Posted 3 марта 2017,, 09:30

Published 3 марта 2017,, 09:30

Modified 31 января, 14:13

Updated 31 января, 14:13

У Путина в Центральной Азии все «схвачено»?

3 марта 2017, 09:30
Визитом в Казахстан, Таджикистан и Киргизию президент РФ дал понять Западу, что в регионе «все места заняты». Хотя есть мнение, что влияние России в ЦА падает.

Президент России Владимир Путин совершил визит в три республики Центральной Азии. Официальный повод вояжа, из которого выпали Узбекистан и Туркменистан — 25-летие дипломатических отношений России с Казахстаном, Таджикистаном и Киргизией. Логично, что визит начался с Казахстана — ближайшего стратегического партнера России и ведущего государства Центральной Азии. В Алма-Ате Путин встретился с президентом Нурсултаном Назарбаевым.

Когда визит Путина в ЦА еще анонсировался, уже было понятно, что российский президент едет не на юбилейные торжества, а для решения целого комплекса вопросов в этом важнейшем регионе Евразии — экономических, культурных, гуманитарных, а, главное, связанных с безопасностью.

Надо сказать, что момент для этого найден точно — Россия питала надежды на то, что с приходом к власти в США Дональда Трампа отношения Москвы с Западом начнут претерпевать приятные изменения. Но надежды пока не сбылись (возможно, для этого нужно больше времени), и будущее взаимодействия России с «коллективным Западом» весьма туманно. А значит, надо прикрывать тылы и активизировать свою политику в таком взрывоопасном регионе, как Центральная Азия. Ведь рядом Афганистан, и регион рассматриваются НАТО, в том числе, и как транзитная зона.

Во-вторых, Казахстан, Узбекистан и Туркменистан являются сырьевыми странами, а что происходит с таковыми при активном вмешательстве «заграницы», хорошо видно на примере новейшей истории. Пока что эти государства уцелели по двум причинам: часть из них проводит довольно жесткую изоляционистскую политику, часть — имитирует «гибкость» и, когда это необходимо, прикрывается Россией. Последняя, естественно, не собирается сдавать Западу свои южные рубежи: ОДКБ, в которую помимо России, Армении и Белоруссии, входят три республики ЦА — Казахстан, Киргизия и Таджикистан — был создан не просто так. О Евразийском экономическом союзе будет сказано ниже.

В пользу крайней актуальности для Кремля азиатского направления говорит хотя бы тот факт, что в прошлом году Путин по два раза побывал в Казахстане и Узбекистане и принимал у себя казахского, киргизского и туркменского президентов. Было также множество встреч в многостороннем формате. И еще одно важное обстоятельство: в Киргизии, Казахстане и Таджикистане грядут выборы, и Россия крайне заинтересована в «адекватности» новой или старо-новой власти в этих республиках.

Казахстан

Это государство ЦА наиболее комфортно для России — во всяком случае, на данном этапе, в условиях президентства Путина и Назарбаева. Официальная информация о последней встрече двух лидеров крайне скудна, но с большой долей вероятности можно сказать, что Владимир Владимирович и Нурсултан Абишевич использовали ее для закрепления имеющихся договоренностей. Разумеется, обсуждался вопрос предстоящих в Казахстане выборов в Сенат (желательно, чтобы все оставалось, как есть), хотя признаки их непредсказуемости все же видны, особенно на фоне противостояния Россия — Запад и США — Китай, то есть игроков, претендующих на доминирующие позиции в Казахстане.

Очевидно также, что стороны обсуждали и сирийское урегулирование, в котором, как отметил Путин, Назарбаев сыграл важнейшую роль. Это, в свою очередь, способствовало вхождению Казахстана и его лидера в круг если не глобальных, то весьма серьезных мировых политических игроков. Что еще нужно России от Казахстана? Это «круговая безопасность», поддержка Москвы Казахстаном как непостоянным членом Совбеза ООН, усилия для сохранения единства ОДКБ и неразвала ЕАЭС. Надо думать, что Путин и Назарбаев не вошли в клинч по всем вышеупомянутым вопросам.

Назарбаев открыто заявил, что Россия для Казахстана — партнер номер один и в политике, и в экономике, и «никаких вопросов к российской стороне у нас нет, … проблем я не вижу».
Правда, российско-казахские экономические отношения стали прихрамывать: в прошлом году товарооборот между двумя странами сократился на 16%, то есть до 13 миллиардов долларов. Тем не менее, в масштабах СНГ Казахстан по товарообороту с Россией занимает второе место. Причиной его снижения эксперты называют колебание цен на нефть и падение курсов национальных валют к доллару. Но все это пустяки в сравнении с региональной безопасностью, по которой у Путина и Назарбаева, как видно, расхождений нет.

Таджикистан

Здесь Путину оказали очень теплый прием — видимо, искренне, поскольку простые люди российского лидера весьма привечают: достаточно сказать, что для таджиков Россия является рынком труда, и на заработках в РФ ежегодно находится порядка одного миллиона жителей Таджикистана. Собственно, население этой республики, существующей в условиях тотальной безработицы, во многом «держится» благодаря трудовым мигрантам. Но вот беда — около 120 тысяч таджиков были за последнее время депортированы из РФ за мелкие административные нарушения. Понятно, что визита Путина в Душанбе простой люд ждал с особым нетерпением. И дождался.

