Posted 31 августа 2017,, 14:28

Published 31 августа 2017,, 14:28

Modified 31 января, 16:38

Updated 31 января, 16:38

Езидихан просится на карты

31 августа 2017, 14:28
О том, как и почему в Ираке де-факто формируется еще одно национальное государство, которое строят езиды, рассказывает востоковед Михаил Магид.

В иракском городе Шенгал (араб. Синджар), где компактно проживают езиды (этноконфессиональная группа, общая численность которой в мире приближается к 2 млн человек), ими 20 августа провозглашена Демократическая автономия. Фактически, это шаг в сторону создания на территории Ирака еще одного независимого государства — Езидихана.

Там предполагается создание собственного парламента, правительства, вооруженных сил и службы безопасности. Формально независимость никто объявлять не собирается, но де-факто все идет именно к этому. Судя по всему, момент выбран не случайно. О том, как могут развиваться события в этом регионе, обозревателю «Росбалта» рассказал специалист по Ближнему Востоку, историк и культуролог Михаил Магид.

— Мы помним, какую трагедию пережили езиды, когда к ним пришло «Исламское государство» (террористическая группировка, запрещенная на территории РФ). В 2014 году представители общности подверглись со стороны исламистов настоящему геноциду. Почему идея провозглашения автономии и, возможно, даже самостоятельного государства пришла к езидам именно сейчас?

— Момент выбран не случайно. Дело в том, что сегодня борьбу за Страну Езидов ведут две курдские партии: Рабочая партия Курдистана (РПК, сторонники находящегося в заключении в Турции Абдуллы Оджалана, контролирующие Рожаву на севере Сирии), и Демократической партии Курдистана (ДПК, сторонники Масуда Барзани, президента Иракского Курдистана с центром в Эрбиле). Среди самих езидов есть сторонники как первых, так и вторых. Кроме того, часть территории Езидихана (так называется сообщество езидов и так, вероятно, будет называться их государство) контролируется третьей силой — шиитским (преимущественно арабским) иракским ополчением «Хашд аль-Шааби» (Силы народной мобилизации, СНМ).

— Правильно я понимаю, что территория Езидихана на данный момент является частью Иракского Курдистана?

— Во всяком случае, именно так считает Барзани и его сторонники из ДПК, хотя у официального Багдада на этот счет, возможно, другое мнение. Проблема еще и в том, что, когда формирования ИГ в 2014 году вошли в Езидихан, «пешмерга» (ополчение) иракских курдов не стала защищать езидов, по сути, бросив их на произвол халифатчиков, что привело к очередному геноциду этого народа. Именно тогда в регион вошли бойцы РПК и спасли езидов от полного уничтожения. С этого момента РПК пользуется у езидов большой популярностью. Собственные силы самообороны езидов ОСШ (Отряды самообороны Шенгала) стоят за идеи Абдуллы Оджалана. А Барзани утратил как минимум часть популярности в регионе. На данный же момент, как я сказал, часть территории езидов контролируется шиитским арабским ополчением, кроме того, там есть силы РПК.

— Тут стоит напомнить, что на 25 сентября в Иракском Курдистане уже намечен один референдум. Его целью является обретение иракскими курдами государственной независимости.

— В результатах этого референдума никто не сомневается. Однако шиитское правительство Ирака с большой тревогой относится к этим событиям. Распад страны и отделение богатого нефтью Курдистана — уже давно состоявшийся факт, и все же властям в Багдаде не может нравиться официальный развод. При этом Ирак в его негативном отношении в независимому Курдистану поддерживают Иран и Турция.

— Что сейчас происходит на землях езидов?

— Езидихан сейчас контролируют преимущественно силы РПК, их союзники езидов из ОСШ и, с другой стороны, СНМ, связанная с правительствами шиитских государств — Ирака и Ирана. Однако в этом же районе находятся и вооруженные сторонники Барзани, которым симпатизирует часть езидского духовенства.

Так вот, для провозглашения автономии Езидихана выбран подходящий момент именно по той причине, что в связи с курдским референдумом обострились отношения между правительством Ирака (а также СНМ), с одной стороны, и Барзани, с другой. Обе силы имеют виды на Езидихан. Когда они находятся в конфликте, третья сила — РПК и ее сторонники — и предприняла этот маневр.

