Не слишком ли дорого обойдется Москве Ташкент?

Сказать, что отношения между Россией и Узбекистаном со сменой власти в последнем переживают ренессанс, значит, ничего не сказать. Две страны выходят на беспрецедентно высокий уровень сотрудничества друг с другом, но, по сути, речь идет о претензии России на мощнейшее закрепление за собой Узбекистана при помощи больших денег, несоразмерных пока ни с «вливаниями» Китая, ни с финансовыми посулам Запада. Словом, на данном этапе имеется в виду экономическая, военно-техническая, научная, образовательная и иная модернизация Узбекистана при помощи РФ, но вряд ли без дальнего прицела — сугубо политического.

На днях в этой самой большой, по численности населения, центральноазиатской республике с государственным визитом находился президент России Владимир Путин. И обставлен он был «как надо» — Шавкат Мирзиеев, став президентом на излете 2016 года, посетил Москву, и тогда уже стало понятно, что он вернется домой не с пустыми руками, и что отношения между Россией и Узбекистаном выходят на качественно новый уровень. И вот «беспрецедентный уровень» был зафиксирован в ходе визита Путина в Ташкент. В его рамках состоялись два форума — экономический и образовательный, подписаны сотни документов, контрактов, инвестиционных соглашений на сумму свыше 27 миллиардов долларов. Из них почти 21 миллиард приходится на инвестиции, остальная сумма — на торговые сделки. До такого инвестиционного уровня Узбекистан еще не доходил не только с активным в ЦА Китаем, но и с крупнейшими международными финансовыми центрами. Планируется создание в Узбекистане около 80 совместных с РФ предприятий, двух десятков торговых домов и столько же — логистических центров. Что же касается товарооборота между двумя странами, по информации Мирзиеева, с нынешних 6 млрд в год он увеличится до 10 миллиардов.

Но гораздо интереснее о планах в военно-промышленном комплексе — Путин предложил построить в Узбекистане заводы по производству различных видов вооружения и военной техники. Это, понятно, «отдельно» от поставок российского вооружения Ташкенту. Такой оборот дел соответствует интересам республики: напомним, Мирзиеев полон решимости модернизировать вооруженные силы. Но еще и развивать атомную энергетику — «Росбалт» писал про договоренность о строительстве «Росатомом» и «Узатомом» АЭС в Узбекистане. Вступит она в строй лет через 8-9, и покроет 20% потребности республики в электроэнергии. По российскому проекту будут сооружены два энергоблока суммарной мощностью 2,4 ГВт. Специалисты обещают полную безопасность станции и высокий уровень ее сейсмической устойчивости — до 9 баллов, что крайне актуально вообще, а в условиях Узбекистана — особенно. Когда электростанция заработает, она, как предполагается, станет частью единой энергетической системы Центральной Азии с выходом на Афганистан и Индию.

И еще одна интересная, хоть и несколько неожиданная перспектива — возобновление сотрудничества России и Узбекистана в изучении космического пространства — проект по созданию радиотелескопа на плато Суффа. Мирзиеев даже не исключил в будущем возможность отправки в космос узбекских космонавтов на российских кораблях. Все это, конечно, замечательно. Но в соответствующих отраслях, включая расширение мощности и эксплуатацию подземного газохранилища, полноценную разведку и разработку газовых и нефтяных месторождений, необходимы квалифицированные кадры. И Мирзиеев анонсировал открытие в Узбекистане филиалов МИФИ и других российских технических вузов. И даже «элитарного» Alma Mater российских дипломатов — МГИМО.

В общем, в центре внимания визита Путина в Узбекистан находились вопросы бурного торгово-экономического, промышленного и образовательного развития республики, хотя не была позабыта и социальная сфера. Ожидается, что стороны подпишут так называемое «пенсионное соглашение», по которому легальные трудовые мигранты из Узбекистана смогут рассчитывать на пенсионные выплаты в РФ. Будут ли это одноразовые крупные суммы или помесячная пенсия, пока неизвестно. Отметим, что в настоящее время на территории России, по разным оценкам, находятся от 2 до 3 миллионов узбекских трудовых мигрантов. Понятно, что большая их часть работает нелегально, и этот вопрос Москве и Ташкенту тоже надо упорядочить.

