Posted 21 июля 2016,, 10:00

Published 21 июля 2016,, 10:00

Modified 31 января, 11:09

Updated 31 января, 11:09

Совсем не «дикий» Запад

21 июля 2016, 10:00
Обычные жители Западной Украины вполне благожелательно относятся к приезжим россиянам, не ходят по улицам с портретами Бандеры, но хотят жить в своем, удобном для них мире.

За последние два года в отношениях между Россией и Украиной мы имели возможность воочию наблюдать удивительный процесс, когда «параллельные миры» двух стран, до того существовавшие лишь в головах отдельных людей как в российской власти, так и за ее пределами, воплощаются в реальной жизни.

Для того, чтобы почувствовать это, стоит побывать, например, в Ужгороде — главном городе Закарпатской области. Правда, сегодня даже это не так просто сделать из-за отсутствия авиасообщения между двумя странами. В связи с этим на медиа-семинар украинских и российских журналистов, а также их коллег из стран бывшей Югославии, который должен был проходить на самом западе Украины, мне предложили добираться альтернативными способами.

Вариант 1. Самолетом из Москвы в Минск, затем пересадка на рейс Минск-Киев, затем еще одна пересадка в Киеве на поезд до Ужгорода.

Вариант 2. Самолетом до… Будапешта (почти по поговорке: через Рим в Ригу), оттуда три часа езды на машине до Ужгорода (это ближе, чем от Львова).

Я выбрал третий вариант. Поездом от Москвы до Львова (ехать больше суток), далее пересадка на поезд Львов-Ужгород (6 часов в пути).

Немного удивился по поводу необходимости делать пересадку во Львове. Предположил даже, что если участок железной дороги отсюда до Ужгорода делали во времена Австро-Венгрии, то, может, по этой причине колеи не совпадают, однако все оказалось проще. Еще два года назад, до войны, из Москвы на Запад Украины ходило целых три поезда: один до Ивано-Франковска, другой до Львова и третий — прямо до Ужгорода. Теперь остался только один, львовский. Как говорится, все для людей.

Я еще не выехал из Москвы, а мои приключения, связанные с этим путешествием, начались. Выяснилось, что электронного билета, присланного организаторами медиа-семинара, недостаточно, надо его обязательно распечатать, чтобы была «бумажка». Однако на Киевском вокзале Москвы администратор, сочувственно вздохнув, объяснила мне, что это невозможно, потому что «на Украине другой интернет».

Достойная Жванецкого фраза приглашающую меня сторону повеселила, но мне было не до смеха — поездка оказалась под угрозой. Пришлось покупать билет до Львова «на свои», надеясь, что хотя бы там проблем с распечаткой проездного документа на поезд Львов-Ужгород, не будет. Забегая вперед, скажу, что распечатать билет не удалось и «на той стороне». Почему — осталось загадкой. Таким образом, во Львове мне пришлось покупать билет на автобус, который тащится до столицы Закарпатья восемь часов по не самой лучшей дороге.

Перед поездкой меня стращали рассказами о том, что на украинской стороне пограничники ссаживают с поездов всех мужчин с российским паспортом. На такой случай я запасся приглашением устроителей мероприятия, которыми, к слову, являлись «Европейский Гражданский форум» (Берн, Швейцария) и украинская благотворительная организация из Ужгорода «Комитет медицинской помощи в Закарпатье». Однако даже эти солидные документы не помогли: украинский «прикордонник» заявил мне, что таких приглашений он может напечатать «где угодно и в каком угодно количестве». Он забрал мой паспорт, долго с ним куда-то ходил, совещался с коллегами, и было похоже, что «страшилка» вполне может быть реализована на самом деле. Ситуацию спасли лишь мои искренние заверения в любви к Украине. Пограничники переглянулись, почесали затылки и вернули мне паспорт, пожелав счастливого пути.

Впрочем, Украина для меня «началась» еще до пересечения границы. Моими соседками оказались две женщины-украинки, Галя и Ира, и десятилетняя дочка последней — Надя. Таким образом состоялось первое «погружение в среду».

Галя работает завпроизводством в московском кафе, в России уже 6 лет. Всем вроде бы довольна, вот только заработки в последние два года, по ее словам, упали вдвое. До войны она мечтала о российском гражданстве, но теперь думает поработать еще год-другой и вернуться на родину. Дело, говорит она, не только в упавших доходах. Как можно было понять из ее слов, в России на нее «давит атмосфера непонимания».

А ведь два года назад такое «непонимание» было у нее со многими друзьями и знакомыми на Украине, с которыми она настолько разошлась во взглядах на причины российско-украинского конфликта, что даже порвала кое с кем из них отношения. Правда, теперь и она, и ее друзья уже не так категоричны в своих взглядах, а потому у них идет «процесс примирения».

Даже в Крыму, рассказывает Галя, те из ее знакомых, кто голосовал за вхождение полуострова в состав России, сегодня сильно разочарованы. Говорят, при Украине было плохо, но сейчас — еще хуже. Отпускников мало, курортный сезон не выручает, как раньше, цены выросли, зарплаты — низкие.

Ира родилась в Украине, и хотя давно переехала в Россию, работает на Севере, но связей с родиной не теряет: у нее там мама, к которой она и едет в отпуск. У нее «война» по украинскому вопросу идет даже в семье. Муж, рассказывает она, как приходит с работы, так сразу же включает телевизор. Смотрит только «Россию-24» — взгляды соответствующие. Нет, правительство ругает на чем свет стоит, но Крым, естественно, «наш», а «президент — хороший, просто ему за всем уследить трудно».