В частности, стороны подписали шесть соглашений, два из которых — самые важные: одно касается корректировки российского миграционного законодательства и сотрудничества министерств труда РФ и Таджикистана. По кулуарной информации, в соответствии с соглашением, еще 200 тысяч граждан Таджикистана смогут рассчитывать на работу в России, а проштрафившиеся будут «амнистированы» и получат право въезда на территорию РФ. Отметим, что в настоящее время таджикские трудовые мигранты отправляют из России на родину порядка 2 миллиардов долларов в год, что составляет почти треть ВВП этой республики. В общем, все это к радости простых работяг.

А вот второе соглашение весьма неожиданное — о сотрудничестве сторон в области использования атомной энергии в мирных целях. Основой для такого поворота дел стало то, что во времена СССР в России и Таджикистане функционировали два ядерных исследовательских реактора «Аргус». Но с развалом Советского Союза в Таджикистане наступили тяжелые времена, и исследования были свернуты. Однако оборудование реактора сохранилось, его можно привести в рабочее состояние и эксплуатировать. Вероятно, Россия этим заинтересовалась и пообещала содействие.

Президент Таджикистана Эмомали Рахмон, как водится, спел Путину дифирамбы и заверил, что Россия всегда была и остается ключевым стратегическим партнером его страны, и что она сыграла важную роль в установлении мира в ней. Кстати, вполне вероятно, что Путин интересовался вопросом передачи власти в Таджикистане — от нее напрямую зависит безопасность республики и степень ее близости с Россией. Преемником Рахмона считается его сын Рустам, недавно ставший мэром Душанбе.

Путин тоже признал в Таджикистане «надежного союзника и стратегического партнера». Более того, он вручил Рахмону высокую российскую государственную награду — орден Александра Невского. А глава МИД Таджикистана был награжден орденом Дружбы.

Но, конечно, Путин поехал в Душанбе не для того, чтобы раздавать «цацки» таджикскому руководству. Главное, зачем он прибыл сюда, чтобы прояснить волнующий Россию вопрос безопасности таджикско-афганской границы, и в этом контексте — непрогнозируемые действия местной оппозиции, а также функционирование в Таджикистане российской военной базы. Ну, и для агитации вступления республики в ЕАЭС как способа усиления евразийского пути Душанбе и влияния России.

Вывода российской базы Таджикистан не потребует — из инстинкта самосохранения: в одиночку, без России, с опасностью, исходящей из Афганистана, он не справится. База, по соглашению с Душанбе, будет функционировать в республике, по меньшей мере, до 2042 года. Но зато она может стать (или уже является) средством для торга с Россией по экономическим преференциям. Но вот Евразийского экономического союза Таджикистан чурается, хотя его экономика находится в крайне печальном состоянии. Чурается, вероятно, потому, что наблюдая за деятельностью этой организации, убеждается: ожидания ее высокой эффективности не оправдались. А это говорит в пользу того, что двусторонние экономические отношения с той же Россией выгоднее, чем членство в ЕАЭС.

Но для Москвы этот проект принципиально важен, и поэтому она всячески продолжает привлекать в него сомневающиеся государства для усиления своего влияния в регионе. Вряд ли Россия сможет их переубедить — по крайней мере, в ближайшее время, но ее влияние в том же Таджикистане будет усиливаться за счет нужды этой республики в российской военной помощи и вообще в выживании.

Небольшой, но красноречивый пример: Россия передаст Таджикистану 6,6 миллиона долларов для школьного питания и 1,5 миллиона долларов для поддержки фермеров, ориентированных на обеспечение школ продуктами. Еще до визита Путина в Душанбе стало известно о том, что РФ выделила 600 квот для обучения таджикской молодежи в российских вузах. Более того, Россия обязалась способствовать развитию сети русских школ в республике и обеспечить их необходимыми пособиями и учебниками.

Киргизия

Бишкек встретил Путина акцией протеста с требованием освободить лидера оппозиционной партии «Ата-Мекен» Омурбека Текебаева — известен он тем, что постоянно критикует и обвиняет в коррупции президента Киргизии Алмазбека Атамбаева. Впрочем, это не помешало Путину расставить все точки над «i» в отношении Киргизии. В Бишкеке, в отличие от Алма-Аты и Душанбе, он публично выдал довольно много информации, позволяющей сделать вывод, что основными причинами его визита в ЦА были проблемы безопасности и лоббирование ЕАЭС. А как следствие — твердое намерение «застолбить» за Россией все, что можно. Если исключить тему ЕАЭС, выглядело это ненавязчиво.

