«Сегодня политическая репутация — это пустая величина»

— За несколько дней посты покинули сразу несколько губернаторов. И если двое из них были уволены, то остальные заявили, что уходят по собственной инициативе. В большинстве демократических стран такие добровольные отставки обычно являются следствием каких-то серьезных неудач и ошибок. Однако в России никто из нынешних «отставников» не связал отказ от должности с результатами своей деятельности…

— В условиях нормальной демократии губернаторы, разумеется, несут ответственность перед избирателями. А губернаторские выборы в России, которые и восстановлены-то были сравнительно недавно, — фикция. Все понимают, что проиграть их действующий глава региона может только с согласия Кремля. Фактически все они назначаемы, и, что вполне логично в этой ситуации, смещают их тоже тогда, когда захотят в Москве. Причем по причинам, имеющим к их деятельности на посту лишь косвенное отношение.

В нынешней ситуации связь между отставками губернаторов и предстоящими президентскими выборами совершенно очевидна в двух аспектах: с точки зрения обеспечения результатов этих выборов и, что важнее, с позиции формирования новой системы регионального управления для Путина уже на следующий срок. Оба эти соображения, видимо, сейчас учитываются Кремлем при принятии кадровых решений регионального уровня.

— Но почему отставки все чаще подаются как добровольный уход, а не классическое увольнение?

— Конкретных претензий губернаторам Кремль предъявить не может, да и не хочет. Они не совершали каких-то серьезных ошибок, чтобы увольнять их с формулировкой «в связи с утратой доверия». Соответственно, есть только вариант добровольной отставки. Третьего пути просто нет. Хотя понятно, что добровольным такой уход можно назвать только очень условно — губернаторам дают настоятельную рекомендацию пойти на этот шаг.

— При таком раскладе получается, что современный российский губернатор вообще не чувствует никакой ответственности перед избирателями и смело может не учитывать их мнение и интересы.

— Нет, потому что все-таки народ может жаловаться. Причем как лично Путину, так и устраивая какие-то протестные акции. Эти моменты, конечно, нужно принимать во внимание.

Но все-таки непосредственными адресатами деятельности глав регионов будут служить президент и его администрация. Роль избирателей весьма косвенная. Ведь только если в стране есть реальные выборы, это становится фокусом приложения усилий для заинтересованного лица. А если выборов нет — то нет и заинтересованности. Чиновник будет в первую очередь думать о том, чтобы показать себя в глазах начальства, а не народа.

Конечно, губернаторам предъявляются разумные требования, связанные с обеспечением нормальной жизни в регионе. Но все же человек, который заботится об избирателях, ведет себя не так, как человек, который беспокоится о мнении начальства. Мы ясно это видим, когда сравниваем губернаторский корпус 1990-х годов с нынешним.

— Стоит ли рассчитывать на эффективную деятельность губернаторов в таких условиях?

— Когда мы входим в логику сугубо бюрократической системы, основанной на назначениях, то, конечно, можно оперировать определенными критериями эффективности. И совсем необязательно региональные лидеры не будут им соответствовать. Я полагаю, что в некоторых случаях замены губернаторов действительно связаны именно с тем, что люди из старого губернаторского поколения в них не вписались. Но это просто-напросто означает, что сформировалась совершенно новая система, которая предполагает и новые критерии для оценки деятельности губернаторов.

— Имеет ли вообще значение при такой системе институт политической репутации?

— Он очень сильно расшатан, и я не думаю, что можно сделать что-то, что разрушит его еще больше. Сегодня политическая репутация — это пустая величина. Так происходит в связи с общей логикой функционирования системы. Если те же самые губернаторы не избираются, а назначаются, то их репутация неважна. Точнее говоря, она эквивалентна их посту: вчера он был никем, сегодня он стал губернатором и у него появилась репутация, которая исчезнет, как только он покинет пост. Или же появится новая, если политик перейдет на другую должность.

— Получается, что связь между избирателями и первыми лицами региона фактически отсутствует. А это чревато весьма неприятными последствиями…

— Ничего хорошего здесь, конечно, нет, потому что обратная связь действительно становится искаженной. Но мы должны понимать, что именно так функционирует наша система. Известной репутацией в глазах избирателей обладает Кремль, который, видимо, считает возможным действовать таким образом, чтобы она распространялась на всех, кому он оказывает доверие.

— Стоит ли ожидать до президентских выборов новую волну добровольно-принудительных отставок?

— Такие вещи предсказывать трудно. Нынешней череды я, например, не предвидел. С одной стороны, есть известное соображение, что новые люди плохо справляются с организацией выборов, так как, чтобы освоиться с электоральными машинами, требуется время. Но, видимо, Кремль уверен, что сейчас этот процесс более-менее на ходу и любой может за короткий срок овладеть соответствующими навыками и рычагами влияния.

Кроме того, я не исключаю, что свою роль играют соображения, которые связаны со стремлением Владимира Путина укрепить вертикаль власти перед лицом каких-то предвидимых им испытаний.

Беседовала Татьяна Хрулева