Posted 24 января 2017,, 13:20

Published 24 января 2017,, 13:20

Modified 31 января, 13:38

Updated 31 января, 13:38

«Сейчас самое время повернуть направо!»

24 января 2017, 13:20
От будущего лидера французы ждут в первую очередь решения проблемы исламизации, считает геополитик Эмерик Шопрад.

О том, у кого больше шансов победить на выборах президента во Франции и какие вопросы сегодня больше всего волнуют французское общество, в интервью «Росбалту» рассказал член Европейского парламента, приглашенный профессор на факультете политологии МГУ Эмерик Шопрад.

— В 2016 году весь мир следил за президентской гонкой в США. В этом году в центре внимания оказываются выборы во Франции и Германии. Можно ли уже назвать фаворита французской предвыборной гонки?

— Ситуация во Франции складывается довольно странная. Обычно за пост президента борются представители только двух партий: Социалистической и правоцентристской «Республиканцы».

Но сейчас все иначе. На большую политическую сцену вышли новые фигуры. Помимо кандидата от республиканцев Франсуа Фийона, хорошие шансы пройти во второй тур у Марин Ле Пен из «Национального фронта». Еще один претендент на президентский пост, на которого обязательно надо обратить внимание, — независимый кандидат Эммануэль Макрон, бывший министр экономики, промышленности и цифровых технологий. Он молод, весьма харизматичен и, похоже, нравится многим людям.

Именно между этими тремя политиками развернется основная битва. Но кто из них победит, сказать пока довольно сложно.

На мой взгляд, наилучшие перспективы у Франсуа Фийона и Эммануэля Макрона. Что касается Марин Ле Пен, то она сможет стать президентом только в случае таких ужасных событий, как новые теракты. В противном случае, я думаю, она проиграет.

— Получается, что вы не очень высоко оцениваете шансы социалистов?

— У социалистов еще не завершились праймериз. Но я не думаю, что их победитель добьется какого-либо успеха в первом туре. Позиции Социалистической партии сегодня слишком слабые. Я бы даже не стал исключать возможности того, что официальный кандидат от социалистов в итоге поддержит Эммануэля Макрона. Хотя пока это всего лишь предположение.

— То есть левый фланг на этих выборах в первую очередь будет представлять Эммануэль Макрон…

— Да, Макрон придерживается левоцентристских взглядов. При этом он не социалист, хотя и был членом социалистического правительства и готов к диалогу с Социалистической партией. Но на следующих выборах в парламент он планирует привлекать в ряды своего движения «Вперед» кандидатов из всех политических партий.

— Многие наиболее вероятным победителем президентских выборов называют Франсуа Фийона. Но еще полгода назад никто не ожидал, что именно он будет баллотироваться от республиканцев. Как можно объяснить его успех на праймериз?

— Все, в принципе, знали, что Фийон, занимавший при Николя Саркози пост премьер-министра, — серьезный и компетентный политик. Но его все равно многие недооценивали. Поэтому то, что он победил на внутрипартийных выборах, стало большим сюрпризом.

Надо отдать должное, Фийон проделал просто отличную работу. Его кампания во время праймериз была очень впечатляющей. Во-первых, он ведет себя с большим достоинством, что сильно влияет на отношение к нему. Во-вторых, он предлагает по-настоящему актуальную правую программу: Фийон выступает за серьезные реформы в экономике.

Кроме того, для него очевидно, что Франции надо защищать свою идентичность и цивилизацию от радикального ислама. Этому вопросу посвящена его последняя книга «Победить исламский тоталитаризм», которая представляет собой серьезное исследование в области международных отношений. В том числе в ней уделяется внимание вопросу взаимодействия с Россией. Фийон считает, что у ЕС и России должны быть хорошие отношения ради совместной борьбы с «Исламским государством» (запрещенной в РФ и ряде других стран террористической организацией), а возможно — и против угрозы нарастания китайского влияния. Таким образом, в отношении России Фийон тоже предлагает нечто отличное от политики последних лет. Наши предшествующие лидеры были настроены в пользу США и НАТО. А Фийон во время сирийского и украинского кризисов говорил, что нужно искать компромисс. И я думаю, что многим французам такой подход нравится в отличие от идеи следовать исключительно в американском фарватере.

— Выходит, российскому вопросу во время президентской кампании будет уделяться определенное внимание?

— Думаю, да. И большую роль здесь сыграют СМИ. Ведущие масс-медиа во Франции настроены проамерикански, так как финансируются из фондов, связанных с американским капиталом. Поэтому они придерживаются антироссийских позиций. Скорее всего, по этой причине Макрон получит их поддержку, а Фийона они будут критиковать.

— Насколько критика со стороны ведущих СМИ осложнит кампанию Фийона?

— Я не думаю, что для Фийона это будет так уж плохо. Во Франции сейчас что-то типа бунта против мейнстримных масс-медиа. Так что такой антисистемный протест может сыграть на руку Фийону.

— А как на политические настроения французов повлияли Brexit, избрание президентом США Дональда Трампа и итоги референдума в Италии?

— Референдум в Италии никак не повлиял — французов вообще не интересует итальянская политика. Мы любим Италию за ее культуру и еду, но о ее политических делах у нас никто ничего не знает.