По итогам переговоров с Атамбаевым Путин заявил, что Казахстан, Таджикистан и Киргизия являются стратегическими партнерами и союзниками России. «Во всех этих странах Россия занимает первое место по уровню торгового оборота», — сказал он. По его словам, совместная работа России с тремя вышеуказанными государствами ведется по всем направлениям, и ее важной составляющей является обеспечение безопасности, борьба с преступностью и терроризмом. Он напомнил, что Казахстан, Таджикистан и Киргизия являются членами ОДКБ, и во время визита в Центральную Азию речь шла о дальнейшей согласованности действий в рамках этой организации.

Был затронут и весьма интригующий (особенно — для Запада) вопрос присутствия российской военной базы «Кант» в Киргизии. Как подчеркнул Путин, у Москвы нет никакой необходимости в нахождении российских войск в Киргизии, и вообще она готова закрыть «Кант» (не напрягся ли при этих словах Атамбаев?) или рассмотреть возможность ее усиления, если об этом попросит Бишкек.

Но Бишкек, как видно, закрытия базы не просит — без нее безопасность Киргизии уйдет в минусы. Более того, он может попросить расширения базы, и Путин дал понять, что если соответствующая проблема обозначится, ее можно будет обсудить. Правда, сказал он, это потребует дополнительных расходов, однако вряд ли Россия поскупится на расширение своего военного присутствия в ЦА — это было бы контрпродуктивно.

Путин, кстати, напомнил, что «Кант» открылся по просьбе руководства Киргизии, «столкнувшейся с атакой международных террористов, которые перешли границу из Афганистана». «Меня лично действующее руководство Киргизии попросило срочно разместить военный контингент, прежде всего — авиацию, чтобы была возможность эффективно бороться с террористической угрозой», — рассказал российский президент.

Как считает известный казахский политолог Досым Сатпаев (его цитирует интернет-портал Ratel.kz), в Бишкеке Путину «небезынтересно было понять, является ли Атамбаев „хромой уткой“, которая может уковылять с политической арены после президентских выборов в ноябре. Или он захочет оставаться действующим игроком в киргизской политике. Тем более, что предложенные поправки в Конституцию могут снова открыть Атамбаеву дверь во власть. … Впрочем, Москву волнует лишь степень лояльности будущего президента Кыргызстана к России».

Тем более, отмечает эксперт, что «Кремль могли насторожить некоторые заявления Атамбаева, которые продемонстрировали снижение этой лояльности». Речь идет о том, что в прошлом году президент Киргизии намекнул, что не исключает закрытия российской военной базы после окончания срока аренды. Правда, в последний приезд Путина он пел совсем другие песни.

Что же до российского президента, он, среди прочего, напомнил: Россия постепенно списывает государственный долг Киргизии, выделяет ей гранты, и все это уменьшает нагрузку на финансовую систему страны, высвобождает средства для развития важнейших программ, включая социальные. Более того, Россия инвестирует 100 миллиардов рублей в газификацию Киргизии, и ее уровень с нынешних 22% достигнет 60%.

В качестве эпилога

Своим визитом в три государства Центральной Азии Путин, вероятно, подал сигнал Западу, что в этом регионе Россией все «схвачено», и она сама позаботится о его безопасности — дескать, соваться сюда излишне: по крайней мере, без согласования с Москвой. Другое дело, как ответит Запад на такой сигнал — все зависит от степени заинтересованности новой администрации США в Центральной Азии — вероятно, до этого региона у нее пока не дошли руки. Но он вряд ли откажется от него, имея в виду не только амбиции России в Центральной Азии, но и того «хуже» — Китая.

Надо думать, что программу-минимум в ходе турне по ЦА — координацию действий по вопросам безопасности и международных отношений — Путин выполнил. Открытым, однако, остался вопрос втаскивания Таджикистана в ЕАЭС. Но Душанбе ждет от России помощи в перевооружении своей армии, так что все еще может свершиться.

Что же до двух других государств региона — Туркменистана и Узбекистана — президент последнего Шавкат Мирзиеев собирается в апреле с визитом в Москву. И вот тогда в отношениях между двумя странами многое прояснится. Однако ждать от Ташкента неприятных сюрпризов вряд ли стоит — судя по всему, соображения безопасности у нового осторожного узбекского президента превалируют над соображениями менее глобального порядка.

А вот у Туркмении отношения с Москвой довольно напряженные — как на почве экспорта туркменского газа, так и контексте сотрудничества с Россией в сфере безопасности. То есть Ашхабад сейчас выбивается из общей, довольно благостной, если не иметь в виду некоторые мелкие детали, картины взаимодействия государств Центральной Азии с РФ. Но ситуация в регионе в связи с Афганистаном и вообще обстановкой на Ближнем Востоке меняется столь стремительно, что Ашхабад сам может запросить помощь у Москвы. Либо к «круговой безопасности» его принудят другие государства ЦА.

Словом, визит Путина в Центральную Азию можно считать успешным для России с точки зрения заполнения интересующих ее ниш. Впрочем, такого мнения придерживаются не все. В частности, Сатпаев на упомянутом выше интернет-портале разместил статью под многозначительным заголовком: «Стремительный визит Путина в Центральную Азию стал еще одной попыткой сохранить активно сокращающееся российское влияние в регионе».

Ирина Джорбенадзе