Мы сидим, а война идет

Луганский следственный изолятор, согласно своему названию, должен давать временный «приют» именно подследственным, но после начала войны он вынужденно стал и местом, где отбывают наказание уже осужденные, доставленные из других мест. Руководство СИЗО, разумеется, пыталось достучаться до своего киевского начальства, чтобы эвакуировать сидельцев «на Украину», но внятного ответа оттуда так и не последовало.

«С самого начала боевых действий мы начали поднимать вопрос перед Киевом, чтобы эвакуировать заключенных. Но никто их вывозить отсюда не собирался. Мы после каждого обстрела звонили и говорили, что ситуация ухудшается, накаляется, но на нас не реагировали. Потом начались проблемы с продовольствием, питанием, с его доставкой сюда осенью. А летом, когда света не было, еду на дровах готовили. Наши сотрудники здесь даже жили, и я в том числе, - рассказывает первый заместитель начальника Луганского управления исполнения наказаний Александр Бойко. - Никакой помощи от Киева мы так и не дождались. Сегодня мы получаем помощь от республики, благотворительных фондов, Красного Креста. Мы не отказываемся ни от чего и любой помощи только рады», - добавляет он, хотя, по его словам, продуктов сегодня в общем-то хватает: есть и мясо, и рыба, и крупы.

Сегодня в СИЗО находятся около 800 арестантов. Часть из них прибыла сюда из других колоний, эвакуированных из районов, где осужденные подвергались большей опасности. На какое-то время изолятор даже пополнился представительницами прекрасного пола из женской колонии в Червонопартизанске. Кстати, не зря их оттуда эвакуировали— в итоге колонию разбомбили.

А вот несколько курьезный факт: обитатели Чернухинской колонии добрались в Луганск самостоятельно и «попросились» досидеть положенный срок в следственном изоляторе областного центра. Не все, конечно: кто-то предпочел свободу с не до конца чистой совестью.

В любой тюрьме не сладко, а в такой, где сидеть приходиться под грохот канонады, — тем более. А именно в таком «усиленном» режиме подследственные и осужденные провели несколько месяцев. Но бунта, побегов, как особо подчеркнул Александр Бойко, удалось избежать, хотя нервы и у сидельцев, и у охраны были на пределе. Причем, сотрудникам приходилось работать еще и «за того парня» - многие ведь уволились, не все хотят быть героями. А вот число обитателей СИЗО, как уже отмечалось, только прибавлялось. И никакой разгрузки изолятора за счет якобы отправки заключенных в ополчение или на разминирование лесополос, о чем писали некоторые украинские СМИ, не было.

«Это все глупости. Могу точно сказать о нашем учреждении: за пределы следственного изолятора за все время боевых действий незаконно не вышел ни один заключенный. Если мы кого-то освобождали, то только по окончании срока», - комментирует Бойко.

По его словам, осужденные, конечно, «могут прикрываться тем, что хотят воевать, а на самом деле есть желание просто пораньше освободиться». Да и то, говорит Бойко, таких «добровольцев» было всего несколько человек, и вообще — мало у кого есть желание идти на войну даже после отбытия наказания.

Справедливости ради, отметим, что прошлым летом по соцсетям разошлось видео, на котором обитатели одного из исправительных учреждений Донецка просят отпустить их на свободу, чтобы повоевать за ДНР, поскольку сидеть все равно опасно — обстреливают и даже кто-то погиб, а так хоть пользу какую-то можно принести. Причем, основной «спикер» этого обращения даже обещал после войны вернуться на нары доотбывать срок.

Но здесь мне таких инициативных осужденных действительно найти не удалось. 21-летнему Даниилу (кстати, фотографировать внутри учреждения не разрешили, потому и портреты осужденных сделать не получилось) осталось провести в луганском СИЗО три месяца и он собирается домой, а не в окопы: «Я сел в 17 лет за кражу. Украл телевизор и другие вещи из квартиры. Заработал четыре года. Уже через полгода в колонии я понял, что больше воровать не буду. Выйду скоро и поеду домой, устроюсь на работу, ведь и пожить толком не успел. Но все еще впереди, мне только 21, а не 40-50, как другим», - говорит парень.

Даниил рассказывает, что был переведен в Луганск из своей колонии в январе. «Там я работал, здесь работы нет. Никто не работает. Здесь многие смотрят телевизор, иногда читают. Хотя из моих соседей, читаю лишь я. Прочитал уже много, в основном нравится научная фантастика, хотя раньше особой любви к чтению не испытывал», - признается Даниил.

Администрация учреждения подтверждает: работа есть только в пищеблоке, санчасти, парикмахерской, то есть там, где заключенные обслуживают сами себя. Вынужденное безделье, конечно же, проблема.

Также из другой колонии в Луганск был переведен и тернопольчанин Денис, который приехал в Донбасс в поисках работы на шахте, с которой, увы, не заладилось. Он также осужден за кражу, до конца срока осталось два месяца. Денис с ужасом вспоминает обстрелы 22-й колонии в Перевальском районе: «Из окна мне были видны оба лагеря, стреляли и ополченцы и Украина. Но в основном стреляли украинские войска. Причем, стреляли они непонятно куда - по жилым домам». Мечтает, что после освобождения сразу же уедет на родину и уверяет, что не побоится рассказать о том, что видел, у себя дома.

А вот Руслан из Рубежного, которому осталось пробыть здесь еще шесть месяцев, пережил все обстрелы в Луганске. Говорит, что грохот канонады это, конечно, страшно, но желания бежать не возникало. «Бежать? А куда? Зачем мне это нужно? Я свой срок хочу отбыть до конца, чтобы потом со справкой уехать домой. Ну, вот если бы я убежал, то что было бы дальше? Всю жизнь бы прятался? Нет, так не хочу», - рассуждает он.

Все трое моих собеседников не жаловались мне на свою тюремную жизнь — дескать, отношение нормальное, питание, хотя и без разносолов, но тоже вполне себе ничего. Ну, и один безусловный плюс от пребывания за колючей проволокой все же имеется: на передовой им пока побывать не пришлось, да и мины обезвреживать тоже, кто бы что не писал.

Валерия Разина, Луганск