А вот за голосованием в Великобритании и американскими выборами французы следили. О том, как именно эти события повлияют на ситуацию во Франции, судить пока сложно. Но, в первую очередь, это сигнал, что значительные перемены возможны. Ничто не предрешено, далеко не все предсказуемо и совсем не обязательно, что все время будут избираться одни и те же политики. Это, пожалуй, главный урок, который преподали нам Brexit и победа Трампа.

— Насколько во Франции сегодня сильны позиции евроскептиков?

— Я не могу сказать, что Евросоюз во Франции непопулярен так же сильно, как в Великобритании. Французы верят в европейскую идею. Но они критикуют ЕС за то, что он спровоцировал массовую иммиграцию, не разработав при этом мер, которые позволили бы остановить процесс исламизации европейского общества.

Что же касается победы Дональда Трампа, то не до конца понятно, что во Франции о нем думают. У французов обычно проблемы с богатыми людьми. Вернее, мы не очень любим, когда кичатся своими деньгами. Так что для французов Трамп — очень странный парень. Но его избрание, конечно, стало очень важным событием.

— Как вы уже сказали, Brexit и победа Трампа показали, что сегодня итоги голосований невозможно предсказать. Еще год назад почти никто даже представить не мог, что Трамп окажется в Белом доме. На фоне этого успеха теперь говорят о том, что нельзя исключать и победу Марин Ле Пен…

— На шансы Марин Ле Пен Brexit избрание Трампа не очень повлияло. Она сильна сама по себе. Но это не означает, что она выиграет выборы.

— Кто он, избиратель Марин Ле Пен?

— Тех, кто голосует за Ле Пен, можно разделить на две группы.

Первая — люди на севере Франции, проигравшие от глобализации. В основном это бывшие рабочие. В прошлом они голосовали за социалистическую или коммунистическую партию. Сейчас они голосуют за Ле Пен, выражая таким образом протест против иммиграции и ЕС. Эти избиратели ни в коей мере не являются сторонниками либеральной экономики. Они хотят сильного государства всеобщего благосостояния и настроены против богатой элиты или олигархии.

На юге Франции избиратели Ле Пен совсем другие. Многие из них придерживаются крайне правых взглядов и по-настоящему консервативны. Они настроены резко против иммиграции и распространения ислама. Им нравятся сильные лидеры. И вот у них как раз больше точек пересечения с Франсуа Фийоном, а не с социалистами, — в отличие от избирателей Марин Ле Пен, живущих на севере страны.

Так что мы имеем дело с двумя совершенно разными группами населения. Именно поэтому внутри «Национального фронта» так много противоречий. И никто не знает, что будет с этой партией.

— Фийон может забрать достаточное количество голосов у Ле Пен?

— Да, в первую очередь на юге. Люди традиционалистских правых взглядов предпочтут проголосовать за Фийона, а не рисковать и не доводить ситуацию до того, что во втором туре в противовес Марин Ле Пен на пост президента будет избран Эммануэль Макрон. Многие из них понимают, что если они хотят по-настоящему правого президента, надо голосовать за Фийона. Это лучше и для Франции, и для международных отношений, в том числе для российско-французских.

— На ваш взгляд, Франсуа Фийон способен объединить большую часть французского общества?

— Думаю, да. Хотя ему, конечно, будет непросто. Ведь для проведения реформ нужна поддержка не просто половины населения. Необходимо, чтобы где-то 60-65% граждан принимали и поддерживали то, что ты делаешь. Поэтому Фийону придется создавать это большинство из самых разных групп общества.

— Чего ждут французы от кандидатов в президенты в сфере миграционной политики?

— Год назад во Франции проходил опрос об отношении к исламу. Результаты были недвусмысленными: 70% французов опасаются исламизации своей страны. Это очень серьезный вопрос. И он гораздо сложнее, чем сама по себе иммиграция. Ведь если говорить о выходцах с Ближнего Востока, то не надо забывать, что среди них много христиан.

Французы рассчитывают, что будущие лидеры смогут как-то остановить процесс исламизации, прекратить распространение салафистских движений и радикализма во Франции. Если мы хотим сохранить нашу светскую и христианскую идентичность, нам действительно надо решать эту проблему.

— В общем, Франция определенно «правеет»…

— Без сомнения. Сейчас самое время повернуть направо! Притом не только в вопросах идентичности, но и в сфере экономики. Впервые за долгое время более 50% населения готовы к серьезным экономическим реформам.

— Таким образом, факторы, которые в этом году будут в влиять на выбор людей, — это экономика и вопросы идентичности и ислама. Я вас правильно поняла?

— Да, абсолютно верно. Будущему президенту предстоит проводить серьезные экономические реформы. В том числе, надо менять социальную систему — в противном случае она просто рухнет.

Что касается нашей идентичности и исламского вопроса, то я ни в коем случае не хочу сказать, что французы выступают непосредственно против ислама и мусульман. Но нас действительно очень волнует проблема увеличения во Франции числа людей, чувствительных к радикальным идеям. Представьте ситуацию, если 20% из 6 миллионов французских мусульман будут придерживаться радикальных взглядов. То есть где-то миллион человек будут готовы сражаться против нас. Это очень серьезный вызов.

Беседовала Татьяна Хрулева