Зыбкое сокровище

Закон о защите чувств верующих. Психологический анализ

Политический смысл этого закона прост и понятен. С одной стороны, защитить РПЦ МП от любой критики, так как любая критика РПЦ МП оскорбительна для многих верующих. С другой стороны, апробировать радикальное ограничение свободы слова в одной области, чтобы потом распространить его при случае на иные области, например, в виде какого-нибудь «закона об оскорблении государства». Но мне хочется проанализировать этот закон не с политической, а с психологической точки зрения: что предлагается защищать и какие такая «защита» будет иметь следствия?

Прежде всего, о чем вообще идет речь: что такое те чувства верующих, о которых печется закон, и в чем состоит их оскорбление? Ясно, что речь не идет о том высочайшем религиозном чувстве, которое посчастливилось пережить далеко не всем адептам любой религии и которое и составляет основу того, что называют «истинной верой». Это религиозное чувство, чувство Бога оскорбить нельзя – оно просто выше любых оскорблений. Оскорбить можно другое. Оскорбить, то есть обидеть человека, можно задев наиболее чувствительные струны его души, сказав ему нечто такое, нелепость чего человеку неочевидна, в чем он не полностью уверен, сомневается. Человека с устойчиво позитивным самоотношением, не сомневающегося в своей хорошести, не могут оскорбить ничьи выпады в его адрес. Но если человек в своей хорошести не уверен и в глубине души в ней сомневается, то тогда выпады в его адрес для него болезненны. Точно так же, болезненны для человека сомнения в в том, что кажется ему истинным, но в чем он не до конца уверен. Поэтому реплика «Солнце вращается вокруг Земли» сегодня никого не задевает, а реплика «вы в церкви дурака валяете» обидна для тех, кто не до конца уверен в том, что церковные службы не являются дуракавалянием.

Таким образом понятно, что в акте оскорбления роль оскорбленного не меньше, а очень часто больше, чем роль оскорбляющего. Все зависит от того, каким образом человек воспринимает те или иные слова или действия. Если он очень «раним», то есть в его психическом организме много таких чувствительных струн, то такой человек может сам искать повод оскорбиться, интерпретируя слова, которые вообще никак не относятся к нему, оскорбительным для себя образом. Особенно характерны такие реакции для неофитов, новообращенных, а таковых у нас едва ли не вся церковь. Их вера для них уже очень значима, но она не тверда, у них еще множество сомнений. И поэтому нападки (или то, что они считают нападками) на недавно обретенное, но еще такое зыбкое сокровище воспринимаются такими людьми особенно болезненно – их оскорбляет буквально всё.

Важнейший вопрос для выработки отношения к подобным оскорблениям – вопрос о том, препятствуют ли они или, наоборот, способствуют духовному развитию человека? Другими словами, что это – яд или горькое лекарство? Вообще говоря, ответ на этот вопрос дает сам Иисус, например: «благословляйте проклинающих вас... молитесь за обижающих вас» (от Матфея 5:44). В самом деле, переполох в душе, поднимаемый такими оскорблениями: «А вдруг он прав? А вдруг это не так, как мне кажется? А может быть я чего-то не понимаю» - служит прекрасной отправной точкой для внутренней работы саморазвития. Человек учится подниматься над собой, над своими мнениями, привязанностями и привычками, и таким образом его сознание расширяется, он духовно растет, переходя от наивной веры к более серьезному отношению к религии. Правда, такой работе осмысления очень часто предшествует иное, когда первой, непосредственной реакцией на оскорбление становится агрессия на обидчика на поведенческом уровне, в то время как внутри происходит «капсулирование проблемы» - и так мало осознаваемые сомнения еще глубже вытесняются в подсознание. Внешне это может казаться даже «укреплением веры», хотя по сути только увеличивает риск невротизма. С точки зрения духовного развития такой сценарий означает «шаг назад», но часто без этого локального отступления движение вперед невозможно – процесс духовного развития не всегда поступателен во всех отношениях: широта сознания пульсирует и порой, чтобы расшириться, сознанию необходимо сначала сузиться. Но в любом, случае, говорить о вредности оскорблений для духовного развития оскорбленного, то есть считать оскорбление злом для оскорбленного психологических оснований нет. Соответственно, и к вопросу о мерах правовой защиты здесь нужно подходить очень взвешенно.

Почему вообще здесь есть смысл говорить о правовой защите, если оскорбленный не страдает? Потому что часто, как это ни может показаться парадоксальным, страдает оскорбляющий, и его-то и нужно защищать – защищать от него самого. Вопрос о влиянии оскорбительного поступка на духовное развитие оскорбляющего решается в зависимости от мотива этого поступка. Поступок, который оскорбленным воспринимается как оскорбление, может быть как актом любви, так и актом ненависти. Одно и то же «Ты дурак!» может быть сказано как из желания помочь стать умнее, так и из желания унизить. В первом случае, это акт любви, во втором – акт ненависти. Соответственно, в первом случае это хороший «Ты дурак!», во втором – плохой. Но понятно, что даже во втором случае уголовное преследование не есть лучший способ позаботиться о душе грубияна.

Следующий аспект проблемы – влияние преследования за критику на отношение общества к церкви. Здесь ситуация совершенно очевидна, а церкви к тому же и хорошо известна по нашей недавней истории. Негативное отношение, которое не находит приемлемых форм выражения, накапливается и в конце концов прорывается взрывом ненависти. Если у церкви были бы явные враги, они не могли бы придумать лучшего способа антицерковной деятельности, как сделать ее неприкасаемой. Ведь неприкасаемой-то она остается только на внешнем, на поведенческом уровне, на внутреннем же ее неприкасаемость только разжигает неприязнь к ней. Так как не понимать этого нельзя, можно предположить здесь чей-то расчет на то, что огонь неприятия будет разгораться медленно, а «после нас – хоть потоп». Для атеистов такая логика естественна, но беда в том, что скорость нарастания антицерковных настроений предсказать трудно, и всё может случиться гораздо быстрее, чем предполагают разжигатели.

И наконец, последнее – о влиянии страха на гражданское поведение. Закон о защите чувств верующих – один из многих в серии попыток запугать гражданских активистов. Наша недавняя история учит, что такие попытки могут быть эффективными. Но она же учит и тому, что эти эффекты не могут быть длительными. В борьбе мотивов человека страх может на какое-то время возобладать над мотивами, побуждающими человека к гражданскому действию, – гражданским чувством, совестью, самоуважению и т.д. Страх как бы выстраивает плотину перед другими мотивами. Но когда эти другие мотивы, не находя возможности для выражения, крепнут, они сносят плотину страха.

Александр Зеличенко

Прочитать оригинал поста Александра Зеличенко с комментариями читателей его блога можно здесь.