Posted 28 июля 2016,, 11:32

Published 28 июля 2016,, 11:32

Modified 31 января, 11:14

Updated 31 января, 11:14

«Мир перестал быть безопасным надолго»

28 июля 2016, 11:32
В борьбе с внешними угрозами не стоит забывать про внутренние, отмечает журналист Гюльнара Мамедзаде.

О том, с какими вызовами приходится сталкиваться региону Закавказья, в интервью «Росбалту» рассуждает генеральный директор АМИ «Новости-Азербайджан» Гюльнара Мамедзаде.

— На ваш взгляд, почему в последнее время участились случаи проявления религиозного экстремизма?

— Анализируя череду трагических событий, потрясших ряд стран только в июле, а именно теракты в Турции, во Франции, в Германии, нередко складывается впечатление, что мы наблюдаем войну мировых центров сил и спецслужб посредством созданных или поддерживаемых ими различных экстремистских или иных организаций и групп.

Мир движется к глобальным изменениям, и главная цель этого процесса предельно понятна мировым политикам, принимающим судьбоносные решения. Мы же сегодня оцениваем лишь следствия и побочные эффекты от приближения к кульминации глобального замысла, реализуемого через жесточайшую конкуренцию смыслов и ресурсов. Религиозный экстремизм — не в последнюю очередь событийная производная этого процесса.

Что же касается собственно «религиозного экстремизма», то не совсем понятно это определение: преступники, совершающие те или иные теракты, прикрываясь религиозными лозунгами или целями, не имеют ничего общего с верой и, по большому счету, с религией, а прямо или косвенно служат определенным политическим целям. Другая сторона вопроса: несправедливая социальная среда выплескивает сотни тысяч неприкаянных — они-то и становятся человеческим материалом в руках кукловодов, из которого те лепят фанатиков, террористов, экстремистов и т. д.

— Насколько остро сегодня стоит эта проблема в Закавказье?

— По факту, ситуация в регионе неоднозначна. На Южном Кавказе, в частности в Азербайджане, ситуация максимально контролируется. Здесь отработана эффективная система контроля и противодействия любым попыткам, в том числе извне, нарушить внутреннюю стабильность. Сравнительно недавно в очередной раз попытались включить Азербайджан в цепь турбулентной волны, активировав Нардаран. Это поселок в пригороде Баку, где сохранялись традиционные шиитские нравы, не претерпевшие изменений в постсоветский период и создававшие определенную почву для религиозного влияния с внешних южных рубежей страны. Но попытка «нардаранского бунта» не удалась — более того, она позволила властям запустить в этом районе реформы, которые, возможно, уже давно были необходимы.

Более тревожные симптомы, как принято считать, наблюдаются в регионе Северного Кавказа. Но, учитывая повышение уровня реагирования на угрозы, включая превентивные меры по обеспечению безопасности в РФ, ситуация пока не имеет фатальных проявлений.

И даже статистика по выходцам из Закавказья, фигурирующим в списках ИГ (запрещенной в России и ряде других стран террористической организации — ред.), пока не является показателем чрезвычайно острой угрозы проявлений здесь так называемого «религиозного экстремизма». Но накапливается иная почва для осложнения ситуации в регионе: спецслужбы могут сколько угодно гонять экстремистов разного разлива, но это в корне не меняет ситуацию, так как главные детонирующие точки в обществе создает социальная несправедливость.

— Что можно сказать о сотрудничестве России и Азербайджана в сфере безопасности? Насколько эффективны предпринимаемые меры противодействия?

— Последние пятнадцать лет у России был налажен устойчивый политический диалог с Азербайджаном, соответствующие службы двух стран стабильно держат высокий уровень взаимодействия и взаимопомощи в сфере безопасности. Мотивацию дополняет наличие общих угроз не только региональной, но и внутриполитической стабильности. Есть конкретные примеры, когда информация спецслужб могла иметь судьбоносное значение в современной истории двух государств. Это, кстати, один из главных аргументов в пользу того, что деятельность наших служб безопасности четко организована и достаточно эффективна. Даже на примере Турции можно предположить, что Эрдогана не оставили без предупреждения.

— А как в целом повлияла на безопасность в регионе война в Сирии?

— Война и безопасность — взаимоисключающие понятия, тем более в глобальном мире. И поскольку в сирийский конфликт оказались втянуты такие региональные державы, как Россия, Турция, Иран, то, соответственно, деструктивные разломы пошли и по сопредельным зонам.

После определенной локализации ситуации в Сирии, когда внешние игроки частично утрясли свои позиции, начались процессы по дезинтеграции Турции. Это следующий этап глобального противостояния, поэтому Турцию, как страну крупного масштаба влияния, в течение как минимум двух лет ожидают очень сложные события. То есть несколько преждевременно делать выводы о том, что Эрдоган одержал победу над путчистами и теми силами, которые за ними стоят. Для Турции все только начинается, и это государство может спасти не только внутренний баланс, но и роль страны в развитии Экономического пояса Великого шелкового пути, а также способность договариваться с такими центрами сил, как Китай, и другими странами, задействованными в транснациональных проектах с участием Турции. Не случайно же планируется встреча Эрдогана с лидерами Туркменистана и Азербайджана, или просматриваются усилия турецкого президента для нормализаций отношений с Россией и Ираном. И даже с Великобританией, дистанцирующейся от США. Мир перестал быть безопасным, и надолго.

— На ваш взгляд, насколько велика перспектива переноса ближневосточной нестабильности на Кавказ?

— Ближневосточная нестабильность слишком емкое явление, которое Кавказ вряд ли способен в себя вместить. Но здесь возможно активирование опасных точек, таких, к примеру, как карабахский конфликт, который способен замкнуть дугу нестабильности на этом регионе. И новую карабахскую войну исключать не стоит, учитывая подтекст последних событий в Армении.

— Как отразились на Азербайджане эти месяцы российско-турецкого противостояния?

— Для Азербайджана это был достаточно сложный период, но Баку не проиграл, так как проявил дипломатическую выдержку и миротворческую инициативу. Логика процессов в регионе такова, что откат Москвы и Анкары от ситуативной конфронтации и восстановление отношений были неизбежны, и в Баку это понимали даже в большей степени, чем в самой Москве. Азербайджан никогда не стоял перед выбором — Россия или Турция. У Баку был единственный выбор — приложить максимум усилий к нормализации отношений между двумя странами, конфликт между которыми обернулся бы катастрофой для региона. Это подтверждают и официальные заявления на уровне МИД России и Турции, подчеркивающие особую роль Азербайджана в примирении сторон.

— Каковы, на ваш взгляд, основные риски для Закавказья в ближайшее время?

— Риски для Закавказья имеют место, но не больше и не меньше, чем для других регионов мира. Те тенденции к консолидации власти вокруг единого центра, которые мы сегодня наблюдаем в Турции, России, Закавказье, странах Центральной Азии, обусловлены текущими и еще предстоящими изменениями в системе мировой архитектуры, которая будет переформатирована в ближайшие 10 лет. Сегодня во многих странах мы наблюдаем укрепление режимов так называемой «умеренной диктатуры». Но здесь есть и иная опасность: концентрируясь на внешних угрозах, важно не сдавить пружину давления на свои общества до критической точки. В противном случае внутренние протесты на фоне экономического кризиса, социальной поляризации и политических ограничений могут обернуться встречными вызовами.

Беседовала Татьяна Хрулева

Материал подготовлен в рамках совместного проекта с Фондом поддержки публичной дипломатии им. Горчакова.