Дмитрий Быков написал стихи об аресте Тимошенко

КИЕВ, 9 августа. Арест экс-премьера Украины Юлии Тимошенко вдохновил российского поэта Дмитрия Быкова на новое стихотворение. В своем произведении Быков подвергает критике "криминального" Виктора Януковича и делает предположение о том, что было бы с Тимошенко, если бы она жила в России.

По мнению писателя, она могла бы сделать неплохую карьеру в РФ, однако, пишет Быков, намекая на судьбу Ходорковского, если бы уже села в тюрьму, то не вышла бы.

Стихотворение Быкова опубликовано на сайте киевской газеты "Сегодня".

В Киеве перевернули новую страницу:

посадили пани Юлю в смрадную темницу.

Криминальный Янукович, равнодушный к праву!

Знали мы, что ты готовишь наглую расправу.

Всю Европу растревожишь, рейтинг свой изгадишь

— но ведь ясно: если можешь, все равно посадишь.

Пани Юля так и знала все об этом цикле:

вам, таким, победы мало — вы топтать привыкли!

Где ж понять совкорожденным рыцарства науку,

научиться побежденным протягивать руку!

Прежде хоть щадили даму люди правил старых…

Как-то встретишь ты Обаму с Юлею на нарах?!

Плачут хлопцы и юницы в Виннице и в Ницце:

сидит девица в темнице, и коса в темнице…

А в России увидали — и довольно квакнут:

начиналось на Майдане — кончилось вот так вот.

Но не празднуй, Янукович, легкую победу!

Не копи себе сокровищ к тайному побегу.

Время мчится, точно пуля, с ним никто не сладит,

— помни, выйдет пани Юля и тебя посадит.

Будет править самовластно и тоталитарно —

хоть сейчас она несчастна, но всегда коварна.

Я уже и на Майдане, либерал-ботаник,

понимал,что эта пани далеко не пряник.

Ведь не век тебе, как ныне, быть козырной масти

— надоест же Украине блатота у власти!

Юля — пани непростая и сравнить-то не с кем,

а за ней такая стая, что куда донецким.

И когда взлетит высоко, стоит захотеть ей,

и взамен второго срока ты получишь третий.

Не сойти Украйне с круга из-за этой пары.

Так и будете друг друга упекать на нары.

Пожениться бы вам, дети,не мотать бы срок бы —

против вас никто на свете устоять не смог бы;

но никто не верит ныне в пользу коммутаций.

Все равно что Украине с Русью побрататься.

Вот и понял я случайно, слава тебе Боже,

почему у вас Украйна — не Россия все же.

И от вас, дивя планету, лучшие съезжают,

и у вас свободы нету, а врагов сажают,

понимающих лажают, дураков ласкают…

Но у нас, когда сажают, то не выпускают.

И у нас бы Тимошенко сделала карьеру,

подольстившись хорошенько к нашему премьеру, и

резвилась бы, как серна, и цвела, как вишня,

— но у нас бы если села, то уже б не вышла.

Если ж кто у нас и выйдет— никого не сОдит,

потому что плохо видит и почти не ходит.

Впрочем, Бог располагает, помнит дебит-кредит:

русский долго запрягает, да уж как поедет!

Зашумит, заколобродит — и за две недели

одновременно выходят все, кто здесь сидели.

Радость с гибельным оттенком, с запахом пожара

— ибо вместе с их застенком рухнет вся держава.

Накренятся все оплоты, упразднятся боги

— тут уж не свести бы счеты, унести бы ноги,

ибо всех — отнюдь не тайна — ждет большая дуля.

Нет, Россия — не Украйна.

Возвращайся, Юля.