Десятилетняя Надя на стороне мамы, учит украинский язык и мечтает переехать в Украину, хотя знает прекрасно, что война там идет, продолжаются практически ежедневно обстрелы в Донбассе, люди, в том числе и мирные, гибнут постоянно. Вот и Галя рассказала, как у их знакомых совсем недавно под Донецком убили зятя. Молодой еще совсем человек был. Когда начался обстрел, вся семья укрылась в подвале, а он вылез, чтобы вывести машину. Осколок то ли мины, то ли снаряда попал — и все.

Единственное хорошее, что произошло в результате всех этих событий, считает Ира, так это то, что украинцы «обрели родину-нэньку». Раньше — так себе отношение было к этому понятию, а теперь почти для всех Украина — Родина с большой буквы, говорит она.

Вот таким получилось «введение в Украину», а знакомство с ней продолжилось уже непосредственно на улицах Львова и Ужгорода.

Я собирался здесь пофотографировать, в том числе, какие-нибудь транспаранты, плакаты со «специфическими» политическими лозунгами или призывами, которых, как предполагалось, здесь в избытке. Не получилось. Ни одного не видел.

Львов, один из красивейших городов Европы и, как назвал его мой провожатый, «город кофе, шоколада и ликеров», похоже, живет своей жизнью. На старинных улочках множество уютных кафе, много туристов, в том числе и говорящих по-русски. Атмосфера доброжелательная и совершенно расслабленная.

То же можно сказать и о совсем небольшом Ужгороде (примерно 100 тыс. населения). Кафешек здесь, по-моему, на «квадратный метр» даже больше, чем во Львове, а на улицах также много туристов. Приезжают сюда главным образом из Словакии, до которой всего два километра, Венгрии и Польши. А «кавой» здесь начинают заправляться с утра. Прямо на улице стоят столики, местные жители и туристы неспешно потягивают кофе, заедая его вкуснейшими пирожными.

Вообще Ужгород, как нам объяснили, всегда был мультикультурным городом. И сегодня здесь работает прекрасная русская школа имени первого президента Чехословакии Томаша Масарика, где помимо русского изучают английский, чешский и ряд других иностранных языков.

Но он не только мультикультурный, но еще и «мультикулинарный»! Закарпатская кухня — это «микс» украинской, словацкой, польской, венгерской, еврейской, русской, русинской кулинарных школ, и все они как-то очень неплохо здесь уживаются.

А что касается той самой атмосферы «расслабленности» — даже во время жарких событий Революции достоинства здесь в общем-то все прошло достаточно спокойно. Да, на площади перед областной администрацией тоже был митинг в поддержку европейского курса страны, что не удивительно — город и менталитет его жителей совершенно европейские. Так вот, рассказывают, что во время местного Майдана толпа все же хотела штурмовать здание обладминистрации. К людям вышел ее глава: «Может, так зайдете?» Митингующие посоветовались и решили, что штурм все же как-то «посолидней» будет. Но говорят, что обошлось без жертв.

Ну, а что сегодня можно сказать об ужгородцах? Люди вежливые, уравновешенные, стремятся, если что, тут же что-то вам подсказать и помочь. По-русски, правда, говорят почему-то неохотно. Если о чем-то спрашиваете, вам вежливо и подробно отвечают, но по-украински. Впрочем, каких-то особых трудностей у меня это не вызывало. Чем больше вы находитесь в украиноязычной среде, тем легче понимаете этот близкий нам мелодичный язык.

В общем, простые люди, в своей повседневной жизни — вне политики. Да, где-то идет война, увы, кто-то гибнет в Донбассе — жаль, конечно, но жизнь продолжается, и тратить ее на то, чтобы ходить по улицам с плакатами «Москаляку на гиляку!», — не стоит. Ну, а теперь, что говорят о России, отношениях с РФ, войне в Донбассе «профессионалы».

Изначально медиа-семинар, на который я приехал, задумывался для того, чтобы наладить диалог между российскими и украинскими журналистами, освещающими конфликт, так сказать, с разных сторон. Не случайно, в первой встрече в Будапеште, помимо представителей СМИ из Украины и России, участвовали и их коллеги из стран бывшей Югославии, имевшие опыт такого диалога еще в 90-х. Однако «битвы» не получилось: из РФ на обе встречи приехали журналисты, которые, скорее, не одобряют действия своего правительства в отношении соседней страны, и «пропагандистами» уж точно не являются.

Определенная логика в этом, пожалуй, есть. Если пригласить тех, кто «к штыку приравнял перо», получится не диалог, а обмен ударами, и не факт, что только информационными. Дискуссия рационального с иррациональным, как показывает практика, дело достаточно бессмысленное.

Интересно, что еще на первом семинаре в Будапеште совместными усилиями его участников, например, был составлен небольшой словарь «языка вражды», куда вошла пара десятков терминов вроде «вата» и «вышевата», которые, как решили его участники, для налаживания конструктивного сотрудничества не должны употребляться приличными журналистами как с той, так и с другой стороны, а потому на ужгородском форуме участники могли говорить уже на одном языке и уже о других вещах.

Например, о том, можно ли погасить для начала хотя бы информационную войну, опираясь только на объективную информацию и факты, или же машине пропаганды может противодействовать другая такая же «машина». Но ответ даже на этот вопрос в «окончательной редакции» получен так и не был.

Александр Желенин