украины. Поэтому никто и не ждет от Януковича никаких подобных шагов, и я не вижу здесь никакого конфликта», — заявил Константин Косачев.

С одной стороны – все абсолютно недвусмысленно, прозрачно и ясно. С другой – подобное заявление российского функционера породило больше вопросов, чем ответов.

Официальная Москва последние лет пятнадцать с разной степенью интенсивности критиковала Киев за его гуманитарную политику, причем эти заявления все время балансировали на грани корректной неполиткорректности. Внезапное заявление Косачева полностью идет вразрез с привычной парадигмой кремлевской риторики. В то, что чиновничья верхушка РФ вдруг всерьез озаботилась вопросами защиты и развития украинского языка, верится слабо. Особенно после резонансного закрытия украинской библиотеки в Москве и отказов вводить национальные классы на территориях, где живут этнические украинцы.

Характерно и то, что незадолго до Косачева аналогичная интонация зазвучала из уст другого единоросского спикера – Сергея Маркова. Он тоже заявил о том, что на Украине должна быть мощная русская партия, которая бы не выступала за пересмотр госграниц, и сдержанно похвалил Януковича за его украинский экономический национализм. Необычный кульбит, если учесть, что ранее Марков в открытую заявлял, что количество госязыков на Украине не является внутренним делом бывшей советской республики.

Но показательнее всего даже не заявления, а молчание российских политиков. Последние полтора года политическая верхушка РФ предпочитает не комментировать те вещи, которые ранее бы вызвали ожесточенный шквал критики в адрес Киева. Ни условный срок, который получили пророссийские активисты, призывавшие заменить «оккупационную украинскую символику» в Крыму на российскую, ни провал законопроекта о гарантиях русскому языку не вызывал всплеска активности с их стороны.

Нельзя сказать, что гневные филиппики в адрес официального Киева, звучавшие ранее по поводу и без повода, приносили реальный эффект для русских, живущих на Украине. Скорее, они служили всего лишь маркером российского внимания к судьбе заграничных соотечественников и своего рода эмоциональным стимулятором. Все равно, что накричать на заигравшегося подростка – и сдачи не влепят, и собственную значимость ощущаешь. Эту политику вряд ли можно было бы назвать серьезной идеологической борьбой за умы и сердца миллионов соотечественников. Во всяком случае, неуклонного роста симпатий к идее европейской интеграции на Украине подобная риторика уж точно не останавливала.

Сама Европа, хоть и не собирается принимать Украину в свои объятия, тем не менее, последовательно проводит на территории страны внятную политику soft-power. Традиционное публичное невмешательство в дела других государств компенсируется множеством небольших разносторонних гуманитарных и экономических проектов, осуществляемых Евросоюзом. На деле это давало куда больший эффект, чем поведение кремлевского слона в посудной лавке российско-украинских взаимоотношений.

Но прозвучавшее заявление Константина Косачева вовсе не знаменует собой переход московской элиты к «европейской» схеме борьбы за Украину. Скорее наоборот. Отказ от раздражающе-навязчивой опеки над внутренней украинской политикой сопровождается сворачиванием тех немногих гуманитарных проектов, что хоть как-то обозначали присутствие России в том же Крыму. Незадолго до визита Косачева во Львов Кремль отказался от финансирования Дома Москвы в Севастополе и Русского культурного центра в Симферополе.

Все происходящее больше напоминает банальный отказ российской элиты от участия в жизни русских и русскоязычных граждан украинского юго-востока. Создается ощущение, будто в сырьевой сверхдержаве под названием Российская Федерация наконец «дозрели» до того, чтобы бросить «чемодан без ручки» - гуманитарную политику в отношении своих соотечественников. На смену 20-летней традиции громких и безапелляционных заявлений в отношении реальных и мнимых огрехов официального Киева приходит тотальное самоустранение. Вместо смены тактики и стратегии борьбы за Украину Москва просто вышла из этого противоборства.

Если судить по заявлениям российского президента, новый внешнеполитический ориентир Кремля – это диалог с ЕС и США, а вовсе не с СНГ. В ситуации, когда русские в самой России все чаще начинают говорить об ощущении утраты Родины, наивно надеяться, что соотечественники за пределами РФ станут объектом пристальной заботы и внимания кремлевской элиты.

Смена риторики объясняется и объективными причинами. Одно дело – критиковать Виктора Ющенко в ситуации постоянного роста цен на углеводороды, и совсем другое – напрягать отношения с Киевом, когда нефть дешевеет, разработки сланцевого газа все чаще наступают на пятки бизнесу «Газпрома», а перспектива «Южного потока» находится под угрозой срыва из-за Третьего энергопакета Евросоюза. Опять же – уступчивость украинских властей по целому ряду гуманитарных вопросов рождает в Москве иллюзию выигранной войны на украинском направлении.

Конечно, риторика официального Кремля может еще неоднократно поменяться. Начнут, например, Киев и Анкара совместно проводить независимую энергетическую политику – тогда, может, в Москве снова «вспомнят» про соотечественников. Не исключено, что даже возобновится финансирование каких-то гуманитарных программ. Но все это не меняет главного: вакуум русских сверхсмыслов Кремль никогда не будет заполнять – это не нужно элитам, которые сосредоточены на экспорте национальных богатств. Проще говоря, русскую супер-идею для XXI века не создадут ни Сурков, ни Медведев, ни Путин.

А потому из заявления Косачева можно сделать лишь один вывод: русские без России – останутся темой номер один в ближайшие годы как для СНГ, так (как это ни парадоксально звучит) и для самой РФ. Но на этот раз решать проблемы и искать ответы придется уже без подсказок тех, кого принято называть элитами. По сути, русские остались без привычной концепции империи «сверху» - остается лишь надежда на русскую империю сверхсмыслов «снизу». В конце концов, слабые выживают лишь в зоопарках – в природе места для них не оставляет логика естественного отбора.

Павел Казарин