К тому же, декларация Автономного Езидихана содержит любопытный пункт: «После того, как совет народов Езидихана определит в качестве конституционной ассамблеи, принципы, согласно которым будет функционировать демократическая автономия Езидихана, вопрос о том, какие отношения будут установлены с центральным правительством Ирака и с правительством Южного Курдистана будет решен в ходе переговоров комиссии автономии с вышеуказанными силами. Если на переговорах не будет достигнуто соглашение, тогда демократический референдум определит, будет ли Езидихан находиться под контролем правительства Ирака, под контролем правительства федерации Башура Курдистана (Южного Курдистана) или третью возможность».

— Иными словами, симпатизирующие Оджалану лидеры езидов намерены лавировать между режимом Барзани в Эрбиле и шиитским правительством в Багдаде?

— Да. И тем, и другим предлагается сотрудничество, звучит призыв «давайте договариваться». Какая сторона проявит больше уступчивости, с той и будем иметь дело, а на крайний случай — ни с кем.

— Хитрая тактика. Хотя дело может закончиться серьезным конфликтом между Багадом, Эрбилем и Шенгалом.

— Вполне. Тем более что поводов для этого и так более чем достаточно. Важнейший из них — конфликт между правительством Ирака в Багдаде и Эрбилем (Курдской автономией) — это само намерение Барзани провозгласить независимость Иракского Курдистана. Фактически режим в Эрбиле и так независим от Багдада, имеет свои вооруженные силы («пешмерга» насчитывает 100 тысяч бойцов), собственную администрацию и заключает независимые от Багдада торговые сделки с различными компаниями.

Правительство Иракского Курдистана заключило десятки контрактов на добычу нефти и газа в обход иракского правительства. Среди корпораций, добывающих нефть в Курдской автономии, крупнейшие американские компании Exxon Mobil и Chevron Corporation. Все это, конечно же, не радует Багдад. Однако официальное провозглашение независимости — это очередной шаг, направленный на разрушение целостности страны. И здесь шиитское правительство Ирака может получить дополнительную поддержку со стороны Ирана, Турции и президента Сирии Башара Асада.

Дело в том, что все эти режимы опасаются проблем с территориальной целостностью из-за борьбы курдов за национальную автономию или независимость. Ведь на территории Турции компактно проживают до 20 млн курдов, РПК ведет против режима президента Реджепа Эрдогана партизанскую войну. В Иране 8 млн курдов, часть которых компактно проживает на территории иранского Курдистана и там тоже время от времени вспыхивают конфликты, хотя и не такие масштабные, как в Турции. Тем не менее, Тегерану приходится держать на этой территории несколько армейских дивизий. На севере Сирии уже де-факто сложился независимый курдский район — Рожава.

Референдум о независимости, который намерен провести Эрбиль, это — очередной демонстративный шаг в сторону независимого Курдистана. Это — важный прецедент для курдов, который, несомненно, подхлестнет их национальное движение. Такая ситуация не может не беспокоить все государства региона, которые выступят в этом конфликте на стороне Багдада, что так же будет работать на обострение конфликта.

— Какие еще потенциально конфликтные территории находятся в этом районе?

— Например, город Киркук, который Эрбиль намерен присоединить к независимому Курдистану. Это город с миллионным населением, причем здесь находится одно из крупнейших газонефтяных месторождений в мире. Конечно, Багдад не хочет терять этот регион. Тем более что само население Киркука неоднородно, большинство здесь составляют курды, однако есть большие этнические меньшинства: арабы и туркмены, которые опасаются за свою судьбу в независимом курдском государстве Барзани.

В 1991 году в Киркуке, Сулеймании и других городах региона прошли вооруженные восстания против иракского диктатора Саддама Хусейна. В них приняли участие курдские, арабские и другие жители региона. Были выбраны рабочие Советы, опирающиеся на власть многонациональных собраний трудовых коллективов фабрик и заводов, а также жителей кварталов. На промышленных предприятиях было введено самоуправление — власть трудовых коллективов. Это было великое восстание, требовавшее самоуправления на предприятиях, автономии и права на самостоятельное развитие курдов и арабов, мужчин и женщин, шиитов и суннитов. К сожалению, восстание было подавлено тогда войсками Саддама Хусейна, и этот шанс был упущен. В итоге регион постепенно пришел к своему нынешнему положению — к национальному разделению и борьбе религиозных сект и группировок.