Словом, молодец Мирзиеев — при ныне покойном президенте Исламе Каримове, которому в Москве перед визитом Путина в Ташкент поставили памятник, такого инвестиционного и промышленного бума, рассчитанного на ближайшую перспективу, конечно, не было бы. Разумеется, Каримов заложил прочный фундамент безопасности государства, но при этом в технологическом, индустриальном, образовательном, гуманитарном плане оно явно отставало. Точнее, богатые ресурсы страны задействованы не были, и вообще она все больше закрывалась и выпадала из контекста того, что называется «цивилизованным государством».

Это, впрочем, не означает, что Мирзиеев превратит Узбекистан в проходной двор и забудет о национальных культуре, «традициях и морали». Но традиции традициям рознь. И вряд ли второй президент независимого Узбекистана их игнорирует. Пока что он во всем соблюдает меру. И Россию с ее влиянием допустит в свою страну тоже в меру — возьмет от нее то, что нужно для развития Узбекистана и его безопасности.

Вопросы безопасности президенты наверняка обсудили, но в целом визит Путина внешне выглядел исключительно как «экономический» при «стратегическом» характере взаимоотношений двух стран. И это тоже довольно «тонко». Истерик и обличительных политических речей в Ташкенте не звучало, и вроде как упрекнуть Путина и Мирзиеева не в чем. При том, что на поверку Россия своими инвестициями и активностью, принимаемыми Узбекистаном, переманивает последний и от Китая, и от Запада.

Кстати, не успел Путин улететь из Ташкента, как распространилась информация, в соответствии с которой американские компании намерены инвестировать в эту страну 10 миллиардов долларов. Китай же по «горячим следам» пока никаких миллиардных обещаний не давал. Отчего Россия так щедро вкладывается в Узбекистан, и что она рассчитывает получить взамен? Ведь республика-то специфическая — хотя бы с точки зрения ее нейтралитета: в ОДКБ ее не затащишь, в ЕАЭС — тоже вряд ли. Но в ней проживает более половины населения Центральной Азии, а это, помимо дополнительного рынка сбыта, означает и хорошую перспективу для различного вида деятельности и укрепления российских позиций в разных направлениях, в том числе, в топливно-энергетическом комплексе. В некотором роде, это сродни политическому интересу, завязанному на совместных проектах, подкрепленных российскими же деньгами, что гарантирует лояльность к этой стране: если, конечно, отказаться от грубого вмешательства в ее внутренние дела.

Кроме того, расширение российского бизнеса в Узбекистане, помимо «перетягивания каната» с другими геополитическими игроками, нацеленными на эту не бедную страну региона, повлечет за собой расширение ареала русского языка, к которому Москва, как известно, очень чувствительна. И к этой «сенситивности» стоит добавить решение, хотя и вряд ли скорое, проблемы мигрантов и их включения в так называемый «русский мир», а не в террористические движения, серьезно угрожающие Узбекистану, а, значит, и самой России.

Словом, Узбекистан можно рассматривать сейчас, когда он «открылся», прекрасным партнером для России. Но ей не следует ждать полной подчиненности себе Ташкента — в противном случае она его потеряет, а «свято место» пустым не остается. Узбекистан, повторимся, не станет кучковаться ни в ОДКБ, ни в ЕАЭС, предпочитая «свободный полет» и прочные двусторонние отношения на взаимовыгодной основе тесным рамкам с доминированием кого бы то ни было. В данном случае — России. И если Москва это осознает, она получит достойного партнера — и в афганской проблеме, и на международной площадке, и в межгосударственных отношениях.

Ирина Джорбенадзе