— Что сегодня происходит в Иракском Курдистане?

— К огромному сожалению, создание национальных государств часто сопровождается этническими конфликтами. Идет борьба за то, руководители какого этноса будут доминировать в том или ином регионе, где именно пройдут новые границы. Политические лидеры, которые порой мало что могут предложить собственным народам в плане социального обеспечения, разыгрывают этническую карту — «Мы или они?» — с тем, чтобы сохранить и упрочить свою власть. И это ведет к обострению конфликтов вплоть до войны.

Режим Барзани, укрепившийся в Эрбиле, нестабилен. В Иракском Курдистане экономический кризис и социальные протесты. В регионе давно не проводились выборы и легитимность Барзани сомнительна. Он опирается не на голоса избирателей, а на собственный клан, на лояльные ему семьи. Однако его поддерживают далеко не все племена курдов. Другой крупный город Иракского Курдистана, Сулеймания, контролируется противниками Барзани из Патриотического союза Курдистана (ПСК) и клана Талабани. Сама курдская «пешмерга» расколота, и часть ее не подчиняется Эрбилю.

В регионе активно действуют и другие курдские партии, РПК, а так же движение «Горан» («Перемены»). Все они резко критикуют Барзани. Именно на этом фоне и происходит формирование езидского государства.

Референдум о независимости Курдистана нужен Барзани для того, чтобы усилить популярность своего пошатнувшегося режима как среди иракских курдов, так и среди курдов вообще. Со своей стороны, некоторые лидеры езидов хотят использовать растущее напряжение между Багдадом и Эрбилем, а так же раскол в Иракском Курдистане с целью усилить собственные позиции и лавировать между правительством в Багдаде и режимом Барзани.

— Как на возникновение государства езидов могут отреагировать Вашингтон и Москва?

— Роль Вашингтона в Ираке остается очень важной. США тесно связаны с правительством в Багдаде. Багдадский режим — режим шиитского большинства — имеет две точки опоры — Вашингтон и Тегеран. Без военной помощи США и без американских компаний Багдад не смог бы ни вести войну с ИГ, ни наращивать производство нефти. США заинтересованы в стабильности в регионе. Поэтому, хотя они и симпатизируют Эрбилю, американцы постараются не допустить вооруженных конфликтов между Барзани и правительством Ирака.

То же самое относится и к конфликтам между Шенгалом и Эрбилем. Не надо забывать, что и Барзани, и лидеры РПК, и правительство в Багдаде — союзники США. Думаю, у Штатов есть рычаги, чтобы не допустить войны между ними.

Американцам очень важно добить ИГ — настолько, что они используют сейчас все силы, чтобы сдерживать любые другие конфликты в регионе. Проблема в другом. Насколько руководство США в состоянии сейчас действовать адекватно? Администрация Дональда Трампа увязла в скандалах и конфликтах, и нет уверенности в способности нынешнего президента США эффективно решать вопросы мировой политики.

Что касается России, то ее роль в иракской политике пока невелика. Я сомневаюсь в том, что Москва может как-то повлиять сейчас на события в Ираке вообще, и в Езидихане, в частности. Но в будущем это может измениться, если Кремль станет более активно действовать в Ираке. Это возможно, поскольку некоторые иракские политики говорят о желании Багдада видеть политическое и военное присутствие России в Ираке. Вице-президент этой страны Нури аль-Малики заявил недавно: «Известно, что у России исторически крепкие отношения с Ираком. Поэтому мы хотели бы, чтобы у России было весомое присутствие в нашей стране в политическом и военном плане. Таким образом, было бы создано равновесие, которое послужит на благо региона, его народов и его стран».

Это очень серьезное заявление. Равновесие, о котором идет речь, это противовес Вашингтону, усиление независимости Ирака от Америки. Аль-Малики — один из самых сильных политиков Ирака, чье влияние сейчас растет, возможно, он — будущий лидер этой страны (в Ираке в апреле 2018 года должны пройти парламентские выборы). Кроме того, за аль-Малики стоит Иран, с которым он тесно связан.

Можно сказать, что персы его устами зовут Москву в Ирак, чтобы ограничить там влияние США. Но это — вопрос будущей политики, а не дня сегодняшнего. И вряд ли в Кремле уже приняли какие-то окончательные решения насчет того, как России вести себя в Ираке в ближайшем будущем.

Беседовал Александр Желенин